– Ну-с, приступим, – сообщил Михаил Евгеньевич наконец и изобразил на лице и в голосе строгость.

Роман рванул с губ пленника скотч. Колдован глазом не моргнул. Тогда господин Вернон взял чашку с остывшим чаем, поболтал немного, шепнул заклинание и выплеснул пленнику в лицо. Тот закричал, будто в чашке был кипяток. Потом замолк и вновь уставился в одну точку.

– Поддается? – сообщил Чудодей. – Но только без боли, прошу. Пытки Синклит запрещает.

Что колдован поддается, это господин Вернон тоже почувствовал. Причем очень быстро – куда быстрее, чем должен бы.

«Закольцован», – мелькнула у Романа мысль.

– Всех вас скоро к ногтю, – прохрипел колдован. – Всех. Развели кругом блядство, гады.

– И кто же нас будет прижимать к ногтю? – поинтересовался Чудодей.

– Есть кому. Пришел. Таких, как вы, постоянно надо в обруче держать, как собак бешеных.

Роман вылил воду из графина пленнику на голову.

– Твое имя…

– Мое… Сан-ня… Ку-ус…

– Кто тебя послал?

Саня беззвучно шевельнул губами.

– Кто? – Роман приложил камень перстня колдовану к щеке. – Кто?

– Он… – последовал ответ.

– Кто – он?

Колдован затрясся.

Роман повторил вопрос и сильнее вдавил перстень пленнику в щеку.

Губы допрашиваемого шевельнулись.

То, что случилось в следующий миг, было случайностью. Чудодей, чтобы лучше слышать, подался вперед. В результате обе волны колдовских посылов наложились и друг дружку усилили.

Из зеленого тусклого камня вдруг брызнуло синим и белым. Да так ярко, что все невольно зажмурились. Роман отшатнулся. Когда вновь открыл он глаза, то увидел, что от того места, где прежде касался щеки колдована перстень, бежит вверх тонкая трещинка – по скуле, к виску, по синеватой бритой коже… А вниз торопится другая трещина, соскальзывает под одежду. Колдована будто разрезало надвое. Тело вяло осело на подушки, и одна половина чуть-чуть сместилась против другой, оттого показалось, что Саня Кус состроил дерзкую рожу незадачливым колдунам. Покрывало на диване из серо-коричневого вмиг сделалось алым. Дробно застучали об пол капли.

Если бы не скотч, которым связали колдована, тело его развалилось бы на две части.

– Вот же болото! – только и выдохнул Роман.

– Невероятно, – пробормотал Чудодей. – Я, признаться, никогда такого не видел – чтобы заклинание на правду человека убило.

Он закрыл книгу, по которой читал заклинания, зачем-то погладил обложку, потом покачал головой, будто никак не мог поверить в случившееся.

– Ну вот, мы его и раскололи, – хмыкнул господин Вернон. – В прямом смысле этого слова.

– Шутки у тебя, как у Шварценеггера. – Стен был больше всех потрясен увиденным.

– Ну, хоть чем-то я на Терминатора похож, – огрызнулся Роман.

– Роман Васильевич, у вас оградительный талисман? – спросил Чудодей.

Господин Вернон осмотрел кольцо. Все было как прежде: серебряная оправа, ноздреватый камень…

– Да, конечно, – ответил водный колдун.

– Откуда ж тогда это пламя? Вы видели?

– Холодное пламя, – уточнил Роман.

– Так откуда?

– Не знаю.

– А-ах! – Эмма Эмильевна именно в этот миг появилась в дверях.

Чудодей бросился к ней и подхватил, потому как при виде окровавленного колдована она стала валиться навзничь.

– Эммочка, это ничего, ничего, – повторял Чудак, уводя супругу с кухни.

И вовремя. Послышался хруст, будто жук-короед закопошился в деревянных балках – это крошился череп колдована под напором неизрасходованной колдовской силы.

Чудодей вскоре вернулся, поглядел на мертвого, вздохнул:

– Сильно хозяин парня скрутил. Какие-нибудь предположения у вас хотя бы есть?

– Имеются. – Роман мстительно усмехнулся. Вновь боль вернулась, и закололо виски. – Колдованы упоминали имя Медоноса.

Чудака это не впечатлило.

– Обманка. В прошлый раз ваше имя мне называли, Роман Васильевич. Но я не поверил.

– Шестое чувство вам ничего не говорит?

– Шестое чувство мне говорит, что это совсем не то, чем кажется на первый взгляд.

– Представьте, мне тоже.

Чудак вновь взял в руки осколок обруча. Повертел. Потом произнес заклинание и подбросил. Осколок завис в воздухе, потом медленно опустился на стол.

– Колдовской силы в нем больше нет. Но и следов хозяина – тоже. Может, Роман Васильевич, вы через обруч на них сможете выйти? Попробуете? – Чудодей вернул осколок Роману. – Вы ведь, господин Вернон, очень сильный колдун.

Роман пожал плечами: в данном случае он совсем не был уверен в успехе.

– Я все хотел спросить, Михаил Евгеньевич, кто эти три колдуна, что подверглись нападению и не смогли отбиться?

– Двое просили держать их имена в тайне. А третий не скрывает происшедшего. Так что я могу назвать его. Это Слаевич. Сегодня днем с него обруч сняли. Я, как только про такое узнал, к нему сразу направился.

Роман хмыкнул:

– Толку от этого признания чуть. Слаевич – спонтанный колдун. И чтобы узнать, как обруч на его силу влияет, надо ждать звездного часа. А когда у него бывает звездный час, никому не известно. Даже самому Слаевичу.

– Я уже об этом думал. И все же он может сказать примерно, когда звездный час ожидается. Так вот, Слаевич сообщил мне, что в ближайшие дни наступит, – поведал Чудак. – Вы, Роман Васильевич, за собой понаблюдайте – не оказал ли обруч на вас какого-нибудь особого воздействия?

– А другие что говорят?

– Ничего. Клянутся, что никак обруч на них не подействовал. Врут, конечно. Зачем надевать на колдуна обруч, если никакого действия тот не производит?

– С трупом что делать? – Роман покосился на тело.

Нос и лоб колдована провалились, зубы, наоборот, торчали вперед. Один взгляд на изуродованное тело вызывал тошноту.

– С милицией я разберусь, – пообещал Чудодей. – А Вам, Роман Васильевич, с властями лучше не общаться. И так они уже примеривались, как повесить на вас тот мумифицированный труп, что на пустыре нашли. Да только им никак обвинение не сформулировать. А сейчас очень даже просто. Так что не надо вам с милицией встречаться. Ведь знаете, как бывает: где колдовская сила бессильна, там реальная власть может так приложить, что потом на всю жизнь колдовать разучишься. Я на вас, Роман Васильевич, большие надежды. Жаль, молоды вы.

– Что ж тут жалеть? Старым еще буду.

– Вот что, идите теперь отсюда, а я заклинание на колдована наложу. Чтоб трупное окоченение дольше не проходило. Время смерти сместится. А вы скорее домой, для алиби. Идите, идите! – Чудак почти вытолкал гостей в дверь.

Водный колдун, уходя, побрызгал вокруг из серебряной фляги, чтобы собаки след не могли взять.

Чудак стоял на крыльце, наблюдал, как гости садятся в машину. Или следил за тем, чтобы никто их больше не видел – прохожим и проезжающим глаза отводил?

– Крепкий получился чаек, – усмехнулся Роман. И опять в голове у него зазвенело. А перед глазами поплыл туман – темно-синие и бледно-серые полосы вперемежку. А поверх и наискось вдруг брызнуло алым, и во рту появился привкус крови. Ожерелье дернулось. Роман затряс головой, пытаясь прогнать видения. Туман исчез, зато мир стал медленно вращаться.

Алексей вдруг высунулся из машины.

– Михаил Евгеньевич! – крикнул он. – Собаку на улицу не водите гулять!

– Что? – не понял тот.

– Пса своего по утрам не водите гулять. Пусть сам по двору бегает.

– Так забор щелястый. Матюша все время на улицу удирает.

Чудак ушел в дом. Хлопнула дверь. Несколько мгновений друзья сидели молча. Стен – положив руки на руль, но, так и не заведя мотор, Роман – сжимая ладонями виски, пытаясь унять проклятое верченье.

– Когда? – спросил колдун, и его замутило.

– Не знаю. Наверное, скоро.

Все вдруг кончилось – и верченье, и тошнота, и даже привкус крови исчез.

– Давай, мы у него собаку украдем, – предложил водный колдун.

– То есть как?

– Да просто. Украдем, и все. У меня на участке забор хороший, не сбежит. Я вернусь в дом, скажу, что мне нужна его колдовская книга для поиска, а ты прокрадись в гостиную: собака у Чудака в комнатах живет, на диване в гостиной спит. Хватай ее и назад. – Роман вытащил серебряную флягу Стена, шепнул пару слов. – Первым делом брызни на нее, она тогда гавкать не будет.