У него ни за что это не получится, потому что он не знает, куда идти. Я без раздумий предлагаю пойти с ним. Наконец-то я вижу свет в конце тоннеля. Вместе с этим Воином у меня есть шанс спасти Шторма.

* * *

Я снова нахожусь в состоянии транса, когда сижу рядом с Джексом и Айсом в монорельсе. Он привезёт нас почти к самому куполу, оттуда нам останется пройти ещё немного по пустыне до входа в тоннель, но на этот раз у меня с собой вода и пистолет.

Джекс знает подземные ходы как никто другой, и он проведёт нас под больницу. Затем он пойдёт к правительственному зданию, чтобы подключиться к линии центрального компьютера, защищённой от прослушивания. Нам надо узнать, что планирует сенат. Мы с Айсом тем временем проникнем в больницу.

* * *

Когда мы идём через подземные ходы, ко мне возвращаются воспоминания о моём побеге. Возвращается старая боль, но я больше не хочу об этом думать. Прежде, чем Шторм потерял сознание, и я его прооперировал, он сказал, что любит меня. Я продолжаю надеяться, что он простит мне моё предательство, и мы снова будем вместе, пусть он и был холоден со мной в короткий момент пробуждения.

Мы с Айсом крадёмся через прачечную больницы. Там есть закодированная дверь в канализацию. Мне быстро удаётся открыть её при помощи моего дешифратора, и мы надеваем докторские халаты. Айсу, с его широкими плечами, не удалось найти халат подходящего размера, и он оставляет его расстёгнутым. Поэтому солдатская одежда и оружие у него на виду.

— Лучше подожди меня здесь, — прошу я Айса и пытаюсь спрятать свой пустой рюкзак под халатом.

Остаётся только надеяться, что никто не попадётся мне на пути, потому что я в розыске.

— Не вариант, док, я иду с тобой, — отвечает Айс, хватает одну из стоящих тут врачебных сумок и отодвигает меня в сторону.

Как нарочно, повсюду патрулируют солдаты — мы видим их почти в каждом коридоре. Я говорю Айсу, что нам надо подняться на второй этаж, потому что там находится больничная аптека. У нас есть выбор: либо мы дожидаемся, пока все уйдут; либо он нападает на Воинов сзади, а я усыпляю их жидким анестетиком, который на всякий случай взял с собой. Чтобы не оставлять следов, Айс оттаскивает мужчин куда-нибудь подальше от глаз.

— Не убивать, — сказал я ему в подвале, заметив, что тревога за Веронику делает его полубезумным.

Нам везёт, на узкой пожарной лестнице, по которой мы поднимаемся на второй этаж, никого нет. После того, как охранник, который стоял перед складским помещением, в отключке, и я убираю платок с анестетиком от его лица, при помощи моего маленького компьютера я обманываю сканер, который открывает дверь. Отпечаток моего большого пальца наверняка не сработал бы. Даже проверять не хочу, потому что при попытке постороннего проникнуть внутрь, включается сигнализация.

Дверь открывается, и Айс затаскивает бессознательного Воина вместе с нами в комнату. Там до самого потолка громоздятся полки, набитые перевязочными материалами, шприцами, канюлями и перчатками.

Дверью дальше находится аптека. Сначала я ищу то, что нам нужно, а затем мы распихиваем как можно больше медикаментов по своим сумкам. И только мы собираемся уходить, срабатывает сигнализация.

— Проникновение в секторе два, — раздаётся голос из больничных динамиков.

— Проклятье! — кричит Айс и стреляет в маленькую камеру наблюдения.

Я совсем забыл, что в аптеке есть такая, потому что мне никогда не приходилось получать здесь медикаменты лично. Чёрт! Камера зафиксировала биометрические параметры наших лиц.

Теперь Айс не такой деликатный. Пока мы бежим назад в подвал, он стреляет в Воина, который идёт нам навстречу по пожарной лестнице. Айс выбивает у него из рук оружие. А когда Воин бежит за нами, останавливает его выстрелом в голень.

У двери в канализацию он суёт мне в руки свою сумку:

— Я задержу эту свору и приду!

Я слышу крики, Воины уже близко. Они побегут в канализацию!

— Айс! — и не успеваю я продолжить, как он разворачивается, сдёргивает с себя халат и берёт в каждую руку по пистолету.

— Ты должен вернуться, чтобы спасти две жизни! — кричит он через плечо и исчезает.

* * *

«Твою мать!»

Я снова иду, спотыкаясь, в полной темноте, и надеюсь, что выбрал правильный путь. Джекса в условленном месте ещё нет, я предоставлен сам себе. Сумки, кажется, весят целую тонну, и я ощущаю себя улиткой. Мне постоянно приходится решать, каким путём пойти.

Мои мысли заняты Айсом и Штормом. Схватили ли Айса? Почему он не идёт? А может быть, я ошибся дорогой? Тогда Шторм умрёт! И Вероника тоже…

— Эй, Марк!

У меня едва не случается сердечный приступ, когда внезапно передо мной появляется Джекс, и я врезаюсь в него.

— Слава богу, мужик! Айс остался сзади.

— Знаю, я сделал для него всё, что мог, — говорит Джекс и снимает с меня рюкзак. — Сюда!

Мы с Джексом приезжаем на монорельсе в Резур уже после полудня. Айс не вернулся. Но я вернулся, и могу теперь спасти две жизни, как он и хотел, правда, похоже, в этом больше нет необходимости. Я вижу на вокзале Веронику, и с ней всё в порядке… пока она не узнаёт, что Айса схватили. Она любит этого Воина, и я даже представить себе боюсь, что она сейчас чувствует. Джекс смог перехватить радиосообщение о том, что Айса собираются казнить. Сенат хочет преподать урок. Я молюсь, чтобы этот проклятый режим наконец-то был свергнут. Люди в смятении, сенаторы пытаются исправить ситуацию. Мы должны держать руку на пульсе и использовать беспорядки, но моя главная забота — это, как и прежде, Шторм.

Поэтому я немедленно бегу в больничное отделение и опорожняю под ноги Саманте свой рюкзак. Вываливаются бесчисленные маленькие упаковки, я копаюсь в этой куче и беру нужное лекарство, чтобы сразу же дать его Шторму. Саманта всё время рядом и помогает мне.

А потом мне остаётся только ждать.

Глава 5. Только хуже

Мои спина и шея чертовски болят, но я не хочу открывать глаза, хочу, чтобы мне и дальше снился Шторм. Я просидел у его кровати всю ночь и, должно быть, в какой-то момент заснул. Моя голова покоится на приподнятом матрасе больничной койки, и я наслаждаюсь игрой пальцев в своих волосах. Они гладят мою щёку и шею.

— Сколько времени, Сэм? — бормочу я и открываю глаза.

Это была не рука Сэм, это была рука Шторма. Он быстро отдёргивает её и закрывает глаза.

Я вскидываю голову так резко, что она начинает кружиться и появляется адская боль в позвоночнике. Я очень напряжён. Сейчас я бы мог вытерпеть массаж, который вновь напомнит мне о Шторме и начале наших отношений.

Я сонно осматриваюсь. Лучи низко стоящего утреннего солнца погружают маленькую комнату в оранжевый свет, но Саманты здесь нет. Я один сижу у кровати Шторма.

Да, это была его рука. Мне не приснилось.

Я широко улыбаюсь ему:

— Как ты?

Я быстро проверяю его жизненные показатели, прослушиваю лёгкие и сердце. Всё это время Шторм смотрит на меня, жмурясь. Свет ослепляет его чувствительные глаза. Я бросаюсь к окну, чтобы задвинуть занавески, и голова Шторма лежала в тени, и встаю рядом с ним.

Он просто смотрит на меня и ничего не говорит. Конечно же, он ещё не может понять, что произошло. Я рассказываю ему, что он вместе с Айсом пришёл в Резур, чтобы увидеть меня, и был ранен, потом у него была лёгочная эмболия, но теперь он на пути к выздоровлению.

Я говорю и говорю, и наконец целую его в губы.

Он широко распахивает глаза и хватает ртом воздух.

Я тут же отстраняюсь:

— Прости, я просто очень рад, что тебе лучше.

— Режим… Видео… — хрипит Шторм.

Я подношу к его губам чашку с водой, но он забирает её у меня. Он хочет пить самостоятельно, это хорошо. Его руки дрожат, он очень слаб, но он жив. Жив! Я мог бы обнять весь мир.

— Режиму не далеко до свержения, — говорю я ему.

О том, что я достал медикаменты и из-за этого Айс был схвачен, я не рассказываю. Волнение не пойдёт Шторму на пользу, а ещё я не хочу думать о том, каково сейчас Айсу. До его казни осталось всего несколько часов.

Кроме того, прямо сейчас мне не следует упоминать, что мы с Сэм когда-то были парой. Скажу, когда он выздоровеет. Тогда я расскажу ему всё. Не хочу больше иметь от него тайн.

Я вижу, как сильно его утомляет питьё, и забираю чашку.

— Отдохни. Мы всё наверстаем, как только тебе станет лучше.

Шторм кивает и закрывает глаза.

Моё облегчение по-прежнему не знает границ, и я с нетерпением жду дня его выписки.

Поскольку Шторму становится лучше, я, чем могу, помогаю повстанцам. У меня хорошее настроение, потому что Айс жив — при помощи одной хитрости ему удалось избежать казни и сейчас он вместе с Вероникой держит путь в Нью-Ворлд-Сити. Там они хотят освободить мать и сестру Вероники.

Между тем, в Уайт-Сити начинается революция. Сенаторы больше не могут скрывать своё лицемерие. Граждане идут на баррикады.

Через несколько часов до нас доходит спасительная новость: режим свергнут, сенаторы арестованы. Уайт-Сити свободен!

В Резуре будет праздник, я врываюсь в комнату Шторма, чтобы принести радостную новость. В то время, как никто не может скрыть свою эйфорию, он кажется равнодушным. Он по-прежнему мало говорит, не смотрит мне в глаза и хочет, чтобы его оставили в покое. Я начинаю подозревать, что у него депрессия. Он выглядит несчастным и уставшим.

Анестетики воздействуют на метаболизм мозга и действительно могут вызвать новую депрессию или пробудить дремлющую. Я слышал о таких случаях. Поэтому надеюсь, что скоро это состояние у Шторма пройдёт, и он станет таким, как прежде.

Помимо того, мир, каким он его знал, рухнул. Всё, что он считал правильным, хорошим, ценным и достойным защиты, оказалось поддельным. А ещё, он полюбил мужчину, который в первых рядах сражался, чтобы как раз этот мир и разрушить. И теперь он живёт с теми, кого считал врагами. Это слишком для любого человека, а для тяжело раненого девятнадцатилетнего юноши, у которого не было возможности посмотреть на жизнь под разными углами, это определённо сложнее, чем для меня. На меня тоже повлияло всё это, но я заранее был к этому готов. Шторма же окунули в новую жизнь с головой.