Маргарет назвала его «этот плейбой».

Тем не менее Алан был «запуган» им, Диана от него «совершенно потеряла голову», некоторые должностные лица, казалось, не могли устоять перед его «предложениями».

Почему так вели себя власти? Что мог этот парень предложить Сиэтлу? Маргарет не смогла ответить на этот вопрос. Болану казалось, что он мог бы дать правильный ответ, но для этого ему не хватало еще нескольких фрагментов мозаики, без которых общая картина создавшейся ситуации никак не хотела выстраиваться в одно целое.

Свою главную задачу Мак видел, однако, не в прощупывании возможностей Джонни Францискуса, а в необходимости вырвать из его лап Диану Вебб. Болан вел с Маргарет Найберг честную игру. У него ни на миг не возникало сомнения в том, что ее дочь была еще одним мотыльком с хрупкими крылышками, вьющимся слишком близко к обжигающему огню.

Болан знал своего врага. Он знал его ценности, вещи, которые он обожал, цены, которые он готов был платить за успех. И платил... жизнью, но только не своей. И если еще не слишком поздно, Мак собирался сорвать торги, которые людоеды намеревались заплатить жизнью Дианы Вебб.

Болан снял для миссис Найберг номер в гостинице «Холидей Инн» на чужое имя, заплатив вперед наличными, и проводил ее в комнату, взяв с нее обещание, что она будет оставаться в ней, пока он с ней не свяжется и не сообщит, что гроза миновала.

Покончив с этим, он пошел поработать над своим боевым фургоном: сменил несколько цветных панелей, чтобы обновить «дизайн», заменил номерные знаки, переставил местами внешние ложные аксессуары.

Время близилось к одиннадцати, когда он повел «новый» сверкающий автофургон по указанному адресу в центральный район Сиэтла. Здесь располагался комплекс многоэтажных домов, окруженных парками и выходящих на озеро Вашингтон, — элитный район для толстосумов, помешанных на безопасности. Каждый вход в здание снабжался устройством электронной блокировки дверей, одетые в форму полицейские патрулировали местность между зданиями в парковой зоне.

Казалось, обитатели лишь одного здания пренебрегали нормальными мерами предосторожности. И именно его адрес был записан в боевом журнале Болана. На проезжей части улицы, как раз напротив подъезда стояла машина, в которой сидели спереди два человека. Еще четверо в дорогих элегантных костюмах стояли, болтая, возле самого входа.

Они не походили на обычных мафиози, зато имели явно солдатскую выправку. Каждый из этой четверки более естественно смотрелся бы в надраенных до ослепительного блеска ботинках и щегольских мундирах военной полиции. Так, во всяком случае, подсказывала Болану его интуиция.

Мак подъехал к обочине, остановился прямо напротив подъезда и открыл окно. Это время ничуть не хуже другого подходило для того, чтобы выяснить глубину отступничества Дианы Вебб.

Четыре пары глаз мгновенно разобрали машину на части, но ни один из стражей даже глазом не моргнул.

Болан крикнул:

— Прошу прощения, джентльмены, где дом номер сорок два?

Один из парней отделился от группы и шагнул к обочине.

— Этот сороковой, — ответил он достаточно дружелюбным тоном. — Вернитесь назад к кольцу и сразу же поверните направо. Там и будет сорок второй.

Пока Болан благодарил его, к машине подошел еще один из четверки и присел на корточки, чтобы рассмотреть колеса и днище.

— Отличный фургон для туризма, — заметил он, поднимаясь и улыбаясь человеку за рулем. — Как он ведет себя в горах?

— Завтра выясню, — ответил Болан, улыбнувшись в ответ. — Собираюсь ехать на Олимпус.

— Было бы интересно узнать, как он себя поведет на горных дорогах, — парень снова расплылся в улыбке. — Вы живете поблизости?

— Пока еще нет. Но мой приятель живет рядом, в сорок втором доме. Мы здесь проведем ночь и отправимся в путь ранним утром.

— Как его зовут?

— Томпсон. Знаете его?

— К сожалению, нет.

— Подсаживайтесь и давайте заглянем к нему, пропустим по рюмочке, если хотите, — радушно предложил Болан.

Парень украдкой взглянул на своих компаньонов. На лице его было написано искреннее сожаление.

— Я бы не против, но как-нибудь в другой раз. И на сколько же вам пришлось раскошелиться?

— Боже, мне противно даже смотреть на эти бумаги, — сказал Болан, усмехаясь. — Стартовая цена была тридцать тысяч. Я просто закрыл глаза и подписал, не глядя. На окончательную цену посмотрю после того, как проверю его в действии.

Парень рассмеялся и отступил назад.

— Загляну к вам, когда вернетесь.

— Буду рад, — сказал Болан и отъехал от дома.

Нет, нет, это не обычные мафиози. По всему было видно, что «молодцы», тусовавшиеся у подъезда, являлись профессионалами — они имели безупречную военную выучку. Значительная часть их дружеской болтовни ориентировалась на бизнес. Безусловно, парень проверял фургон, но главным для него была оценка финансового положения его владельца. Очевидно, Болан «сдал экзамен». И столь же очевидно, Диана обманула его доверие.

Он подкатил к соседнему дому, съехал в парковую полосу, разделявшую оба здания, нашел удобное место для наблюдения и остановился.

Тридцать тысяч, как бы не так! Начинай с сотни тысяч солдат, и поднимай выше. Машина была начинена сверхсовременными электронными и оптическими системами, разработанными в космический век, и на это он не пожалел денег. Она могла «видеть» на дальность более мили с головокружительной четкостью днем и ночью, могла слышать как летит муха на расстоянии двух тысяч ярдов, и все это без помощи каких-либо внешних устройств. При установке внешних приборов в районе цели никакие стены не могли устоять перед всепроникающей аппаратурой, способной записывать свыше десяти одновременных разговоров. И это было далеко не все.

На сей раз Болану хватило ее обычных способностей. Перейдя в боевой отсек, Мак включил систему звуковой разведки, направив скрытые датчики на крышу дома номер 40 по улице Вашингтон Тауэрс, затем включил оптику ночного видения — инфракрасную систему с лазерной подсветкой, позволявшую обнаруживать точечную цель или вести поиск в широком диапазоне.

Спустя несколько минут он уже достаточно четко представлял себе проблему, которую предстояло решить.

Францискус занимал квартиру-люкс на крыше здания — единственное жилье на этом уровне. Извне к ней не было никаких подступов. Через трещину в оконном стекле — вероятно, ванной комнаты — аппаратура уловила и донесла до Болана приглушенные звуки работающего телевизора, перекрываемые время от времени глухими ударами, шумом передвигаемых предметов и топотом ног, неразборчивый разговор «живых» мужских голосов и два четких слова: «Джонни сказал».

Мак наложил графическую проекцию здания на планшет, поэкспериментировал с несколькими вариантами «плана прорыва», затем вызвал по телефону своего друга, воздушного «извозчика» мафии Джека Гримальди.

Тот, похоже, сидел на телефоне как курица на яйцах. Не успел отзвучать первый же гудок, как он ответил, задержав дыхание:

— Ужасающая Летная Служба слушает!

Болан хмыкнул и спросил:

— Джек, как скоро ты можешь добраться до своей ветряной мельницы?

— Она стоит рядом круглые сутки. Думал, ты уж никогда не позвонишь. Что за работенка?

— Помнишь Даллас?

— О Боже! Неужели опять? Но, приятель, тогда ведь был день.

— Что ж, на сей раз тебе придется превзойти себя, — парировал Болан. — Но, Джек, высота здесь всего лишь около четырехсот футов. Погода позволяет?

— Все зависит от того, где ты находишься. Над берегом сейчас нулевая видимость. Горы в основном заблокированы туманом, но над проливом Хуан де Фука идет мелкий дождичек, в вдоль Саунда ливень. Если ты...

— На западном берегу озера Вашингтон, Джек.

— Ну, это другое дело. Подожди минутку.

Гримальди «ушел» на целую минуту. Болан ожидал, изучая на планшете свои проекции. Пилот вернулся и в трубке снова раздался его голос:

— О'кей, есть шансы на успех, только нужно действовать незамедлительно. Там у вас низкий слой тонких облаков с верхним ярусом на уровне около двух тысяч футов. Метеорологическая станция флота в Сэнд Пойнте утверждает, что обстановка приемлемая, но может измениться очень быстро. Кроме того, на высоте двух с половиной тысяч футов есть еще слой облаков, который уже снижается. Невозможно предсказать, как скоро они соединятся — ты понимаешь, что я имею в виду? Если эти два слоя сойдутся, то с полутора тысяч футов и ниже установится нулевая видимость.