— Думаю, ты права, — заметил Болан. — А какое отношение ко всему этому имеет Найберг?

— Он оказывает консультационные услуги Совету управляющих Экспо. Алан заключил сделку с несколькими иностранными участниками и теперь действует как их агент в Штатах и Канаде, обеспечивает решение всех организационных трудностей. Знаешь, Спокейн — небольшой город, но от всех сложностей у участников кругом идет голова.

— Давай вернемся к Найбергу, — напомнил Болан.

— Да, конечно. Он — махинатор, вот и все. Я выяснила, что половина грузов, ввозимых в наш порт на его имя, не имеет никакого отношения к ярмарке. Его головорезы приезжают сюда, забирают грузы со складов и куда-то тайно отвозят их. Потом Алан требует, чтобы я подделала документы. Я думаю, они провозят наркотики или что-то в этом роде. Правда, правда! На прошлой неделе я заявила об этом Алану прямо в глаза. А он рассмеялся мне в лицо. Сказал, что мне лучше помалкивать и вести документацию, как он требует. Иначе он обольет мою мать грязью так, что она не отмоется за всю оставшуюся жизнь.

— Каким образом он может это сделать?

— Он основал законную компанию — «Пасифик Нортвест Ассоушиейтс». Моя мать числится среди руководителей компании.

— Понятно. Я слышал о ПНА. И тут у Найберга большие возможности. Он может подставить ее. Но ты говоришь, что они притащили тебя на склад. В буквальном смысле?

— Абсолютно. Я сказала Алану, чтобы он убирался к чертям со своими грязными делишками. Сказала, что в прошлом молчала о его махинациях с грузами, но больше не хочу иметь к ним никакого отношения.

— Молодец, — одобрительно произнес Болан. — Ты избавилась от крупных неприятностей.

— Не совсем, как я понимаю. Дело в том, что вся его шайка стояла на ушах из-за какого-то очень важного груза. Он должен был прибыть уже несколько дней тому назад. Но никто не мог его найти. Вдруг, в разгар моей ссоры с Аланом, позвонил один из дегенератов-кладовщиков и заявил, что груз нашелся и я должна сказать, куда его поместить. Банда алановских ворюг сразу же поехала в порт, чтобы забрать груз, но склад оказался закрытым. Тогда они разбили дверь и ворвались внутрь, но не смогли найти контейнер. Поэтому вчера поздно ночью эти громилы пришли ко мне домой и чуть не высадили дверь. Они бросили меня в машину и потащили на склад, чтобы я нашла им тот груз. Некоторое время я валяла дурочку, но потом эти кретины взбесились. Их главарь позвонил со склада Алану и сказал, что я отказываюсь им помогать. Алан приказал им задать мне трепку — по их словам, именно так он и выразился. Громила не хотел меня бить, во всяком случае так он сказал, но заявил, что будет вынужден как следует отделать меня, так как не может вернуться с пустыми руками. — Девушка вздохнула. — Я решила, что героини из меня не получится, показала им этот проклятый ящик. Остальное ты знаешь сам.

Болан кивнул головой, и в его глазах промелькнула серьезная озабоченность.

— За твою жизнь я не дал бы сейчас и медного гроша.

Диана умела владеть собой. Болан видел, что ей страшно, но ее голос прозвучал ровно, без эмоций, когда она спросила:

— Почему? Я ведь дата им то, что они хотели.

— Но, к своему несчастью, ты видела, что они хотели, — подчеркнул он. — Хуже всего то, что теперь Найбергу известно о твоей осведомленности о его махинациях. Случись что, и он не сможет открутиться, ссылаясь на свое незнание и непричастность к делу.

— Но я не видела, что внутри этих ящиков, — запротестовала девушка.

— Теперь это не имеет никакого значения, — ответил Болан. — Содержимое ящиков стало добычей полиции, и ты, дорогая, превратилась для своего отчима в настоящую ахиллесову пяту. Ставки слишком велики, Диана. Найберг уберет тебя из игры, даже не моргнув глазом. Не исключено, что он задумал такой ход с того момента, когда ты пошла против него.

Чувствовалось, что девушка была потрясена. Нервно теребя в руках край платья, она взволнованно прошептала:

— Этот негодяй вполне может пойти на убийство.

— Конечно. В это дело замешана мафия, что красноречиво говорит само за себя. Найберг служит лишь ширмой для всемирного преступного синдиката. Что бы они здесь ни затевали, будь уверена, они вложили в дело миллионы и хотят отхватить от пирога самый крупный и лакомый кусок. Боссы Организации не позволят какой-то девчонке сорвать их планы и постараются прихлопнуть тебя, как докучливую муху на обеденном столе.

— Мне кажется, твои выводы шиты белыми нитками, — сказала девушка, не на шутку струхнувшая, но пытающаяся спорить с ним. — Чтобы Алан выступал в роли мозгового центра шайки джеймсбондствующих бандитов?!

— Он не мозг, он всего лишь подставное лицо, а его подручные, вероятно, никогда и не слышали о Джеймсе Бонде. Это в кино, Диана, после перестрелки все поднимаются и пьют за здоровье друг друга. В жизни все иначе, мафиози не собираются упускать добычу, и когда стрельба закончится, убитые останутся лежать на своих местах.

— Да, — вздрогнув, согласилась она, вспомнив перестрелку, происшедшую всего несколько часов тому назад. — Я никогда не думала, что с людьми происходят такие... ужасные вещи, когда в них попадают пули. Мне показалось, будто тело взрывается изнутри...

— Вот именно, — сказал, вздохнув, Болан. — Послушай, Диана, я вовсе не пытаюсь тебя запугать, но хочу, чтобы ты поняла, что влипла в ужасно неприятную историю. Я не хочу, чтобы ты снова побежала к Найбергу с ножницами в руках. Теперь пошла другая игра и ты должна это понять.

— Да, я... я пойду в полицию, — прошептала она. — Только маме надо будет сказать... О Боже! Она сама в такой же опасности, что и я!

Болан покачал головой.

— Пока еще нет. Но ты не можешь пойти в полицию по другой причине.

— Я пойду! Я просто...

— Нет, Диана.

— Нет?

— Это равносильно тому, что ты сама придешь в лапы к Найбергу. Даже если ты потребуешь у полиции обеспечить тебе безопасность, мафиози все равно смогут достать тебя. Немало людей, чьи имена были вписаны в контракт, погибли от рук наемных убийц, хотя для безопасности их помещали в тюремную камеру или в охраняемый полицией номер отеля.

Девушка вздрогнула.

— В контракт?!

Мак понял, что должен сказать ей всю правду, какой бы ужасной она не была.

— Да. Я могу поставить один против миллиона, что твое имя уже внесено в контракт на смерть.

— О!..

— Страшно?

— Да. Что мне теперь делать?

— Уйти на дно. Не появляться ни в одном месте, где ты хоть раз в жизни уже бывала. Ни с кем не общаться — ни по телефону, ни каким иным способом. Не пользоваться кредитными карточками. Не выписывать никаких чеков. Не пользоваться своими "водительскими правами или карточкой социального обеспечения. Не ездить на машине, если по ней можно найти тебя. Измени весь стиль своей жизни: облик, одежду, все... Даже цвет волос.

— Я свободный человек свободной страны! — с вызовом воскликнула Диана, на этот раз по-настоящему рассердившись.

— Но и другие тоже, — заметил Болан. — У них есть свобода убить тебя, а у тебя есть свобода умереть.

— Я не могу в это поверить, — сердито пробормотала она.

— Постарайся. Я поверил в это уже давно, и только потому остаюсь в живых. Тебе тоже удастся выжить, если ты станешь действовать соответствующим образом.

— Боже мой! — пролепетала Диана.

— Может статься, что эта ситуация продлится недолго. Если мне удастся нарушить планы мафии, то от контрактов останется лишь одно воспоминание.

— Так это и есть твое дело? — спросила она.

Мак кивнул.

— Да, в этом заключается его суть.

Только теперь девушка начала осознавать всю опасность ситуации.

— Но куда же мне идти? — воскликнула она. — Я не знаю, с чего начать. Я оставила дома свой кошелек... у меня нет ни цента!

Болан вздохнул и отвел взгляд от ее встревоженных глаз.

— Ну, хорошо, — устало сказал он. — У тебя есть еще один шанс. Но он может оказаться куда более опасным, чем то, о чем я говорил раньше.