— Да, сэр, иногда мне тоже так кажется.

— Что именно кажется? — не понял хозяин.

— Что теории сержанта звучат убедительно, сэр. Следует признать, что существует гений, умеющий, не вставая с кресла, распутывать сложнейшие преступления. Причем гораздо раньше, чем это удается полиции. Когда они только начинают понимать, в чем дело, гений уже, так сказать, схватил добычу и испарился. Полиции остается лишь закрыть дело и отправиться домой.

Лестер Лейт протяжно зевнул:

— Значит, сержанту Экли удалось убедить тебя, что этот гений — я?

— Я так не говорил, сэр, — уклончиво ответил Скаттл, понимая, что вступил на тонкий лед. — Я всего лишь заметил, что теории сержанта Экли иногда звучат убедительно.

Лейт прикурил другую сигарету:

— Подумай, Скаттл. Пора бы тебе кое-что понять. Если бы я был таинственным преступником, о котором так любит говорить сержант, то меня бы давным-давно уже поймали с поличным. Не забывай: сержант ходит за мной, словно тень. Он постоянно врывается в мою квартиру с дичайшими обвинениями, с ордерами на обыск… Но до сих пор не нашел ни малейшего намека на улики.

Скаттл снова пожал плечами:

— Возможно, сэр.

— Возможно?! Похоже, мои доводы тебя совсем не убеждают? — возмутился хозяин.

— Видите ли, сэр, не стоит забывать, что самое сложное в преступлении — это доказать ограбление грабителя! Ограбленный, само собой, не осмеливается обращаться за помощью, ведь такой шаг автоматически выдаст его как преступника.

— Фу, Скаттл. Так рассуждают только полицейские. Кроме того, уверен, сержант допускает большую ошибку.

— Каким образом, сэр?

— Самым простым. Концентрируя все внимание на мне, он позволяет ускользнуть настоящим преступникам. Ведь в конечном счете этот выдуманный сержантом гений, кем бы он ни был, оказывает обществу неоценимое благодеяние.

— Благодеяние, сэр? — переспросил камердинер.

— Безусловно, Скаттл. Допустим, что этот человек существует не только в воображении сержанта Экли.

Тогда необходимо признать: он стремится вовремя раскрыть преступное деяние, чтобы лишить грабителя неправедной добычи. Точно так же поступило бы и общество, если бы вора поймал сержант Экли. Суд конфисковал бы награбленное и, возможно, посадил бы бандита за решетку. Но, к сожалению, нередки случаи, когда какой-нибудь ловкий адвокат быстро вытаскивает его оттуда.

— Возможно, сэр.

— Никаких «возможно», Скаттл! Ни малейших сомнений!

— Да, сэр, возможно, никаких, — поспешно поддакнул камердинер. — Но и вы должны признать, сэр, что имеете некий таинственный трастовый фонд, который все время увеличивается. Насколько мне известно, он создан для нуждающихся вдов и сирот. Однако он настолько велик, что вам приходится держать целый штат сотрудников.

Глаза Лестера Лейта заблестели.

— Само собой разумеется, Скаттл. Но откуда, интересно, у тебя столь детальная информация о моих личных делах? — с недоумением спросил хозяин.

— От сержанта Экли, сэр, — смущенно пробормотал камердинер. — Однажды он остановил меня на улице и заставил выслушать его подозрения. Ему кажется, что вы любите разгадывать преступления с целью вымогания денег у разоблаченных вами бандитов. А затем переводите эти средства в ваш фонд для несчастных.

Лестер Лейт громко рассмеялся:

— Да вы просто милашка! Вот уж воистину, заставь дурака Богу молиться, он себе лоб расшибет!.. Впрочем, не будем отвлекаться. Мы говорили о Милсе, о Греге-потрошителе и о редких драгоценностях стоимостью в миллион долларов. Знаешь, Скаттл, это преступление на самом деле меня заинтересовало. Насколько тщательно полиция обследовала место происшествия?

— Судя по газетным сообщениям и слухам, они обшарили каждый уголок, залезали в каждую щель, простучали все стены. Просмотрели все коробки, просеяли сахар, вылили несколько бочек сиропа… Даже его автомобиль разобрали на части.

— А в конфетах они смотрели?

— Простите, где? — не понял камердинер.

— В конфетах, — спокойно повторил Лестер Лейт.

— Да, но… простите, я не совсем улавливаю, сэр. Как можно искать в конфетах и как можно спрятать драгоценные камни в конфетах?

— Там были шоколадные конфеты, Скаттл?

— Да, сэр.

— Значит, можно было расплавить шоколадное покрытие и засунуть внутрь один или два камня…

— Но тогда будет видно, что с конфетой что-то делали, сэр?

— Нет, не будет, если ее снова окунуть в шоколад… Кстати, Скаттл, сходи в тот магазинчик и узнай, нельзя ли купить тех конфет, что были тогда на втором этаже. Я хотел бы на них поглядеть.

— Да, сэр. Сколько, сэр?

— Побольше. Скажем, долларов на пятьдесят. И узнай, пожалуйста, когда грабителя заперли в магазине, был ли там жидкий шоколад. Видишь ли, Скаттл, эта проблема меня действительно забавляет. В кондитерском магазине или шоколадном цехе так много мест, где можно спрятать драгоценные камни! Возможно, хозяин получает шоколад в виде толстых брусков. Что мешает преступнику просверлить в одном из них дыру, засунуть туда камни, а затем снова залить жидким шоколадом? Само собой разумеется, Скаттл, меня все это интересует чисто теоретически. Ты же понимаешь, я совершенно не имею целью обязательно найти эти камни. Для меня главное — это убедиться, что их можно было спрятать таким образом. Более того, Скаттл, мне не нужны лишние проблемы. Поэтому позвони сержанту Экли и от моего имени спроси, не возражает ли он, если я куплю конфеты в магазине, где был убит грабитель.

У камердинера буквально отвисла челюсть.

— Прямо сейчас, сэр?! — в изумлении воскликнул он.

— Ну зачем же такая спешка, Скаттл? Можешь просто заскочить к нему в участок и поинтересоваться его мнением на этот счет. И постарайся получить от него записку, подтверждающую, что полиция не возражает против моей покупки конфет. Так что беги и приобретай конфеты, Скаттл. И не забудь купить электрический паяльник. Постарайся также найти красных леденцов…

Соглядатай-камердинер поспешно вышел из комнаты, нахлобучил на голову шляпу и, открыв входную дверь, заверил:

— Будет сделано, сэр. Все решительно, сэр…

Сержант Артур Экли широким, как лопата, ногтем большого пальца поскреб свежую щетину на щеке. За столом напротив него сидел Эдвард Х. Бивер, тайный агент полиции, специально приставленный следить за Лестером Лейтом. Он только что закончил свой отчет, и сержант обдумывал его, прикрыв ладонью усталые глаза.

— Бивер, — наконец произнес он, — считаю необходимым кое во что тебя посвятить. Мы получили четыре рубина.

— Нашли? — спросил агент.

Сержант Экли отрицательно покачал головой. Затем достал из ящика стола коробку сигар, выбрал себе одну. Биверу не предложил.

— Нет, не нашли. Мы их получили. Два оказались у девушки, один получил алкаш, а последний бросили в плошку слепого нищего.

Бивер от удивления раскрыл рот.

— Короче, дело обстояло следующим образом, — невозмутимо продолжал Экли. — Девушка по имени Молли Манцер рассматривала витрину магазина. Она утверждает, что к ней подошел человек плотного сложения в низко надвинутой на лоб шляпе. Девушка обратила внимание на черную повязку на его левом глазу. Мужчина поинтересовался, не хотелось бы ей приобрести кое-что из выставленного в витрине. По ее словам, она хотела тут же уйти. Но человек схватил ее за руку и сунул в ладонь пару рубинов. Она вырвалась и убежала, но этот странный мужчина даже не пытался ее преследовать.

Агент недоверчиво скривил толстые губы.

— Чушь какая-то, — сказал он. — Что же она сделала с камнями?

— Отнесла к Гильдерсмиту, хотела заложить, — ответил сержант Экли.

— Он знал, что камни краденые?

— Естественно. Сразу это понял и задержал девушку до нашего прихода. Милс опознал их с первого взгляда. Говорит, смог бы узнать рубины даже ночью.

Бивер вздохнул:

— Значит, она из их шайки и им удалось узнать, где спрятаны камни. И достать оттуда, значит…