Череда переименований - война с террором, война с радикальным исламизмом, война с исламофашизмом, война с третьим миром, долгая война, война поколений - не повлияла на основную суть конфликта. Суть состоит в том, что конфликт не ограничен ни временем, ни пространством, ни выбором противника. С военной точки зрения столь аморфное определение задач делает войну заведомо безвыигрышной. С экономической же точки зрения все просто превосходно: перед нами не обычная война, которая в принципе может и окончиться, а война нового типа, перманентно существующий сектор мировой экономики.

Такой бизнес-план администрация Буша предложила американским корпорациям после событий 11 сентября. Ожидался едва ли не бесконечный поток денег налогоплательщиков, направлявшийся главным образом по следующим каналам: из Пентагона (в 2005 году частные подрядчики получили 270 миллиардов, что на 137 миллиардов больше, чем аналогичная цифра на момент начала правления Буша), служб разведки, а также из свежесозданного министерства национальной безопасности. В период с 11 сентября 2001 года по 2006 год это министерство выплатило частным фирмам 130 миллиардов долларов (ранее эта сумма, превышающая, например, государственный бюджет Чили и Чехии, вообще не находилась в частном секторе).

За примечательно короткое время вокруг Вашингтона, в его ближайших пригородах замкнулось кольцо серых зданий, в которых разместились 'пусковые' офисы и 'инкубаторы' наспех организованных частных агентств. Похожая картина наблюдалась в конце девяностых в Силиконовой долине, где деньги появлялись так быстро, что конторы буквально не успевали закупать мебель для офисов. Но если в девяностых все гонялись за 'суперприложением' - новой уникальной программой, которую можно было бы продать какому-нибудь гиганту индустрии программного обеспечения (Microsoft, например, или Oracle), то теперь перед всеми маячила иная цель - технология поиска и обнаружения террористов, а главными клиентами стали министерство национальной безопасности и Пентагон. Именно поэтому 'индустрия катастроф' вдобавок ко всевозможным 'инкубаторам' породила еще и целую армию лоббистских фирм, предлагающих вывести на надежные компании с нужными людьми на Капитолийском холме. В 2001 году в секторе безопасности функционировало всего две таких фирмы, а в середине 2006 года их насчитывалось пятьсот сорок три. По словам Майкла Стедда (Michael Stedd), работающего с частным акционерным капиталом с начала девяностых, подобного стабильного потока сделок не наблюдалось никогда.

'Пузырь катастроф' раздувается так же, как раздувался некогда 'пузырь онлайн-бизнеса'; все происходит непредсказуемо и неорганизованно. Например, одним из первых хитов стали камеры слежения. Всего в США их было установлено тридцать миллионов; каждый год снималось около четырех миллиардов часов материала. Встал вопрос: кто будет просматривать четыре миллиарда часов пленки ежегодно? Тогда появился новый хит: программы для анализа записей и сопоставления эфира с ранее записанным материалом. Но и тут возникла новая проблема, а именно: идентифицировать человека по изображению можно только в том случае, когда он стоит прямо перед камерой и смотрит в объектив, чего спешащие на работу люди обычно не делают. Вследствие этого возник рынок программ для автоматического редактирования цифрового изображения. Компания Salient Stills, разрабатывающая именно такие программы, сначала ориентировалась на клиентов из СМИ, но потом выяснилось, что их товар гораздо более востребован ФБР и прочими правоохранительными органами. Учитывая объем тотальной слежки (статистика телефонных переговоров, прямой перехват, финансовая отчетность, почтовые пересылки, камеры слежения, интернет-логи), правительство буквально тонет в данных - что порождает новую волну программ, предназначенных для управления данными и оптимизации процесса поиска, и даже таких, которые якобы умеют ориентироваться в океане цифр и символов и вылавливать в нем следы подозрительной деятельности.

В девяностых годах раздавались бесконечные дифирамбы в адрес прелестей мира без границ и всемогущества информационных технологий, а также беспомощности стен и авторитарных режимов перед всепроникающим напором гласности. Сегодня же, в рамках комплекса 'капитализма катастроф', орудия информационной революции используются в противоположных целях. Предоставив гражданам возможность пользоваться сотовой связью и Интернетом, авторитарные режимы фактически превратили оба эти инструмента (через посредство приватизированных телефонных компаний и интернет-поисковиков) в мощные средства централизованного наблюдения за населением. Так, китайское правительство с помощью услуг Yahoo! устанавливает местонахождение диссидентов, а Агентство национальной безопасности США при помощи AT amp;T (одна из крупнейших американских телекоммуникационных компаний - прим. пер.) подслушивает телефонные разговоры граждан (правительство Буша утверждает, что уже отказалось от подобной практики). Размывание государственных границ - символ радужных перспектив глобализации - сменилось ростом объема и сложности мер безопасности при пересечении тех же самых границ, включая такие новшества, как оптическое сканирование, паспорта с биометрическими данными и запланированное строительство высокотехнологичной стены вдоль всей границы США с Мексикой (за которое Boeing и консорциум из еще нескольких компаний получат два с половиной миллиарда долларов).

Сектор информационных технологий мечется из крайности в крайность, результатом чего становится странная смесь из культур безопасности и шоппинга. Многие технологии, применяемые в настоящее время в рамках войны с террором (биометрические данные, видеонаблюдение, слежка по Интернету, анализ данных), были разработаны в частном секторе еще до событий 11 сентября - чтобы выстраивать подробные досье на клиентов и совершенствовать технологии микромаркетинга. Когда многие из этих инициатив заглохли по причине общественной неприязни к слежке в стиле 'большого брата', маркетологи и владельцы розничных сетей встревожились, но после 11 сентября все барьеры были сняты, так как страх перед террором пересилил страх жить в обществе тотальной слежки. Таким образом, теперь информацию, собранную с кредитных карточек и карточек на скидки, можно продавать не только турагентствам (ценность с точки зрения маркетинга), но и в ФБР (ценность с точки зрения безопасности), из-за чего снижается спрос на такие 'подозрительные' услуги, как карточки предоплаты для мобильных телефонов и туры в страны Ближнего Востока.

В журнале Red Herring недавно была опубликована статья, в которой описывалась программа, способная 'выслеживать террористов благодаря знанию сотен различных способов написания одного и того же имени, например, Мухаммад (в английском языке это имя действительно пишется огромным количеством способов - прим. пер.), а также способности обрабатывать терабайты данных за секунду'. Вот только иногда ловят не того Мухаммада, потому что их везде очень много - от Ирака с Афганистаном до пригородов Торонто.

Многочисленные ошибки и недоразумения, уже ставшие отличительным знаком стиля Джорджа Буша-младшего, принимают здесь просто угрожающие масштабы. Одна ошибка в работе всех этих бесчисленных электронных анализаторов - и не интересующийся политикой примерный семьянин, немного похожий внешне на кого-то, чье имя звучит немного похоже на его собственное (особенно для тех, кто ничего не смыслит ни в арабском языке, ни в исламской культуре), может быть объявлен потенциальным террористом. Более того, за составление списков подозрительных лиц и организаций тоже отвечают частные компании - равно как и за проверки имен путешествующих граждан по базам данных. На июнь 2007 года в списке потенциальных террористов, составляемом в Национальном контртеррористическом центре, числилось полмиллиона человек. А в ноябре 2006 года была выпущена новая программа под названием ATS (автоматизированная система целеустановки). Ее создатели проанализировали списки десятков миллионов пассажиров, побывавших в США, и присвоили каждому 'рейтинг потенциального риска' - на основе таких параметров, как частота приобретения билетов в один конец, выбор сидений, подписка на 'бонусные' программы, количество багажа, способ оплаты и даже выбор еды в самолете. Рейтинги составлялись без уведомления самих пассажиров. При выставлении оценки учитывались также случаи подозрительного поведения.