Он находился в замусоренной комнатушке. Постель представляла собой кучу неочищенных веток и одеяла. Рядом валялось несколько комиксов, а чуть поодаль аккуратным рядком лежали запасные огарки. У стены он увидел бутылку из-под оранжада и вощеный пакет для бутербродов.

Томми слегка улыбнулся: ну прямо гнездо древесной крысы. Здесь скопилось все, что было унесено с пляжа. Старые блесны, ржавые болты, сломанный кухонный нож, желтый спасательный жилет и пакеты из-под молока. Телефонный справочник, старый автомобильный номер и семь пляжных сандалий всех цветов и размеров. И даже маска для подводного плавания но без стекла. И ни единой вещи, которая стоила бы того, чтобы ее украсть. Не было также ни лука со стрелами, ни ножа — ничего из снаряжения мальчика-индейца. Один только хлам, который собирал Парикмахер Смит…

Взяв два свечных огарка, Томми направился с зажженной свечой к выходу. На бетонной стене он увидел надпись краской: «Батарея II», а под ней стрелка налево. Другая стрелка указывала направо и сообщала: «Штаб».

Томми, решив, что «Батарея II» должна находиться над пляжем, пошел в этом направлении и скоро уперся в боковой туннель. И опять увидел стрелки, указывающие направление к батареям. Больше всего его заинтересовал опрокинутый бидон в луже воды у стены. Это он тогда упал. И Томми сообразил, что вентиляционный колодец уже близко. Действительно, почти сразу он разглядел вдалеке слабый свет в глубине туннеля и пустился туда бегом.

Когда Томми выбрался наружу, к нему из кустов бросились Вуди и Джилл. Томми рассказал, что с ним произошло, и показал огарки. Обсуждать они ничего не стали. Им больше всего хотелось поскорее вернуться на пляж, собрать вещи и убраться оттуда подальше.

Спускаясь по склону, Томми различил у плоского камня две фигуры. Лиц на таком расстоянии узнать было невозможно, но он решил, что это Бурый и Седой. На этот раз на них были черные костюмы аквалангистов. Держа в руках гарпуны, они смотрели в сторону океана. Джилл тоже их увидела.

— Опять эти парни! — сказала она. — Может, все подстроили и не они.

— Во всяком случае, в туннеле их не было, — заметил Вуди. — Так быстро они спуститься не могли.

Томми совсем запутался. Он же был совершенно уверен, что рыбу в бидон подложили эти двое. Но бутерброды воровали не они. Вором, несомненно, был индейский мальчик. И, может, он тогда пробрался к грузовичку и подбросил гарибальди.

На пляже ребята быстро забрались на плоский камень. Томми заметил, что Бурый и Седой наблюдают за ними. Он сел к ним спиной, и они собрались поделить оставшиеся бутерброды.

— Ну прямо как тогда! — сказал Вуди. — Трое деток, два бутерброда. — Он засмеялся. Видимо, здесь, на теплом солнечном пляже, к нему вернулись смелость и хорошее настроение.

— Ну и какой бутерброд он утащил? — спросил Томми.

Джилл взглянула на бутерброды.

— С мылом, — ответила она.

— Маленькая скво очень умная, — сказал Вуди.

— А я разве спорю, — отпарировала Джилл. Томми заметил, что и она ободрилась. Но его не покидало воспоминание о тесной комнатушке без света и настоящей постели.

— Лучше бы он взял хороший, — медленно сказал Томми. — Наверное, ягоды — вот и вся его еда. И крадет он только потому, что голоден.

— А рыбок он подбросил тоже поэтому? — с вызовом спросил Вуди.

— Может, это не он, — сказал Томми.

— Рыбки! — воскликнула Джилл, вскакивая. — Надо подлить воды морскому коньку, а то он… — Она не договорила и, упершись руками в бока, оглядела камень. — Где же он? — спросила она.

Пока они искали банку, подошли аквалангисты и, остановившись, стали наблюдать за ними.

— Что-нибудь потеряли? — серьезно спросил Седой.

— Нет, — ответила Джилл.

— А-а. Нам показалось, будто вы что-то ищете. Как сегодня вода?

— Что ты имеешь в виду? Очень ли холодная?

— Нет, очень ли мутная. Красный прилив как будто приблизился. Вы, мы видели, ныряли в масках. Если вода мутная, мы не полезем в нее.

— Мутновата, — невозмутимо ответил Вуди.

— Спасибо, — сказал Седой и подмигнул Бурому. — Так вы точно ничего не потеряли? — снова спросил он.

Ответил Томми:

— Да, у нас пропала банка с морским коньком. Она была там, где вы сейчас стоите.

— Морской конек! Ты шутишь?

— Нет, — сказала Джилл. — Настоящий морской конек.

— Может, это был настоящий конь… не морской, — заметил Бурый. — Пришел сюда искупаться.

— «Эй, Морской Конек!.. Но-о-о!» — крикнул он.

— Ну, что бы это ни было, а взяли его вы! — отрезала Джилл.

— А зачем бы нам это, мэм? — произнес Бурый на ковбойский манер. — Кем же это вы нас считаете? Конокрадами, что ли?

— Мы вас считаем браконьерами и хулиганами! Это же вы подбросили в бидон мальков?

— Мы?! — невинно спросил Седой. — Только не мы, мэм. Мы в этот вечер ловили морских мустангов.

— Но ведь вы про это знали? — сказал Томми. — А откуда вы могли узнать, если сами не подложили их?

Седой с усмешкой посмотрел на Бурого.

— Слухами земля полнится, а, Буренький?

— Еще как. Говорят, наконец изловили Майка Уоррена, он же гроза Бухты Контрабандистов. Самый ловкий похититель рыб на побережье.

Захохотав, они ушли.

Джилл задумчиво пожевала кончики косичек.

— Наверное, морского конька они стащили просто из вредности, — сказала она. — Но про папу теперь уже знают все. И значит, если им известно про гарибальди, это ничего не доказывает. — Она вздохнула. — Уж лучше бы в бухте опять завелись контрабандисты. Пошли домой, пока у нас не угнали велосипеды.

Они быстро собрали вещи и ушли с пляжа.

Когда Джилл и Томми вернулись домой, дядя Майк работал в лаборатории. (С Вуди они попрощались у его дома.) Наклонившись над раковиной, он капал что-то из пипетки в эмалированный поддон.

— Папа? — позвала Джилл.

Дядя Майк вздрогнул от неожиданности и обернулся.

— А… вы уже вернулись. Каков улов?

— Я поймал морского конька! — выпалил Томми.

Дядя Майк покачал головой.

— Отлично. Привяжи его к дереву, чтобы он не убежал. Я занят, так что не приставай ко мне с вашими глупостями. Морской конек, скажет тоже! — Он вздохнул про себя.

Дети занялись своей добычей. Им очень хотелось рассказать обо всем дяде Майку, но они побаивались, как он к этому отнесется. Джилл приготовила предметные стекла, поддоны и пузырьки с консервантом. Дядя Майк поставил банку в машинку для консервирования и повернул ручку. Банка слетела на пол. Вода разлилась и забрызгала ему туфли.

— Черт бы тебя побрал! — буркнул он. Потом поднял банку, прозрачный мешочек с животными и, покачав головой, сел на табурет.

— Тише едешь — дальше будешь, — сказал он. — У меня заказов выше головы. Если я буду работать с такой скоростью, эдак к декабрю у нас кончится материал. Но у меня нет времени ходить на пляж, даже если бы адвокат и позволил. Ну, что вы нашли? — спросил он.

— Морского конька, — сказал Томми.

— Ну да, ты уже говорил! Интересно, он прискакал сюда из Калифорнийского залива через горы или проплыл две тысячи миль?

— Дядя Майк, их там было много! — настаивал Томми.

Дядя Майк внимательно на него посмотрел. Затем повернулся к полке с банками, нашел нужную и, показав Томми, спросил:

— Он был вот такой?

Томми посмотрел на неподвижную рыбку в банке. Она была раза в два больше той, что поймал он, но выглядела точно так же. К бутылке была прикреплена табличка: «Hippocampus с выводковой сумкой».

— Да, — сказал он. — Только мой был меньше.

Дядя Майк прищурился.

— Послушай, Томми. Я не знаю, что ты видел, но я знаю, чего ты не видел — морского конька. Они обитают в воде с температурой не ниже двадцати пяти градусов. Здесь же температура редко поднимается выше двадцати градусов.

— Папа, он действительно поймал морского конька! — крикнула Джилл. — Мы посадили его в банку, но ее украли.