– Так ты решил вернуться?

– А ты что думал? Зачем я прибыл сюда?! Музей поглядеть?

– Почему нет? – обиделась Галя. – К нам из-за границы люди приезжают…

– Мне нужно знать, как подчинить Сазонова. Кто-нибудь может подсказать?

Меснер заколебался. Снова потер висок. Потом сказал:

– Очень просто. Надо лишь бросить твое кольцо в воды озера и попросить пленить Сазонова.

– Бросить в воду драгоценный оберег и лишиться последней защиты? Ловко придумано! Вы меня что, за идиота считаете?

– Если ты не починишь ограду в ближайшие часы, Стен умрет.

– Я бы давно справился! Но этот ваш неизвестно откуда взявшийся шеф все планы мои порушил. Даже теперь все еще можно исправить, только времени не хватает. Стен продержится еще несколько часов, а нам нужно не меньше суток, чтобы добраться до Беловодья.

– Путь я беру на себя, – пообещал Меснер.

– Не успеем. Даже на вертолете.

– Путь я беру на себя, – повторил Меснер. – Все случится очень быстро.

Лжет? Нет? Лену бы сюда… Но приходилось верить на слово. То есть, делать вид, что веришь. Потому как Гамаюнову Роман не верил ни капельки. А Меснеру – фифти-фифти.

– Если я отдам кольцо, Беловодье по моей просьбе пленит Сазонова. Замечательно! – Роман сделал вид, что необычайно рад подсказке. – Волшебный мир станет мне подчиняться? – Меснер кивнул. – Как это произойдет? Мгновенно?

– Да.

– Отлично, идем. – Колдун шагнул к двери, потом обернулся. – Помнится, ты говорил когда-то, что убьешь любого, кто причинит вред профессору или Стену.

– Я себя не меняю.

– Похвально. Кстати, а что ты здесь делаешь?

– Галя – моя жена. Я решил ее навестить.

– Да, время сейчас самое отпускное, – усмехнулся Роман.

– Я попросил у Гамаюнова два дня, – холодно отозвался Эд. – Я должен был приехать.

Дядя Гриша поднял разбитую бутылку, сокрушенно покачал головой:

– А ведь в бутылке еще оставалось. М-да… Только ты это, того, хулиган Меснер, учти, я с вами в это Беловодье поеду. Во-первых, моих племянников-охламонов не брошу. А во-вторых, мне с Сазоновым потолковать надо.

– В Беловодье пропуск нужен, – заметил Роман.

– И тут пропуск? У вас, может, там и ВОХР есть?

– ВОХРа нет, а граница имеется. И, как всякая граница, – на замке. Пропуском водное ожерелье служит.

– Ну, так в чем дело? Сваргань мне по-быстрому ожерелье. Можешь?

– Это не украшение. Ожерелье все усложняет. Навсегда, – попытался растолковать ситуацию водный колдун. – Снять ты его уже не сможешь.

– Да ладно, пугать-то. Я не из пугливых. Делай, говорю. Или еще скажешь, что хулиганить меньше буду?

– Нет, напротив. Куда чаще, чем хочется.

– Ну и отлично! А то я чего-то примерным стал в последнее время – ужас. А похулиганить охота. Давай, давай, не болтай – делай.

– Не дари ему ожерелье! – запротестовал Меснер. – Он – лишний. Всем подряд раздавать ожерелья нельзя.

– Он – мой дядя. А родственников у меня раз, два, три… Пересчитать по пальцам можно. Без дяди Гриша не пойду, – уперся Роман, вспомнив ту действенную помощь, которую только что оказал ему главный хулиган.

– Мы торопимся, – напомнил Эд.

– Несколько минут, не больше, – пообещал колдун. – Вода при мне. Волосы, правда, у меня после того пожара в Пустосвятово коротковаты, но ничего, справимся. Вот только один вопрос меня мучает. Просвети, дядя Гриша: чем занимался Вадим Федорович в Суетеловске?

– Как чем? Торговля у него. Да и не только в Суетеловске – и в Питере есть магазин, и в Москве.

– И что за торговля?

– Ювелирная. «Бриллианты чистой воды» называется.

«Итак, музей закрывается». – «А посетители?» – «Подождут. Сторожа – в отпуск». – «А как от воров отбиваться?» – «Не волнуйтесь, Галина Сергеевна, колдун на музей заклинание наложит – никто из воров не войдет. А вы, Галина Сергеевна, – с нами. У вас есть ожерелье?» – «Разумеется». – «Почему – разумеется? И что разумеется? Ожерелье? Или то, что вы едете с нами?» – «Есть ожерелье». – «Значит, вы среди избранных, потому как не всех участников проекта Гамаюнов осчастливил. Только учтите: путешествие у нас опасное. Ладно, как-нибудь выкрутимся».

Это диалог с Галей звучал в то время, как колдун запирал на колдовские замки окна и двери музеи, а Галя закрывала чехлами витрины.

Сборы заняли не более получаса.

Итак, снова в путь.

– Поедем на «Тойоте?» – спросил Роман у Меснера, не понимая, впрочем, как они смогут добраться до Беловодья за несколько часов.

– Нет, – отозвался тот. – Бери что нужно из багажника и – за мной.

– Тогда на твоей тачке?

– Я отдал джип вам. Разве ты забыл?

– Помню. Но сюда ты на чем-то приехал?

– Я приехал на «Мерседесе» Колодина. Ты хочешь, чтобы я и дальше на нем ездил? Какие еще будут вопросы? В чем ты меня имеешь наглость подозревать?

– Имею наглость подозревать тебя в утаивании информации. Но хочу предупредить, что моя тачка тоже не особенно чистенькая. Я ее угнал.

– Я надеюсь, не у Колодина.

– Он мертв. Или ты боишься его и мертвого?

– Exactly.

Каждый взял по две канистры с пустосвятовской водой. Машину загнали в полуразрушенную пристройку, где прежде находились барские службы. Здесь ничего не осталось – ни рам в окнах, ни перегородок, ни даже крыши. Одна железная дверь имелась. Дверь заперли. Затем вошли в дом Марьи Гавриловны.

– Сюда. – Меснер указал на дверь из гостиной направо.

Эта комната, тоже гостиная, обитая пунцовым штофом, была точной копией той, что Роман видел на дне тарелки в колдовском сеансе. Мебели никакой здесь не было. На стенах – четыре картины. И все. На писаных маслом пейзажах с водой – розовый отсвет. Казалось, вода плещется, ветер гонит облака, клонит деревья на берегу.

– Сюда, – повторил Меснер и отворил потайную дверь. Различить ее без подсказки на фоне стены было невозможно.

Он вошел первым. Роман – за ним. Они стояли в схожей комнате. Тот же пунцовый штоф на стенах, золоченые рамы картин. Только пейзажи другие (но тоже импрессионисты) и за окном блестели светлые воды озера. Сделав один шаг, они очутились в Беловодье.

– Скорее! – сказал Меснер. – Кольцо! Мне кажется, Сазонов в соседней комнате.

Роман шагнул к окну. Распахнул раму. Неужто расстанется с кольцом? Неужто?

– О, Вода-царица! О, светлые воды Беловодья! Плените отцов-основателей этого мира, Гамаюнова и Сазонова. – Колдун сорвал кольцо с пальца и швырнул в воду.

– Профессора?! – изумился Меснер. – Его-то зачем?

Но заклинание уже было произнесено.

Роман рванулся к другой двери, отворил ее. Он был в главной гостиной, но опять же, в Беловодье. В кресле, сцепив руки замком и опустив голову на грудь, дремал Гамаюнов. Он, видимо, мерз в городе мечты, потому что опять надел белый пушистый свитер с высоким горлом. А напротив него, тоже в кресле, сидел Сазонов. Теперь он предстал в своем настоящем виде. Не сразу Роман понял, что оба отца-основателя со своими креслами срослись. Не различить, где кресло кончается, где начинается человек. Они, кажется, тоже не сразу поняли, в чем дело. Потому как Сазонов, увидев Романа, попытался встать. Дернулся раз-другой, на лице мелькнуло недоумение. Мелькнуло и тут же пропало. Сазонов очень хорошо владел собой.

– А, Роман Васильевич, наконец-то! – Гамаюнов поднял голову, улыбнулся блеклыми губами. Он, казалось, не заметил, что пленен. – Надеюсь, вы сумеете восстановить ограду к утру.

– Как Стен? Что с ним?!

– Все нормально. Не волнуйтесь. Чем быстрее вы будете действовать, тем лучше для всех и для Беловодья. Леша продержится, уверяю вас. Он молодец, я всегда в него верил. Но поторопитесь, прошу. Надя вас ждет.

Надо же! Уже открыто обещает. Отдает.

«Ловушка! Ловушка!» – ожили в мозгу колдуна подозрения.

– Здравствуйте, Григорий Иванович. Как Машенька? – спросил любезно Сазонов. – Надеюсь, с ней все хорошо?