Не знал этот неполноценный человек, что именно сейчас, в этот дождливый осенний день, в лаборатории собралось человек пятнадцать очень предприимчивых молодых людей, и что девушка помчалась именно у них искать защиты. Группу охватило веселое оживление… Наверное, примерно такое оживление охватывало рыцарей при упоминании, что где-то тут поблизости появился здоровенный дракон, а дружинников князя Владимира Красное Солнышко — от разговоров про Соловья-разбойника и Лихо Одноглазое, которые кому-то привиделись совсем недалеко от Киева.

Предприимчивые мальчики обсудили ситуацию, и вскоре та же самая девушка вышла из дверей института и побрела себе, не торопясь, вдоль стены. Побрела вполне мотивированно, потому что дальше были служебные проходы в анатомичку. Как и ожидали охотники, неполноценный человек побежал за девицей. Та — от него, и неполноценный человек, злополучная жертва дикой охоты, все больше углублялась в проем между двумя входами в мединститут…

Скорее всего, операция удалась бы и эскулапы-охотники поймали бы неполноценного человека и осуществили свою месть: затащить его в анатомичку, положить на каменный стол рядом с трупами и побрить ему половые органы. Но случилось то, чего никто никак не мог предвидеть: Ванькин впал в такой бешеный азарт, что вылетел из дверей задолго до того, как неполноценный человек должным образом углубился в недра территории мединститута.

С азартным воем вылетел он из дверей и кинулся к неполноценному человеку, размахивая орудием возмездия — огромной опасной бритвой. Увидев, что план раскрыт до времени и началось жаркое дело, из обеих дверей вылетели эскулапы — семь с одной стороны, восемь с другой. Небольшая толпа мужиков в белых халатах с азартным гомоном и воплями «Держи!», «Хватай!» с топотом мчалась на неполноценного человека, а он с пронзительным щенячьим визгом летел от них. Неполноценному человеку пока было куда удирать, и если бы не здоровенная лужа, он бы и совсем от них ушел. А так неполноценный человек вынужден был влететь в лужу — огибая ее, он чересчур отклонился бы от курса и его поймали бы. Но в луже почти по колено неполноценный человек потерял скорость, и охотники успели окружить эту глубокую, зловонную лужу с черной водой, щедро разбавленной мочой окрестного населения и студентов медицинского института.

— Держи! Заходи! — вопили студенты, забегая с разных сторон.

— Выпустите меня! — жалобно вопил неполноценный человек, поднимая волны среди лужи.

— Иди сюда, мы тебя кастрировать будем! — жизнерадостно орали эскулапы.

— Не имеете права! Я жаловаться буду! — истерически орал неполноценный человек, на всякий случай закрывая руками свой злополучный орган.

— А ты не показывай!

— Я больше не буду!

— Вот отрежем, и сразу не будешь!

Содержательный диалог продолжался несколько минут, и какое бы удовольствие он ни доставлял жизнерадостным мальчикам, в главном он был бесперспективен: никому не хотелось лезть в конце сентября в зловонную склизкую лужу. Посовещались — может, двум-трем парням все-таки снять брюки и пойти в воду? Нет, уж очень не хотелось туда лезть…

И тут Леша Ванькин взвизгнул, подпрыгнул и запустил камнем… нет, не в неполноценного человека! Ванькин поступил умнее, зафитилив камнем возле этого человека, обдавая его фонтанами грязной, зловонной воды.

— Ура! — завопили мальчики и тоже кинулись пулять камнями. Потом затею Ванькина еще усовершенствовали: камни кидали возле неполноценного человека, а вот комья глины и грязи — вовсе не возле и не рядом, а непосредственно в него, и страшно подумать, на что он вскоре стал похож.

Развлечение прервала та самая девочка, из-за которой разгорелся сыр-бор. Она стояла в стороне, не вмешиваясь в свершающуюся месть, и вдруг стала оттаскивать от лужи парней с дикими воплями: «Как вам не стыдно?!», «С него уже хватит!».

— Да мы его только вытащим и побреем немного! — гомонили парни. — Потом еще и спирту ему нальем!

— Да вы посмотрите, что вы с ним наделали! Ему же боль… то есть я хотела сказать, ему же мокро! Мальчики, немедленно перестаньте! А ты иди сюда, пойдем сушиться!

— Лариска, да зачем он тебе?! Он же неполноценный! Он же только показывает!

— Я лечиться пойду! — плаксиво гундосил неполноценный человек, вызывая новый взрыв хохота.

Одним словом, девушка изо всех сил старалась увести неполноценного человека и, скорее всего, рассчитывала его вылечить и перевоспитать. Парни не могли допустить, чтобы их однокурсница совершила такую чудовищную ошибку, и отхлынули от ямы только вместе с Ларисой.

— Черт с тобой, дядя, иди лечись! Больше не тронем!

Удаляясь от лужи, они уже не отслеживали передвижений объекта охоты.

Самым темпераментным загонщиком и организатором дикой охоты был именно Леша Ванькин, этот случай совершенно уникальный, и никогда больше ничего подобного с Ванькиным не происходило: всегда он был смурен, хмур, чем-то ужасно недоволен, и выражение лица имел скорбное, как бы пребывая в постоянных раздумьях о несовершенстве человечества. И логика у него была странная.

Только этой странной логикой можно объяснить, что Леша Ванькин стал вдруг собирать эти самые черепа с казацкого кладбища. Он ничего не делал из черепов, не продавал их и даже не пугал ими впечатлительных девушек. Он собирал черепа, собрал больше двадцати штук и все аккуратно поставил в шкап за стекло. Сам он объяснял все это так, что шкап он уже купил, а книги еще не купил, и поэтому у него в шкапу есть место для черепов… Я же говорю, что логика Ванькина оставляет порой странное впечатление.

Вот самое важное в этой славной истории и состоит в том, что ловили бедного эксгибициониста уже после того, как Леша начал собирать черепа.

Дело в том, что вскоре после этой веселой истории Лешу позвали в анатомичку. Позвал однокурсник, который специализировался по хирургии и как раз пошел перетаскивать нужный «матерьял» — перекладывать на каталки и увозить невостребованные трупы, то есть трупы тех, кого не забрали родственники, — на них разрешалось учиться будущим хирургам.

Товарищ привел Ванькина в это унылое место, сдернул простыню:

— Узнаешь?!

Самое ужасное, что Ванькин сразу же узнал: тот самый эксгибиционист, неполноценный человек, которого так весело и дружно загоняли в зловонную лужу. То есть узнать-то узнал, а с полминуты стоял, вылупив глаза и не решаясь признаться: да, мол, узнал! Как-никак, врачи, ученые, материалисты по определению… Но делать нечего — человечишко был тот самый, и даже измазанный в глине (той самой глине!), пиджак, мокрые почти до бедер брюки — те самые брюки, не только вымокшие, но испачканные сверх всякой меры.

— Михеич говорит, он сам пришел и лег на место. Ну, да Михеича ты знаешь…

Леша кивнул. Запойного сторожа Михеича и впрямь знали все, и уж, конечно, все знали, что у него с головой не все в порядке, и под влиянием портвейна рассказывает Михеич и про то, как чистые душеньки покойников порхают под потолком морга, не могут вылететь, куда положено, и как воет некормленным псом кто-то из холодильника… В общем, рассказы Михеича не были особенно надежны. Однако мужик из лужи — вот он, голубчик! Лежит себе, как будто не он прыгал и орал два дня назад…

— Михеич говорит, когда он пришел?

— Говорит, позавчера, под вечер.

Какая информация попала к Михеичу, я не знаю. Достоверно известно, что студенты ходили к нему, расспрашивали. Так же достоверно известно, что Михеич вскоре стал рассказывать уж очень красочно. Якобы пришел этот покойник на своих ногах, держась за сердце, и так прямо и сказал: вот, загнали меня гады-студенты, сделали мне то ли инфаркт, то ли миокард, теперь буду совсем неживой. Сказал так и улегся на стол, сам себя накрыл чистой простыней…

Студенты невольно покаялись в своем веселье — а вдруг и правда приключился с кем-то инфаркт?! Но подняли документы… Труп пролежал уже недели две до истории с Ларисой. В общем, темная история. И если я включаю ее в этот сборник, то потому, что ведь и в других случаях после появления черепов в доме начинали происходить всякие необычные вещи, например, черепа у Леши в шкапу разговаривали между собой.