Под огонь критики попали и родители Вэй Цзиншэна, и он сам. Так молодой искренне веривший в коммунистические идеалы и лозунги человек вдруг понял, что он неожиданно для себя отнесен компартией к разряду врагов народа, врагов социализма, врагов дела партии, врагов вождя партии Мао Цзэдуна. Это было сильное потрясение. Оно заставило Вэй Цзиншэна начать думать самостоятельно.

Опыт, приобретенный в ходе "культурной революции", поверг Вэй Цзиншэна в состояние шока - столь огромной оказалась разница между голодом, нищенскими условиями жизни людей - всем тем, что он увидел своими глазами в сельской местности, где ему довелось побывать в то время, и тем, о чем твердила официальная партийно-государственная пропаганда. И этот шок подвел Вэй Цзиншэна к поворотному пункту в развитии его мировоззрения, пробудив в нем способность мыслить независимо. Позднее Вэй Цзиншэн вспоминал: "Когда наш первоначальный энтузиазм несколько поубавился, мы начали испытывать сомнения: если люди, которые находились у власти и являлись объектом этих бунтарских действий, были сплошь "плохими", - рассуждали мы, - то вся страна и партия должны быть "плохими"! Подобные мысли очень сильно отличались от того, во что мы верили в начальный период "культурной революции".

Как проштрафившегося и совершившего политические ошибки вожака хунвэйбинов Вэй Цзиншэна отправили в общем порядке, вместе с многими, такими же, как он, на "трудовое перевоспитание" в деревню... В свое время, во второй половине 1940-х гг., Мао Цзэдун поступил примерно так же со своим старшим сыном, который в возрасте 24 лет, закончив в СССР высшее учебное заведение, был членом ВКП(б), офицером Советской Армии и принимал участие в Великой Отечественной войне против фашистской Германии. Когда он возвратился в Китай, отец посчитал его "недостаточно политически образованным и идейно неверно воспитанным" и тоже направил на "трудовое перевоспитание" в деревню!

Мао Цзэдуну представлялось, что такого рода "закалка" заставит людей послушно выполнять его волю. Мао Цзэдун утверждал, что только китайские крестьяне могут научить молодого человека правильному пониманию жизни. Судя по судьбе и деятельности Вэй Цзиншэна, да и не его одного, Мао Цзэдун ошибся.

Мао Цзэдун, особенно после прихода к власти в 1949 г., был оторван и от реальных условий жизни в деревне, и от настроений крестьян. Политика Мао Цзэдуна по отношению к деревне была неприемлема для китайских крестьян. И сразу после его смерти крестьяне стихийно ликвидировали существовавшую при Мао систему коллективных хозяйств.

Что же до молодых людей, многих китайских интеллигентов, да и партийно-государственных чиновников, то именно на основе знакомства с китайской деревней, с реальной жизнью китайских крестьян они стали убежденными противниками политики Мао Цзэдуна, в частности по отношению к крестьянству. Одним из таких людей стал и Вэй Цзиншэн.

Если же говорить о том, как он проходил "трудовое перевоспитание" в деревне, то нужно сказать, что ему еще повезло. Он оказался в родном селе своего отца, где того многие помнили. Крестьяне хорошо отнеслись к сыну своего земляка. Вэй Цзиншэну не пришлось испытать на себе презрительного отношения крестьян к горожанам, его не заставляли заниматься изнурительным трудом. В то же время он впервые увидел, как тяжело живут крестьяне, насколько их жизнь отличается в худшую сторону от жизни даже обычных городских жителей, не говоря уже о бытовых условиях семей кадровых работников КПК.

Когда подошло время, Вэй Цзиншэна в общем порядке отправили служить в армию. Он провел там три года, начиная с 1969 г., и самым сильным его впечатлением было то, что его однополчане, оказавшиеся крестьянами из разных районов страны, подтвердили, что по всему Китаю люди в деревне живут так же трудно и плохо, как и в родных местах его отца, а то и намного хуже.

Домой в Пекин Вэй Цзиншэн возвратился из армии в 1973 г. в возрасте 23 лет. Он устроился на работу электромонтером в Пекинский зоопарк, где и проработал шесть лет до самого ареста. Сам Вэй Цзиншэн считает себя рабочим и утверждает, что был им много лет вплоть до первого ареста. Он много читал, занимался самообразованием. Его интересы были разносторонними, но по преимуществу политическими.

* * *

И в 1978 г., когда Вэй Цзиншэну было уже 28 лет, когда у него за плечами были и беззаботное детство в номенклатурной семье, и учеба в привилегированной спецшколе, и участие в движении хунвэйбинов во время "культурной революции", и трудовое перевоспитание в деревне, и служба в армии, с помощью которой власть стремилась окончательно отвратить молодых людей от всякого инакомыслия, и рабочий стаж в качестве монтера, когда он формально принадлежал к рабочему классу, - имея все это в своем багаже, Вэй Цзиншэн круто изменил свою жизнь.

Наверное, это было связано с тем, что можно назвать своеобразной кратковременной "политической весной" или "политической оттепелью", порой надежд в КНР, когда на несколько месяцев власти в Пекине или часть руководства партии и государства - кто-то из принципиальных, а кто-то и из тактических соображений - дали (не могли не дать, были вынуждены дать) народу чуть-чуть вздохнуть после ухода из жизни Мао Цзэдуна. Они то ли стали проводить политику определенного попустительства, то ли даже исподволь поощряли какие-то проявления демократии и гласности. Именно тогда в одном из центральных районов Пекина появилась "отдушина в китайской стене": желающие получили возможность вывешивать для всеобщего обозрения свои заявления ( излагать собственные мысли по поводу политических, экономических и прочих проблем. У инакомыслящих появилась возможность излагать с этой своеобразной трибуны неофициальные мнения. Конечно, власти стремились держать все это под контролем и не выпускали из поля зрения ни одного из тех, кто принялся активно выступать у этой "Стены демократии".

Так или иначе, у Вэй Цзиншэна появилась возможность изложить политические взгляды, которые у него к тому времени сложились. Попытаемся представить себе процесс формирования этих взглядов.

В детстве Вэй Цзиншэн, как и его сверстники, был воспитан в том духе, что Компартия Китая - это непогрешимая руководящая сила, основывающая свои действия на единственно верных идеалах и принципах. Эти установки тем более прочно западали в молодые души, что иных мыслей просто не допускалось; да и дома Вэй Цзиншэн никогда не слышал ни одного критического слова в адрес политики Мао Цзэдуна и коммунистической партии. Столкновение с реальной действительностью в годы "культурной революции", возможность глубже понять функционирование политического механизма, знакомство с поведением Цзян Цин и других руководителей "культурной революции", да и вообще всего партгосаппарата, с их шараханиями в политике, с их отрывом от реальной жизни людей и в деревне и в городе, постепенно изменили его детские представления.

Вэй Цзиншэн пришел к убеждению, что компартия, находящаяся у власти, "лжет, лжет весьма эффективно, лжет всегда и во всем". В то же время он убедился в жестокости, бесчеловечности руководителей партии. Их ложь и бесчеловечность пришли в столкновение с идеалами Вэй Цзиншэна. Простые и вечные общечеловеческие нравственные принципы, несовместимые с ложью и жестокостью, стали источником его размышлений о ситуации в стране, о путях выхода из нее. Начался мучительный пересмотр прежних представлений, усугублявшийся тем, что его родители тоже принадлежали к руководящим кругам, были функционерами правящей в КНР партии.

Вэй Цзиншэн полагал, что он всегда действовал в духе наставлений своих родителей; они учили детей, что "интересы народа превыше всего". По мнению Вэй Цзиншэна, отец и мать "пошли в революцию" для того, чтобы построить лучшую жизнь для людей, включая и обеспечение их прав, прав человеческой личности. Поэтому перед Вэй Цзиншэном встали вопросы: почему эти права не защищены, почему ими беспардонно манипулируют?

Процесс раздумий длился долго, он занял все те 10(12 лет, в течение которых Вэй Цзиншэн превращался из мальчика в мужчину, из подростка-идеалиста в человека твердых убеждений. Это началось с "культурной революции" и продолжилось во время трудового перевоспитания в деревне. После деревни в армии, живя в одной казарме с солдатами, уроженцами разных провинций КНР, Вэй Цзиншэн убедился, что жизнь для крестьян в стране повсюду одинаково тяжела и беспросветна. В результате своих раздумий и чтения, главным образом, произведений классиков марксизма-ленинизма (другой литературы по этим вопросам тогда в Китае не существовало) он пришел к выводу о том, что коммунистический путь был ложным. У него появились новые вопросы: почему коммунистические режимы в принципе везде одинаковы - в КНР, в СССР, в других "социалистических" странах. Он понял, что принципиальная проблема - это диктаторская суть всех этих режимов, что существование диктатуры исключает демократию, о которой писали Маркс и Ленин.