— Вспомнил! Я же утром цветов нарвал. Пожалуйста, примите их в качестве моей благодарности за вашу щедрость! — затараторил вдруг попрошайка и, так и не взяв монеты, принялся разворачивать грязный бумажный пакет, который все это время держал в руке.

— Они у тебя наверняка уже завяли.

— Что вы, что вы! Уверен, Господь сохранил их свежими и прекрасными…

Не переставая улыбаться, попрошайка заглянул в пакет. И тут…

Случилась трагедия.

Маленькая, но беспощадная трагедия для верхней стенки одного бедного бумажного пакета.

Из него, безжалостно разрывая тонкую преграду, вылетел тускло поблескивающий нож Боуи.

Бородач-попрошайка что-то кричит. Так и не снимая с лица улыбки.

Возбуждение не дает оборваться этому нечленораздельному вою…

Пока его не сменяет вопль боли и удивления.

— Га-а-а-агха-а… А-а!

Нож еще только летел к животу юноши, когда тот ловко отвел держащую его руку, одновременно слегка развернувшись корпусом. Лезвие рассекло воздух, не задев и бока. А в следующий миг юноша схватил запястье бородача и вывернул ему руку за спину.

На все про все ушли считанные мгновения. Попрошайка только и успел, что повысить голос до визга.

— Вот так.

Мужчина ощутил, как его сгибает непреодолимая сила.

Нож со звоном упал на брусчатку, но юноша не обратил на это внимания.

Суставы вывернутой руки попрошайки отчетливо захрустели.

Но он заглушил этот звук своим же воплем.

— Уа… Уа-а-а-а-а-а-а! А-а, а, нет, не-е-е-ет, не на-а-ада-а-а-а-а-а!..

Убедившись, что напавший на него оборванец от боли ничего не соображает, юноша с силой пихнул его навстречу темно-красной кирпичной стене. Мужчина с глухим стуком бухнулся на колени, затем медленно повалился на землю и с протяжным стоном тяжело перевернулся на живот.

Присматривая за ним краем глаза, юноша собрал выпавшие из кошелька во время короткого столкновения монеты.

Затем подошел к неподвижному оборванцу…

— Вставай… Ну.

Колеблясь, тот все-таки взялся за протянутую руку, и юноша рывком поднял мужчину раза в два больше него самого, и толкнул его к стене.

— Зря ты обратился ко мне от имени Господа… К великому для тебя сожалению, я не из тех, кто подставляет вторую щеку, и не позволю себя пырнуть.

Попрошайка, тяжело дыша, молча проглотил насмешку, только глаза его бегали из стороны в сторону. Наверняка искал пути спасения.

— Бежать собрался? Не торопись ты так.

Юноша вытянул перед собой ладонь с собранными монетами. Оборванец изумленно вытаращился.

— Сказал же, считай, тебе повезло…

Юноша крепко сжал монеты в кулак.

— Вот и прими с благодарностью!..

Нельзя сказать, чтобы он сильно размахнулся. Тем не менее, силы удара его кулака хватило, чтобы выбить попрошайке передние зубы.

К боли во рту прибавилась боль в затылке, когда мужчина стукнулся им о кирпичную стену. Даже закричать не получилось… Шурх, — попрошайка заскользил спиной по стене и мешком повалился на землю.

В этот раз, похоже, он по-настоящему потерял сознание, потому что перевернуться больше не пытался.

Юноша медленно разжал кулак. Из него на окровавленное лицо мужчины западали монеты. Несколько угодило в приоткрытый рот. Звон ударяющегося о землю металла поглотила тяжелая атмосфера безлюдного переулка.

— М?

Посмотрев вбок, юноша заметил выроненный попрошайкой нож. Стандартная модель, не представляющая особой ценности.

«Выбросить его, что ли, в реку…»

Он быстро обернулся и убедился, что мужчина был действительно без сознания, но на всякий случай все-таки решил избавиться от оружия.

Но в миг, когда он потянулся за тускло поблескивающим дешевым ножом, его остановил резкий окрик.

— Фиро Проченцо! Руку убери!

Так и не дотронувшись до ножа, юноша… Фиро медленно отвел руку и посмотрел туда, откуда раздался голос, — в сторону залитого светом проспекта.

В нем темнел силуэт молодого, лет двадцати пяти, человека в черном пальто до колен, надетого поверх коричневого костюма.

— Еще не хватало, чтобы всякие тут улики лапали…

Не отводя от Фиро неприветливого взгляда, мужчина осторожно взял нож рукой в белой перчатке.

— Эдвард… Ты что тут делаешь?

— Ты мне тут не тыкай. Имей хоть каплю уважения к старшим… пацан. И вообще, если уж на то пошло, «младший инспектор Эдвард».

Мужчина в черном пальто… младший инспектор Эдвард Ной с надменной улыбкой неторопливо поднял правую руку.

В ту же секунду из-за его спины показались несколько мужчин… и принялись деловито «изымать улики»: порванный бумажный пакет, рассыпанные монеты, так и не пришедшего в себя глупца-попрошайку. На Фиро они даже не смотрели. Для этих верзил, а они все были на голову выше юноши, его будто не существовало.

— Эй-эй, смотрите, на пацана не наступите, а то еще раздавите ненароком.

Пропустив мимо ушей несмешную шутку начальства, мужчины молча продолжали выполнять свою работу.

— Эх, скучные вы.

— Объясни, наконец, Эд… Объясните, наконец, Эдвард, в чем дело. А то я чувствую себя идиотом, — не выдержав затянувшегося молчания, тихо попросил Фиро.

Мужчины, собрав все необходимые улики, также деловито удалились. Если что-то и напоминало о случившемся в подворотне, то лишь оставшиеся после попрошайки несколько капель крови на земле.

Эдвард, не то что не повернулся, даже не покосился в сторону Фиро.

— Ну да, ты не идиот. Ты просто выродок и отброс этого города.

— Тему не меняйте!.. — в голосе Фиро зазвенела злость.

Эдвард, точно в насмешку, улыбнулся и, закуривая сигарету, прислонился спиной к кирпичной стене.

— Да не хмурься ты так… Просто тот мужик, которого ты завалил… Он наш подозреваемый.

— В чем?

— В убийствах. Скорее всего, действовал по той же схеме, что и с тобой: притворялся попрошайкой в подворотне, заговаривал с прилично одетыми джентльменами и леди… а может, сначала убеждался, что у жертвы в кошельке достаточная для риска сумма, и лишь потом убивал ее спрятанным в бумажном пакете ножом… Примерно так. Хотя про пакет я сам только сейчас узнал.

— И вы позволяли ему оставаться на свободе?

— У нас были свидетели, но не хватало неопровержимых доказательств. Поэтому мы собирались подослать к нему переодетого полицейского, чтобы поймать на месте преступления.

Эдвард глубоко затянулся.

— А тут появился я.

— Ну да. Хотя, признаюсь, любого другого мы бы не стали подвергать опасности.

— То есть вы наблюдали за всем с самого начала. Оригинальное у вас хобби. Человека едва не прирезали, а для вас это так, что-то вроде матча по боксу. Наверное, еще и попкорном хрустели?

— Именно поэтому я спишу твои действия на необходимую оборону.

— Сейчас зарыдаю от благодарности.

— Хотя по мне было бы неплохо, если бы он тебя таки прирезал… Мда, ловко ты увернулся.

— Попрошайка в таком безлюдном месте у любого бы вызвал подозрение. Да еще этот его загадочный пакет… Повезло, что внутри был не пистолет.

— А что ж ты тогда просто не ушел?

Логичный вопрос.

— Настроение у меня сегодня такое. Подумал, вдруг он и правда обычный оборванец, дам ему денег… И вообще, вам-то к чему эти подробности?

— Я же сказал, преступник нападал только на тех, у кого в кошельке были деньги. Причем достаточно большая сумма, чтобы пойти на серьезный риск. Сначала убить человека, а потом еще и убежать же надо. Но откуда, спрашивается, у несовершеннолетнего пацана при себе такие деньжищи?

Судя по ехидному тону, он отлично знал, что у Фиро они могли быть.

— Думаете задержать меня по подозрению в неуплате налогов? — глаза юноши угрожающе сверкнули.

— Ха! Шутишь? Кто будет тратить время на такое ничтожество, как ты? Да стой ты даже во главе этой вашей организации, толку от такой мелочи, все равно рано или поздно ее поглотят. Если она еще и существует, то только потому, что на такую гадость и смотреть не хочется.