Силард молчал.

— А взять влюбленных… Когда ты целую вечность кого-то любишь, наверняка рано или поздно ты захочешь узнать об этом человеке все… Любит ли он или она тебя?.. Абсолютно все… И ведь это так просто… Достаточно всего лишь поглотить… Что если кто-то не удержится от соблазна?..

— Если они настолько идиоты, то им самая дорога поглотить друг друга и избавить мир от своего присутствия.

— Не знаю, не знаю… Сейчас все это может казаться надуманным… Но если мир заполонят бессмертные… Нормы морали, религии и законы — все ведь в конце концов станет однообразным по всей планете… И когда-нибудь кому-нибудь обязательно придет в голову мысль, что «если я поглотил чьи-то знания, получается, этот человек продолжает жить внутри меня»… Я не против наступления подобного будущего, если это станет результатом естественного хода событий… Но становится его причиной не желаю. Я слишком люблю этот мир.

— Хм. Что ж, в таком случае, я тебя обнадежу. Я не собираюсь наделять этой силой всяких глупцов…

— Но основная причина, — перебил его Майза твердым, не терпящим возражения тоном, — это из-за таких мерзавцев, как ты!

— Господин Силард ради новых знаний начал поглощать на корабле своих же товарищей-алхимиков… Спутав с Майзой, он поглотил его младшего брата… Сразу после этого оставшиеся в живых алхимики окружили его, и господин Силард прыгнул в море… Корабль прибыл в Нью-Йорк… Господин Силард тоже, не погибнув, достиг американского побережья…

Фиро с головой ушел в рассказ Эннис, открывший ему целый мир, о существовании которого он даже не подозревал. До того момента ему и слово «алхимик» слышать не приходилось, а история о бессмертных вообще звучала безумно, но, вспомнив изрешеченного пулями, но продолжающего улыбаться Силарда, он заставил себя в нее поверить.

Хотя бы теперь стало ясно, почему прошлым вечером с рубашки Майзы пропала кровь. Кивнув про себя это мысли, Фиро, не выдержав, перебил девушку:

— Пожалуйста, не называй его «господином». Кто он тебе вообще?

Выражение на лице Эннис еще сильнее омрачилось.

— Наверное… меня можно назвать его частью.

— Но я не понимаю… Зачем тебе формула эликсира бессмертия? Ты же так только увеличишь число своих потенциальных убийц… — держась на безопасном расстоянии от Силарда, задал Майза логичный вопрос.

— Гомункул Парацельса мог жить лишь в своей колбе.

— Что?..

Имя Парацельс было знакомо Майзе. Это был знаменитый на весь мир алхимик, которому, как считается, удалось создать искусственную форму жизни — «гомункула», маленького человечка, способного существовать лишь внутри своей колбы.

Правда это или нет — неизвестно: гомункул бесследно исчез после смерти Парацельса.

— Совершенный гомункул с самого своего рождения обладает знанием обо всем на свете. Ради этого абсолютного знания мы, алхимики, и пытались его создать… Пусть это не по твоему профилю, но основы ты должен знать, — в отличие от Майзы, Силард говорил легко и непринужденно. — На самом деле я тоже изначально специализировался на другом, но среди поглощенных мной знаний были весьма продвинутые исследования в этой области… Вот я и решил их продолжить.

Майза впервые слышал, чтобы кто-то из его товарищей по тому плаванию занимался подобным.

Но сам факт, что эти знания, а вместе с ними и жизнь одного из его друзей, были поглощены таким человеком, как Силард, злил его куда сильнее.

Силард же, не обращая ни малейшего внимания на полный ненависти взгляд Майзы, самодовольно продолжал объяснения.

— Гомункул, крошечный человечек внутри колбы, погибающий, если перестаешь давать ему человеческую кровь… Ничтожное создание, не находишь? И я решил проявить свойственное мне глубокое милосердие… Наделить этих ничтожеств бессмертием.

Вдруг ножка одного из подбитых пулями стульев подломилась. Взгляд Силарда невольно метнулся в направлении треска.

Майза, увидев в этом свой шанс, выставил перед собой правую руку и в один прыжок преодолел разделяющее их расстояние.

— Простак, — буркнул Силард и, точно предполагал нечто подобное, ловко, не выпуская из рук пистолет-пулемет, повернулся на месте.

Вытянутую руку Майзы будто подхватило этим стремительным движением… И по залу разнесся весьма редкий в повседневной жизни звук.

Хруст сломанной кости.

— Среди поглощенных Силардом знаний были знания о гомункулах… искусственной форме жизни. Если совсем просто… о процессе создания человека без участия мужчины и женщины в качестве его родителей… Мое тело состоит из клеток Силарда… и, насколько мне известно, клеток девушки примерно моего возраста, которую он ради этой цели похитил… Из этих смешанных клеток под воздействием катализатора и была создана я… Сам метод кардинальным образом отличается от того, что применял Парацельс, первый создатель гомункула…

Эннис сделала небольшую паузу и, вновь повернувшись к Фиро, продолжила.

— В стандартных условиях отделенные от тела Силарда клетки должны к нему вернуться… Но, возможно, дело в питательной среде, в которой я создавалась — в незаконченном эликсире, потому что, погруженная в него, я выросла до возраста моей матери, после чего развитие моего организма, как у Силарда, остановилось.

— Э-эм… И это значит?

— Как отдельная колония, но продолжающая являться частью общей, я могу получать от Силарда знания. В то же время он способен разрушить молекулярные связи между составляющими мой организм женскими клетками и собственными бессмертными…

— Стоп-стоп-стоп! Я не настолько умен… Давай попроще? — схватившись за голову, взмолился Фиро.

— Представьте, что Силард — это головной офис, а я — дочерняя компания. Мое сознание — это директор. А головной офис в любой момент может уволить директора дочерней компании…

— Другими словами?..

— Другими словами, стоит Силарду этого захотеть, и я умру…

После этих слов впервые за весь разговор Фиро сердито нахмурился.

— Какого… Да как он смеет?!

— Для него я, наверное, что-то вроде дочери…

— Какой родитель по одному своему хотению станет убивать родную дочь, тем более будет ей этим угрожать?! Даже не думай, слышишь, такая красивая девушка, как ты, просто не может быть дочерью такого коварного старикашки, и на лицо вы совсем не похожи! Я тебе гарантирую!.. В общем, на этот счет можешь не волноваться.

— Но… как…

— Говорю же, не волнуйся! И вообще, его уже наверняка Майза с ребятами хорошенько отделали…

Но его прервали.

— Свидание средь бела дня?.. Современная молодежь, смотрю, совсем распустилась.

Обернувшись, Фиро увидел знакомое лицо.

— А… Вчера…

— Даллас… Что вы тут делаете? — Эннис удивилась не меньше Фиро.

— О-ба-на… И красотуля здесь… Считай, повезло.

Только тогда Фиро заметил в руках стоящих позади Далласа двух парней «томми-ганы».

— Это еще что такое?

— А то не видно… Пистолеты-пулеметы же. Хха-ха-ха…

Парни, усмехнувшись несмешной шутке, прицелились.

— Да, красавица, специально для тебя рассказываю… Мы с Силардом твоим разбегаемся. А сюда мы пришли, чтобы прикончить этого пацана. Считай это нашей прощальной вечеринкой в этом городе… Ты, кстати, нас ведь тоже от души потрепала, так что, не обижайся, но будет справедливо пристрелить и тебя тоже.

Даллас с приятелями знали, что Эннис бессмертна, но не сомневались, что успеют сбежать, пока она будет исцеляться.

— Есть что сказать на прощанье, пацан?

— Не будете столь любезны поведать, откуда у вас эти пулеметы, Даллас?

Вопрос этот задал не Фиро.

Даллас медленно обернулся, и ему в голову уперлось пистолетное дуло. Та же участь постигла и его приятелей, которых взяли на себя Кит и Берга.

— Э… Эй-ей… Лак… Не шутите так…

— Отвечайте на вопрос…

Дуло пистолета Лака сильно вдавилось Далласу между бровями.