Семья у них вся порочная. Знаете, почему Зураб с первой женой развёлся?

Мы все покачали головами: откуда мы могли это знать?

— Рога наставила Зурабу. Мало, что наставила — сына от своего любовника родила. Какой же мужчина будет жить с женщиной, если её ребёнок напоминал о его рогах? И Важа скользкий был человек. Я Зурабу говорил: развёлся с женой, закончи дела с Важей. Не закончил… Денег много заработать хотел. У Важи связи были большие, очень большие… Но нехороший человек был. Ну да ладно, про мёртвых можно или хорошо, или никак. Поэтому никак.

— А ваш брат?.. — уточнил дядя Саша.

— Зураба сейчас нет в Питере. По делам улетел. А Важа меня на завод вчера позвал. Долго убеждал, что надо ночью ехать, за разгрузкой-погрузкой проследить… Я как чувствовал… Беду чувствовал. Продал меня Важа. Я вот только не знаю, кому. Но выясню. Целый день думал да ещё голову ломал, куда мне после больницы ехать, но теперь вопрос решился. — Вахтанг улыбнулся Марису. — Поеду в Латвию, где много женщин.

Марис сказал, что за день сделает Вахтангу визу. Чкадуа поинтересовался, нельзя ли и ему какой-нибудь маскарадный костюм смастерить. Он снова лукаво подмигнул мне. Дядя Саша обещал что-нибудь придумать.

Нам оставалось уточнить последний вопрос — с ночёвкой. Я уже догадывалась, что сегодня опять лягу под утро. Ну что ж, мне не привыкать.

Я почему-то не сомневалась, что у дяди Саши есть место (может, даже не одно), где мы могли бы временно обосноваться, но он, наверное, оставлял его на крайний случай. На самый крайний. Почему бы не поинтересоваться норами Вахтанга? Тем более, дядя Саша и в этом мог иметь свой корыстный кагэбэшный интерес… Как знать, какое задание он получил от своей «конторы»?

Как выяснилось, у господина Чкадуа, уроженца Тбилиси, гражданина непонятно какой страны, имелось две квартиры в Санкт-Петербурге и загородная резиденция в его окрестностях, которая, как оказалось, находилась не так далеко от особняка Дубовицкого. Мы решили, что едем за город.

Как пояснил Чкадуа, от его резиденции идёт дорога, соединяющая два новорусских посёлка — Вахташин и Дубовицкого. Её проложили совсем недавно по желанию дачников, чтобы друзья не тратили зря время, отправляясь в гости в объезд от одного скопления вилл к другому. Путь, таким образом, сократился на полчаса (при передвижении на «Мерседесе-600» со скоростью двести пятьдесят километров в час). На этой дороге никаких постов ГАИ никогда не было и, наверное, не будет, правда, случалось, что стреляли. Но это местные разборки, и, как правило, правоохранительные органы в них не вмешивались, даже узнав о случившемся. Дорогой пользуются только свои.

Вахтанг тут же позвонил своему домоуправляющему и предупредил о нашем приезде. Нам обещали радушный восточный приём.

Следующей остановкой в нашей повестке дня (вернее, ночи) была квартира моего брата. Я боялась только одного: не слишком ли поздно мы туда едем?

Когда мы снова сидели в моей старенькой «бээмвэшке» с Марисом за рулём (появление на месте водителя бабушки могло бы вызвать ненужный интерес и привлекло бы хоть чьё-то внимание), я поинтересовалась у напарников (или сообщников?), едем ли мы сейчас прямо на квартиру моего брата или у нас запланированы какие-то дополнительные остановки. Мне хотелось поскорее попасть к Андрюше. О его судьбе я не прекращала думать ни на минуту.

Дядя Саша взялся за трубку и стал кому-то звонить. По междометиям, которые он произносил, я не смогла понять ничего.

— К Андрею, — велел Никитин Марису, отключая связь, и повернулся ко мне:

— Скажешь, что в Латвию уезжаешь завтра вечером. Попрощаешься. Каким видом транспорта — уточнять не будешь. На всякий случай.

— Дядя Саша…

— Брат твой цел, а что невредим, сказать не могу, остались кое-какие следы на теле… Как и на его приятеле. А так: все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо!

— Я не понимаю… Никитин усмехнулся.

— Ну что ж тут непонятного? Оказываем и мы иногда услуги младшим братьям. Как и они нам. Или вначале они нам, а потом мы им. Как и наша компания Вахтангу, а Вахтанг теперь — нам. Жизнь так построена, Наташа.

— И какую услугу оказали вам или нам ваши младшие братья? — хотя я уже догадалась, о ком идёт речь.

— Ребятам нужен определённый процент раскрываемоcти преступлений. А тут им такой подарок. Те орелики, которых ты сегодня лицезрела, Наташа, к твоему брату не к первому в гости пожаловали. Как ты, наверное, догадываешься.

Я догадывалась.

— За ними хвост тянется. Ну, может, им ещё чего припишут, чего они не делали. А им удастся скрыть то, что делали. В общем, им будет о чем подумать, — да и времени на это окажется достаточно.

— Но их начальники?.. — заговорила я. — Адвокаты могут их тут же вытянуть, и тогда Андрюша…

— Да кому они нужны? Пушечное мясо, как это ни прискорбно. Влипли пацаны, а они ведь такие же пацаны, как и многие их сверстники, которые сейчас или в институте гранит науки грызут, или уже в бизнесе крутятся. Это только простые обыватели приписывают «быкам» какие-то сказочные богатства из пещеры Али-Бабы или огромную власть. Власть у вышестоящих, как и деньги. А на судьбу своих подчинённых им плевать. На место этих пацанов тут же придут другие.

Накачанных тел и крепких кулаков сейчас избыток. Вот умных людей, с по-настоящему высокой квалификацией сейчас нехватка. Как в бандитах, так и в органах, да и на «гражданке».

— Но все равно в бандитах зарабатывают больше, чем на заводе у станка, — заметила я. Марис поддакнул.

— Согласен, больше, — кивнул дядя Саша. — И больше, чем в той же ментовке, которая их ловит. Но жизнь-то у ребят коротка и изломана: или посадят (это, кстати, лучше), или застрелят. Третьего не дано. На зоне раньше «быками» рабочую силу называли, а теперь так рядовых пацанов в бандитских группировках зовут. И само слово показывает отношение к ним — как к мясу, пушечному мясу.

— Короче, тяжела жизнь рядового советского бандита, — усмехнулась я.

— Почему советского? — удивился Марис.

— Потому что у нас слишком много всего совкового осталось, — ответил вместо меня Никитин. — Правильно Наташа сказала. — Дядя Саша помолчал немного и добавил:

— А вообще мне этих пацанов жалко. Сколько их погибло ни за что? А ведь пошли бы другой дорогой — все мог-то бы совсем иначе сложиться.

— Да. в газетах пишут только о гибели крупных авторитетов, — сообщил криминальный репортёр Шулманис, явно со знанием дела. — А кто станет считать потери простой братвы? Никто и не найдёт их никогда: кто на дне озера лежит, кого уже в море унесло, рыбы съели, кого под асфальт закатали, в погреб закопали, подхоронили к какой бабульке… Ладно, хватит о грустном. Думай, Наташа, что сегодня взяли тех, кто обидел твоего брата и его друга. Они поплатились за дело.

Андрюша с его милым другом Серёжей были пьяны. Меня не узнали вообще, дядю Сашу они раньше никогда не видели, с Марисом расцеловались, как с одним из своих.

Из пьяных бредней я поняла, что вначале к ним позвонилась та компания, что прибыла на «девятке», которую я видела внизу. Андрюша с Серёжей сдуру открыли дверь: им показалось, что это звонит сосед. Парень так и представился, соду спрашивал, говорил, что у него молоко пригорело, жена придёт, ругаться будет, надо кастрюлю с содой прокипятить. Серёжа открыл — и получил в глаз.

В квартиру ворвались трое. Любовников быстро скрутили, отволокли в комнату и стали выпытывать, где я. Пьяными голосами Серёжа с Андрюшей клялись, что никогда бы не раскололись, если бы об них не стали тушить окурки, предварительно залепив пластырем рты.

Потом они долго разыскивали Сережиного бывшего, сдавшего нам с Марисом квартиру, что оказалось делом не таким уж простым. Мучители уже стали подумывать, не разыгрывают ли их. Наконец хозяин квартиры был найден и стал известен адрес на Благодатной. В это самое время в квартиру ворвались люди в пятнистых комбинезонах — словно подгадывали момент. Но это было просто совпадением, которые в жизни случаются гораздо чаще, чем принято думать.