— Слушаюсь.

Глядя вслед во второй раз уходящей из подвала Эннис, Силард ощутил легкую тревогу.

Вдруг ее разыскивает кто-то из его бывших товарищей?

Но нет, этого не может быть. Никто не знает о существовании Эннис. Я поглотил всех, кому это было известно. Не осталось ни одного алхимика, знакомого с ней, а если на нее кто-то и нападет, меня лично это никак не коснется. Вспомнить хотя бы того глупца, что принял ее за обычного человека и поплатился за свою неосторожность жизнью.

Кстати говоря, это началось как раз после того, как она его поглотила. С тех пор она всегда колеблется перед тем, как убрать кого-то из знакомых. Впитала, что ли, лишних знаний?

Хотя какая разница. Начнет мешать — разберусь с ней, и вся морока.

Убить ее еще проще, чем поглотить.

Эннис скрылась в потолочном люке.

Силард прикрыл один глаз и криво усмехнулся.

— Да, младший инспектор Эдвард Ной — это я.

Эдвард еще более рьяно, чем по отношению к собственному начальству, отдал честь.

Перед ним стояли двое агентов из Бюро расследований. Нельзя сказать, чтобы в иерархии они находились выше начальника полицейского участка, но для Эдварда, собирающегося со следующей недели пойти на стажировку в их отдел, они воплощали собой образы будущих старших товарищей. В его глазах — а Эдвард восхищался агентами Бюро — эти двое выглядели во много раз значительнее какого-то начальника полицейского участка.

— А-а… Благодарю за службу. Э-э… Я Билл Салливан. А это…

— Дональд Браун, — представился второй мужчина, точно не вытерпев затянутой манеры речи своего коллеги.

Крупный и мощный, со слегка сжатыми кулаками, он казался раза в два больше Эдварда.

Начальство уже посвятило младшего инспектора в курс дела. Эти двое выслеживали подозреваемых в серии ограблений в нескольких штатах. Эдварду было приказано оказать им посильную помощь в расследовании на территории его участка.

— А-а… Думаю, вы уже знаете, но я кратко пройдусь еще раз… Э-э… Взгляните, пожалуйста, на этот снимок.

На самом деле подробностей Эдвард не знал, ему лишь сказали о «подозреваемых в серии ограблений и краж», поэтому он ловил каждое слово агента.

На переданной ему фотографии были запечатлены забинтованные мужчина и женщина. То, что это именно женщина, было понятно по свадебному платью, поверх которого были намотаны бинты. Что касается мужчины, то на нем, судя по всему, кроме бинтов ничего не было, но учитывая, что он был как мумия, только глаза и рот открыты, на это можно было не обращать внимания…

Эдвард несколько секунд молчал.

Это что, такая шутка Бюро?

Видя его растерянность, Билл понимающе усмехнулся.

— Э-э… Даже не знаю, с чего начать… М-м… Нет, эти двое на самом деле наши подозреваемые, понимаете? Этот снимок сделал один журналист, они ему показались забавными. Кроме этого раза они практически никогда не попадали в объектив фотокамер. Мда… А сам этот снимок… Это сложно объяснить…

Видимо, Дональд уловил, что его коллега испытывает определенные трудности, и продолжил за него.

— Сразу после того, как был сделан этот снимок, эти двое совершили ограбление. Когда на место прибыла полиция, они обнаружили в переулке лишь бинты и свадебное платье. Свидетели ничего кроме бинтов не заметили, никаких зацепок выявить не удалось.

Неудивительно, кивнул про себя Эдвард. Специально вырядиться так, чтобы привлекать к себе внимание, а после преступления скинуть маскарад и скрыться незамеченными — ловкий ход. Конечно, при условии, что будет время и место, где переодеться.

— В другие разы у них были черные маски и мантии, цилиндры и трости, в общем, на их счету больше восьмидесяти случаев ограблений и краж в самых разных нарядах.

— Простите, но… почему их до сих пор не поймали?

Вопрос дерзкий, но не спросить Эдвард не мог.

— Э-э… Как бы объяснить… Учитывая специфику украденных вещей… До недавнего времени Бюро ими не занималось… Э-э… В первый раз, если я правильно помню, они украли часы. Еще были шоколадки и конфеты… Входная дверь в музей и все в таком духе.

У Эдварда слегка испортилось настроение. Неужели Бюро готово ради таких глупостей отправлять своих агентов шататься по всей стране?

— Но случай в прошлом месяце в Нью-Джерси — это уже совсем другой уровень. Они украли наследство миллионера Дженоарда.

Эдвард впервые слышал об этом деле.

— Но в газетах об этом не было ни слова.

— Наследники были против огласки. Сказали, это станет позором для семьи.

Вот же себе на уме! Из-за таких, как они, в этом мире преступники и чувствуют себя вольготно. С другой стороны, это бы не изменилось, даже если бы все газеты кричали об ограблении. Эта мысль погасила вспышку гнева Эдварда.

— Но до этого они не привлекали вашего внимания? После стольких краж?

— Да, в последнее время все силы уходили на «Лицо со шрамом» и Лучано.

«Лицо со шрамом» — знаменитое прозвище Альфонсо Капоне.

— А-а… «Лицо со шрамом», да… Ему ведь еще тридцати не было, когда он занял свой трон, переехав в Чикаго… Сейчас ему, если не ошибаюсь, тридцать один. Кто мог подумать, что мальчишка из Бруклина за считанные годы завоюет титул «врага народа номер один»… Считай, он уже вписал себя в американскую историю.

— Давайте не будем о нем…

Капоне действительно, будучи еще очень молод, поднялся до вершины преступного мира. В определенном смысле стоило отдать должное его талантам и усердию. Но лично Эдварду была противна сама идея хоть за что-то хвалить преступников.

— М-м… Учитывая, что наше правительство и прочие власть имущие предпочитают «не замечать существования мафии как таковой»… Для них даже Капоне — так, мелкий хулиган… А нам, жалким трудягам, как всегда приходится отдуваться… А-а… Сил никаких нет, — горько усмехнулся Билл.

— Билл… Ты что-то разговорился. Услышь тебя сейчас кто-то из этих власть имущих, и конец всей твоей жизни, — укорил критикующего начальство напарника Дональд.

— О… Боюсь, боюсь. Вот только сам факт необходимости бояться начальства больше Капоне наводит на определенные мысли…

Дональд едва заметно усмехнулся, затем поморщился и вновь обратился к Эдварду.

— Но, положим, не мы одни у Капоне во врагах. Ваша нью-йоркская мафия от него тоже явно не в восторге… Слишком многих он убил.

Это правда. Многие крупные мафиозные группировки Нью-Йорка осуждали методы Капоне. Даже пошли разговоры о том, чтобы отдать бразды правления теневым сообществом более уравновешенному Джонни Торрио… Капоне одновременно развязал войну и с представителями американского закона, и со своими же коллегами по преступному миру.

Вдруг в памяти Эдварда всплыло лицо Фиро. Юнец, готовившийся стать одним из руководителей своей «семьи». Может, и он такой же, и тоже, как Капоне, со временем возглавит теневой Нью-Йорк?

Нет, я этого не допущу. Я упеку его в тюрьму раньше. Уничтожу клан Мартиджо. Он ведь еще так молод… его еще можно направить на путь исправления.

В этом случае я чем угодно готов ему помочь.

— А-а… Но вернемся к этим грабителям… — вырвал Эдварда из пучин размышлений голос агента.

Сейчас перед его глазами не босс мафии Капоне и не член мелкой группировки вроде клана Мартиджо, а странная забинтованная парочка.

Эдвард тяжело вздохнул. Настроение все ухудшалось.

— Фу-у… Наконец-то боль утихла, — потирая синяк на руке, с облегчением выдохнул Айзек.

— Наконец-то утихла! — согласилась Мирия, хотя, разумеется, никак не могла чувствовать его боль.

Чудом практически не пострадавшая после наезда автомобиля парочка грабителей шла по Бродвею с японским кабуто и маской в руках. Прохожие, все как один считая их актерами какого-нибудь мюзикла, внимания на них не заостряли.

— Но та тачка, это же надо, наехать и деру дать! Увижу вновь — такое устрою!