— Ну, обещай, что ты это сделаешь! Ну, пожалуйста! — умоляющим тоном проговорила мисс София Марчмент, наклонившись к подружке и заглядывая ей в глаза.

Джейн Верей с озабоченным видом закусила губу.

— Ой, Софи, я бы с удовольствием, но… Это «но» заключалось в том, что мисс Верей очень любила покушать, а подружка предлагала ей нечто немыслимое.

На лице Софии отразилось огорчение.

— Но, Джейн, это же так интересно! Если ты сегодня не станешь ужинать и ни разу не оглянешься, то обязательно увидишь во сне своего будущего мужа! — София хлопнула в ладоши. — Разве это не лучше какого-то ужина?

Перед мысленным взором Джейн предстал белый хлеб, испеченный сегодня на ее глазах кухаркой, свежесбитое сливочное масло и толстые ломти ветчины, вымоченной в эле. Она проглотила слюну. Нет, это невозможно…

София подтолкнула к ней сборник легенд — старую книгу в растрепанном переплете, с пожелтевшими листами. Джейн неохотно прочла потускневшие строки:

«…потому что, если в ночь св. Агнессы ляжете в постель на голодный желудок и постараетесь не оглядываться, в сновидении вам явится ваш суженый…»

Дуб, росший возле дома, словно в нетерпении постучал голыми ветвями в оконное стекло. Джейн вздрогнула. София пододвинулась поближе, в желтом свете свечи ее кудряшки казались золотыми.

— Ну, ты видишь? Сегодня как раз ночь святой Агнессы! Ну, пожалуйста, Джейн. Неужели ты хочешь, чтобы я это делала одна?

Между тем, по разумению Джейн, выполнить то, что написано в книге, было не так-то просто. Как, интересно, она закроет за собой дверь спальни, если нельзя оглядываться. А что, если ей приснится не один мужчина, а целых два или даже три? Как тогда толковать сон? Она уже собиралась поделиться своими сомнениями с подругой, когда та заговорила снова:

— Молли, вторая горничная, клянется, что это правда. Она делала это два года подряд, и оба раза видела во сне Грегори Пулмана, кузнеца, ну, того, что подковывает лошадей. Так что ей можно верить!

Джейн сочла это нелогичным. В последний раз, когда она видела кузнеца, он пытался затащить за конюшню одну из горничных, и это точно была не Молли.

— А Грегори-то хоть знает, что ему суждено жениться на Молли? — спросила она. — А то, может, еще лет двадцать пройдет, пока он догадается, а она к тому времени превратится в сварливую старую деву. А вдруг с нами случится то же, что с той девушкой, которая была уверена, что, умывшись утром первого мая росой, она станет красавицей, а вместо этого заболела коровьей оспой и…

София замахала руками.

— Ох, Джейн, ну при чем тут это? Никакого вреда не будет, если ты разок пропустишь ужин! — Голубые глаза Софии пробежали по довольно упитанной фигуре подружки. — Зато, может быть, увидишь во сне какого-нибудь умопомрачительного красавца! Ну, пожалуйста…

В желудке у Джейн громко забурчало. Нет, даже подумать страшно о том, чтобы лечь без ужина… Но у Софии такой расстроенный вид…

— Ладно, — сказала она, решив про себя, что ночью можно потихоньку встать и чем-нибудь перекусить. София ведь все равно не узнает.

Через три часа, когда София уехала домой в поместье Пенистоун, Джейн направилась в спальню, преисполненная жалости к себе, но при этом, не забывая, что нельзя оглядываться.

— Это ненормально, мадам, — пожаловалась кухарка своей хозяйке леди Верей. — Чтобы девушка в пятнадцать лет отказывалась есть?! Она ж себя уморит, а ей расти надо!

— Если бы наша Джейн росла только вверх… — вмешался старший брат Саймон. Это замечание, хоть и бессердечное, было небезосновательным. — Просто сбросит немножко жирку. Ничего страшного.

В полночь Джейн проснулась от голода. Было темно и ветрено, по стеклам струился дождь. К своему огорчению, Джейн не могла припомнить, чтобы ей кто-нибудь или вообще что-нибудь снилось, хотя она все выполнила как надо. Может, если она немножко поест, дело пойдет лучше…

Джейн сползла с кровати, дрожа от холода в тонкой ночной рубашке. Дверь заскрипела, когда она приоткрыла ее и выглянула в темный коридор, ведущий к лестнице. Джейн не была суеверной, но старинный дом почему-то показался ей каким-то чужим и неприветливым. С минуту она стояла, собираясь с духом, и, уже протянув руку, чтобы распахнуть дверь, услышала донесшийся со стороны лестницы звук шагов.

Из-за угла появился и направился в ее сторону какой-то мужчина. Джейн в страхе попятилась. Дверь осталась чуть-чуть приоткрытой, но и узкой щелки хватило, чтобы рассмотреть его, так как он держал в руке свечу. Джейн могла поклясться, что никогда не видела этого человека, иначе непременно запомнила бы его. Он не походил на слугу, и у Джейн мелькнула мысль, уж не видение ли это, вызванное голодом.

Прежде всего, ей бросилось в глаза, что он очень высок и одет по-домашнему. Галстук не завязан, расстегнутый ворот белой рубашки оттеняет смуглую сильную шею. Брюки туго обтягивают бедра, пламя свечи отражается в начищенных до блеска высоких сапогах. Джейн затаила дыхание, охваченная каким-то странным чувством восхищения. Он был очень смугл, его черные волосы блестели. Темная прядь упала ему на лоб, и он небрежно отбросил ее рукой. Черные брови были нахмурены, что придавало всему его облику зловещий вид.

Но вот его глаза как бы в раздумье остановились на двери, за которой притаилась Джейн, и она испуганно отскочила в тень. Ей показалось, что он заметил ее. Несколько мгновений незнакомец стоял неподвижно, уставившись на дверь, потом исчез. Где-то в глубине коридора раздался негромкий звук закрывающейся двери.

Прошло долгих десять минут, прежде чем Джейн, забыв о голоде, смогла собраться с силами и нырнуть обратно в постель. Сон не шел. Джейн была уверена, что видела взломщика или привидение, но ни за что не вышла бы из комнаты, чтобы позвать на помощь. Незаметно она забылась беспокойным сном, и ей снилась темная фигура, бродящая по коридорам Амбергейта.

Утром, когда Джейн проснулась, ее душевное спокойствие и аппетит были в полном порядке.

— Мама, почему вы не сказали мне, что у нас гость? — спросила она за завтраком, уплетая вторую порцию кеджери[1]. — Ночью я чуть не столкнулась с ним в коридоре в ночной рубашке!

Леди Верей переглянулась с мужем. Тот кашлянул, но ничего не сказал.

— У нас нет гостей, дорогая, — с улыбкой ответила леди Верей. — Тебе, наверное, приснилось. Конечно, если есть на ночь сыр…

— Я вчера вообще не ужинала, и мне не приснилось! — упрямо возразила Джейн, понимая, впрочем, что ничего не добьется. Непроницаемая улыбка на лице матери была ей знакома — она означала, что тема закрыта. Отец зашуршал газетой.

— Вечно сидит, уткнувшись носом в книгу, — пробурчал он. — Девушке это ни к чему.

Леди Верей с сияющей улыбкой обратилась к супругу:

— Ты прав, мой дорогой. Ты сегодня поедешь в Пенистоун? Джейн может составить тебе компанию. Мне нужно передать кое-что миссис Марчмент…

Муж и жена обменялись многозначительными взглядами.

— Саймон отправился куда-то верхом, — продолжала довольным тоном леди Верей. — Думаю, вернется не раньше, чем через несколько часов…

Вот почему ни Джейн, ни ее брат не видели, как часа через два по липовой аллее проскакал одинокий всадник. Слуги, конечно, знали об этом и перешептывались между собой, но леди Верей запретила им под страхом увольнения говорить что-нибудь Джейн или Саймону.

— Ну и что тебе приснилось? — спросила София и, не дожидаясь ответа, зачастила: — Я видела необыкновенный сон… там был молодой человек, такой красивый… светлые волосы, голубые глаза… и так прекрасно одет. Я уверена, — она молитвенно сложила ладони, — это тот, за кого я выйду замуж!

— А мне ничего не снилось, — твердо сказала Джейн. — Вообще никаких снов. — Она решительно задвинула в уголок памяти образ мужчины, которого встретила в коридоре. Девушка была уверена, что это произошло не во сне. Ну а то, что потом он ей приснился, не в счет.