Пожалуйста, назови их по именам; по мере того как ты их будешь называть, я буду описывать их тебе, и из моих описаний ты сможешь судить о степени моей склонности.

Во-первых, принц Неаполитанский.

О, это настоящий жеребенок 7: говорит только о своей лошади и считает своим главным талантом, что сам может ее подковывать. Боюсь, не согрешила ли его светлейшая матушка с каким-нибудь кузнецом.

Затем пфальцграф. 8

Этот только и знает, что хмурит брови и точно хочет сказать: «Не желаете меня — воля ваша». Он самые веселые рассказы слушает без улыбки. Раз он в молодости так неприлично угрюм, боюсь, что к старости он превратится в плачущего философа. Да я бы скорей вышла замуж за мертвую голову с костью в зубах, чем за одного из них. Господи, спаси меня от обоих!

А что вы скажете о французском вельможе, мосье Ле-Боне?

Раз уж его бог создал, так пусть слывет за мужчину. Право, я знаю, что насмехаться грех. Но этот! Да, у него лошадь лучше, чем у неаполитанца; гадко хмурить брови он умеет лучше, чем пфальцграф; он — все и никто. Стоит дрозду запеть, он уже готов прыгать… Он рад фехтовать со своей собственной тенью. Выйди я за него, я бы вышла за двадцать мужей сразу. Если бы он презирал меня, я бы ему это простила, потому что, люби он меня до безумия, я никогда не ответила бы ему любовью.

Ну, а что вы скажете о Фоконбридже, молодом английском бароне?

Знаешь, ничего не могу ни о нем, ни ему сказать, потому что ни он меня не понимает, ни я его. Он не говорит ни по-латыни, ни по-французски, ни по-итальянски, а ты смело можешь дать на суде присягу, что я ни на грош не знаю по-английски. Он — воплощение приличного человека; но, увы, кто может разговаривать с немой фигурой? И как странно он одевается! Я думаю, он купил свой камзол в Италии, широчайшие штаны — во Франции, шляпу — в Германии, а манеры — во всех странах мира.

А что вы думаете о шотландском лорде, 9 его соседе?

Что в нем есть добрососедское милосердие: он получил от англичанина взаймы пощечину и поклялся, что отдаст ее при первой возможности. Кажется, француз был его поручителем и подписался за него. 10

Как вам нравится молодой немец, племянник герцога Саксонского?

Он отвратителен по утрам, когда трезв, и еще отвратительнее после обеда, когда пьян. В лучшие свои минуты он немножко хуже, чем человек, а в худшие — немного лучше, чем животное. В самом худшем случае — я уж постараюсь от него избавиться.

Однако, если он пожелает принять участие в выборе и угадает ларец правильно, вам придется согласиться на брак с ним, или же вы нарушите волю вашего отца.

Во избежание этого поставь, пожалуйста, большой стакан рейнского вина на невыигрышный ящик; и тогда — будь хоть сам черт внутри, а снаружи этот соблазн, — я знаю, немец выберет его. Я пойду на все, Нерисса, лишь бы не выйти замуж за губку.

Не бойтесь, синьора: вам не достанется ни один из всех этих господ. Они сообщили мне свое решение: они намерены разъехаться по домам и больше вас не беспокоить своими домогательствами, если нельзя добиться вашей руки каким-нибудь другим способом, кроме выбранного вашим отцом — при помощи этих ларцов.

Доживи я до старости Сивиллы, я умру целомудренной, как Диана, если никому не удастся получить меня так, как хотел мой отец. Но я очень рада, что эта партия женихов оказалась такой благоразумной, потому что среди них нет никого, о ком бы я сердечно пожалела; и я прошу создателя даровать им счастливый путь.

А помните вы, синьора, когда отец ваш еще был жив, одного венецианца: он был ученый и воин, — он приезжал к нам с маркизом Монферратским?

О, да. Это был Бассанио. Кажется, его так звали?

Верно, синьора. Из всех людей, на которых глядели мои глупые глаза, он всех достойнее прекрасной синьоры.

Я хорошо его помню; и помню, что он вполне достоин твоей похвалы.

Входит слуга.

Что там такое? Какие новости?

Четверо иностранцев ищут вас, синьора, чтобы проститься с вами. А, кроме того, прибыл вестник от пятого — принца Марокканского; он сообщает, что принц, его господин, будет здесь сегодня вечером.

Если бы я могла сказать этому пятому: «здравствуйте» — так же охотно, как скажу тем четверым: «прощайте», — я была бы рада его приезду. Будь у него нрав святого, а лицо дьявола, 11 так лучше бы он меня взял в духовные дочери, чем в жены!

Пойдем, Нерисса. — Ты ступай вперед.

Лишь за одним запрем, другой уж у ворот!

Уходят.