Повинуясь кивку Кирка, Маккой сделал ещё укол.

Дара повернулась к Айзеку:

– Началось. Это всё-таки началось, – она закрыла лицо руками.

Маккой поднял глаза на Кирка.

– Стимулятор действует. Он приходит в сознание, – он приподнял веко Гилла и заглянул в зрачок, – в состоянии лёгкого сна. Это самое большее, на что я могу отважиться.

Кирк повернулся к вулканиту.

– Спок, посмотри, сможешь ли ты проникнуть в его сознание. Если нет, Боунс увеличит дозу, плевать, чем это кончится.

С экрана донесся приглушённый рев. Это стартовали со своих площадок ракеты, примитивные, но, как могли убедиться энтерпрайсовцы, довольно эффективные; голос Мелакона за кадром произнёс:

– Наш космофлот в настоящий момент направляется к Зеону, в его состав входят как пилотируемые, так и беспилотные корабли с ядерными боеголовками. Время мстить! Хайль Фюрер! Да здравствует победа, экосианцы!

Дара метнулась к Кирку.

– У нас остался последний шанс. С таким оружием, как у вас, вы можете уничтожить флот!

Кирк покачал головой:

– При этом погибнут тысячи экосианцев.

А толпа на экране скандировала:

– Да здравствует победа! Да здравствует победа!

Голос Дары сорвался на крик:

– Но против этих тысяч миллионы и миллионы невинных жизней зеонцев! Мы должны выбрать меньшее из двух зол, капитан!

– Идя этим путём, мы спасём Зеон, Дара, но не Экос.

Спок завершил ментальный контакт.

– Капитан, в таком состоянии он не мог произнести речь и вообще что-либо сделать. Но он может отвечать на прямые вопросы.

Кирк посмотрел на своего бывшего учителя.

– Кто-то просто использовал его как подставное лицо.

– Совершенно верно, капитан. Реальной властью в течение всех этих лет обладал Мелакон.

– Приглушите звук на мониторе, – попросил Кирк Дару.

Когда в комнате воцарилась тишина, он подошёл к скорчившемуся у стола Гиллу.

– Гилл, почему ты отступил от цели своей миссии? Зачем ты вмешался в историю этой культуры?

Лицо Гилла было безжизненно, голос едва слышен:

– Планета… была раздроблена… распри. Использовал опыт… из истории Земли…

– Почему Нацистская Германия? – спросил Кирк, – я проходил у вас этот курс истории. Вы же знали что такое нацизм!

– Наиболее… эффективный строй… Земля… каждый знал…

– Он прав, капитан, – заметил Спок, – эта маленькая страна, обанкротившаяся, раздираемая внутренними конфликтами, встала на ноги за несколько лет и лишь один шаг отделял её от мирового господства.

– Это было чудовищно, извращённо! Цена этого ужасна – это истребление! Почему же он выбрал этот пример?

– Возможно, Гилл считал, что подобный строй, при благоприятном течении, может стать совершенным, избежав садизма.

– Работало, – пробормотал Гилл, – вначале… это работало. Потом Мелакон начал… брать всё под свой контроль, используя… давал мне наркотики…

Он умолк.

– Гилл! Гилл, вы слышите меня? Вы расскажете этим людям, что произошло. Только вы один можете остановить эту резню!

Гилл впал в беспамятство. Маккой, проведя над ним сканером, покачал головой:

– Он ещё жив, но они использовали слишком сильный наркотик.

– Дай ему что-нибудь посильнее, – хладнокровно сказал Кирк.

Стоявшая у двери Дара обернулась с криком:

– Охранники!

– Боунс, наше время вышло…

Эсэсовцы уже бежали по коридору, за ними следовал вездесущий Инэг.

Кирк отдавал распоряжения быстро и твёрдо, без малейших признаков паники:

– Спок, снимите шлем! Дара, достаньте ваше оружие! Вы двое, Маккой и Айзек, тоже! Поднимайте оружие и цельтесь в Спока!

Раздался глухой удар и охранники ворвались в комнату. Первое, что увидел вошедший следом Инэг, было три пистолета, нацеленных в голову Споку. Кирк кивком указал на Дару:

– Она только что задержала зеонского шпиона, покушавшегося на жизнь Фюрера. Мы преподнесём его Мелакону в качестве подарка.

Охранники тут же вцепились в Спока и Айзек поспешно повернулся к Инэгу:

– Председатель, нам необходимо отвести этого шпиона к Мелакону!

Инэг внимательно посмотрел на них, переводя пытливый взгляд с одного лица на другое. Казалось, этому не будет конца, но вот он всё же повернулся к охранникам:

– Отведите их. Под мою ответственность.

Когда он вышел, Айзек прошептал на ухо Даре:

– Я тебе не говорил – Инэг один из нас, – затем он обратился к солдатам, – вы слышали, что сказал Председатель? Отведём шпиона к Мелакону.

Оба охранника почтительно отступили в сторону, в то время как Маккой, Айзек и Дара выводили Спока в коридор. Кирк же вернулся – он помнил, что Маккой оставил на столе свой инъектор.

Мелакон стоял в окружении шумно поздравляющих его офицеров. Охранники грубо протолкнули Спока через эту толпу.

– Это ещё что такое? – рявкнул Мелакон.

– Шпион, ваше превосходительство, – ответил Айзек.

– Это редкостная добыча, – Дара выступила вперёд, – как может видеть заместитель Фюрера, это не обычный зеонец.

В "телевещательной" комнате Кирк ввёл Гиллу оставшийся в инъекторе стимулятор.

– Профессор Гилл, вы слышите меня? Вы должны, вы просто обязаны заговорить. Это наш последний шанс. Пожалуйста, очнитесь!

Мелакона явно заинтересовал пойманный "шпион". Бесцеремонно схватив Спока за подбородок, он повернул его голову вбок и вгляделся в чёткий, изящный профиль вулканита.

– Хм. Это не зеонец. Определённо нет.

– Заместитель Фюрера, – заговорила Дара, – вы специалист по определению чистоты расы. Как бы вы классифицировали этот экземпляр?

– Это сложно. Очень сложный вопрос для такой очаровательной девушки, – он вернулся к изучению Спока, с видимым удовольствием щеголяя своими знаниями, – взгляните на эти мрачные глаза, уродливые уши. Это определённо низшая раса.

Кирк изо всех сил старался поставить Гилла на ноги.

– Только вы один можете их остановить! Вы обязаны заговорить!

Веки Гилла вздрогнули, показав стекленеющие глаза, рот слегка приоткрылся. Но затем закрылся опять.

Тем временем Мелакон продолжал открывать всё новые признаки "расовой неполноценности" Спока. Вулканит слушал его со спокойствием на лице и презрением в душе.

– Взгляните на этот низкий лоб, говорящий о непроходимой тупости. Да, именно так. Этот тупой взгляд животного, попавшего в западню…

Спок взвёл правую бровь, как курок – единственная реакция на эту дурацкую тираду. А Мелакон обратился к одному из охранников:

– Теперь можете забрать его для допроса. Но я хочу сохранить его тело для музея. Он будет весьма интересным экспонатом.

В это мгновение толпа зашевелилась. Шум голосов усиливался, наполняясь изумлением. Все головы поворачивались в сторону подиума, Мелакон тоже посмотрел туда. На огромном экране появилось лицо Гилла. Оно вздрагивало, остекленевшие глаза смотрели в никуда. Оправившись от удивления, Мелакон подозвал одного из охранников Спока:

– Отправляйся в кабину для телетрансляций. Фюрер сейчас там, он нездоров. Убери от него эту чёртову камеру!

Рот Гилла приоткрылся.

– Люди… Экоса. Слушайте меня…

Мелакон поспешно повернулся к опешившей аудитории.

– Фюрер болен. Напряжение этого дня оказалось слишком сильным для него!

Гилл, поддерживаемый Кирком, собирался с силами, чтобы продолжить. Голос Мелакона, усиленный громкоговорителями, был слышен и в кабине:

– Полагаю, мы должны покинуть зал. Дадим Фюреру возможность отдохнуть!

Кирк увидел, что ручка двери кабины поворачивается. Дверь была заперта и солдат начал колотить по ней. Скоро здесь будет вся охрана здания. А голос Гилла всё креп:

– Люди Экоса! Мы преданы корыстолюбивым проходимцем, который ведёт всех нас к краю бездны. Клянусь вам, Зеон не проявлял агрессии по отношению к народу Экоса…

Бегом вернулся посланный Мелаконом охранник и прошептал ему что-то на ухо. А Гилл продолжал: