"Бред какой-то", — подумала я. Господин Шульц сделал знак глухонемому, тот принес чашку с молоком.

— Пейте, Эмма, — сказал господин Шульц. Я машинально сделала один глоток, второй… И вновь ощутила странный привкус, как тогда — в номере. Я отставила чашку. Господин Шульц тут же ее схватил, и она в его превратилась в букет алых роз. — Артист! Артист! — захлопала Кира в ладоши.

— Да, я артист, — согласился господин Шульц. — Правда, бывший. До того, как приобрести этот магазинчик, я работал в цирке. Волшебником.

— Ах, вы волшебник? — прищурилась Кира. — Сейчас мы это проверим. Ну-ка, сотворите какое-нибудь волшебство.

— Сей момент, — ответил господин Шульц и посвистел: — Фьюти фьють… Розы превращаются в саблю.

И точно — в руке у него теперь была сабля.

Кира разочарованно поморщилась.

— И это все волшебство?.. Я-то думала…

— Не спешите, Кирочка! Главное чудо впереди… Смотрите мне в глаза. Раз! Два! Три!.. Ал-ле гоп!!

С этими словами господин Шульц взмах-мул саблей и… отсек Кире голову!

В первое мгновение я даже ничего не поняла. Лишь потрясение глядела, открыв рот.

— Закройте рот, Эмма, — со смешком сказал господин Шульц, — а то муха залетит.

Кира как стояла, так и продолжала стоять на прежнем месте. Только без головы.

— Подсадка, — коротко бросил господи! Шульц.

— Что?.. — растерянно прошептала я.

— Я их называю "подсадками". Ну этих, которые вернулись. Неужели вы, Эмма, не поняли из нашего разговора, что они уже — не люди.

— Н-нет, — пролепетала я.

— Идите-ка вы спать, — похлопал он меня по плечу. — Алик вам постелит.

На дрожащих ногах я подошла к… Кире и заглянула через ее шею вовнутрь.

Там было пусто и темно.

Перед глазами у меня все поплыло, и я по теряла сознание.

Когда я очнулась, то с удивлением обнаружила, что лежу на кровати в своем гостиничном номере. В окно светило солнце.

Неужели это был сон?..

Я быстро оделась и побежала вниз. Кира сидела на прежнем месте. Естественно, с головой. Доброе утро, Эммочка, — приветливо сказала она. — Как спалось?

— Прекрасно, — осторожно ответила я.

— И ты не слышала, как вчера вечером какие-то пьяницы песни под окнами горланили?

Я округлила глаза.

— Какие пьяницы, Кира?! Вчера в меня стреляли из снайперской винтовки.

Дежурная громко рассмеялась.

— А из пушки в тебя, подруга, не стреляли? Изумление мое нарастало.

— Кира, вы что, не помните вчерашнего происшествия?

— Во-первых, вчера я не работала…

— Как же не работали, если вы меня поселили?

— Я тебя поселяла позавчера.

— Здрасте. Вы дали мне тринадцатый номер, а потом…

— Какой тринадцатый?! — перебила дежурная. — Я тебе дала двадцать седьмой номер. Вот гляди, если не веришь. — Она протянула мне заполненный формуляр.

И правда — там стоял двадцать седьмой номер.

— Убедилась, подруга?

В полном обалдении я вышла из гостиницы.

Шагая по пустынным улочкам, я размышляла. Если Кира поселяла меня позавчера, то в таком случае что я делала вчера? Ходила в гости к господину Шульцу? Выходит, это был не сон? Но тогда — что это было?.. Глюки, продолжавшиеся целые сутки?.. Хорошенько! дельце… А как же выстрелы?.. Или это тоже глюки?.. Бот блин! Ни фига не понятно…

Эх, Воробья бы сюда! Он бы мигом во все! разобрался.

На стене одного из домов я увидела рекламный плакат:

Я тотчас вспомнила, как следователь Емелин настойчиво отправлял меня в это агентство. Порывшись в кармане, я нашла бумажку с телефоном детектива Микстурова. И из ближайшего таксофона позвонила.

— "Тетушка Агата" на проводе, — раздался в трубке мужской голос.

— Извините, могу я поговорить с Микстуровым?

— Вы с ним уже говорите.

— У меня для вас есть запутанное дельце.

— Приходите. Распутаем. Мой офис находится рядом с краеведческим музеем.

И трубку положили.

Я задумалась. Правильно ли я поступила! позвонив детективу?.. И решила: да, правильно. Как любит повторять мой дедушка: "Кашу маслом не испортишь". Чем больше народу, будет искать капитана Кэпа, тем лучше.

С этими мыслями я и отправилась к "Тетушке Агате". Вначале нашла краеведческий музей — большой старинный дом с белыми колонии ми. А рядом с ним — и сыскную контору.

Вы к Дмитрию Петровичу? — спросила у меня секретарша. Я кивнула.

Она щелкнула тумблером "переговорки". Дмитрий Петрович, к вам девочка.

— Давай ее сюда! — раздался в ответ жизнерадостный голос.

Я вошла в кабинет. Детектив Микстуров оказался высоким мужчиной с тонкими усиками.

— Ну что, с ума сошла? — весело спросил он, потирая руки.

— Я?!

— Ну не я же! — расхохотался детектив. "Что все это значит?" — лихорадочно соображала я. А вдруг я и вправду шизанулась. И это уже заметно по моему виду…

— Ну что там у тебя? — подмигнул мне Микстуров. — Тебе кажется, что ты лошадь-вампир?

— Вообще-то, у меня дедушка пропал, — осторожно сказала я. Детектив нахмурился.

— Вот это плохо. Покажи язык.

— Зачем вам мой язык?

— Покажи, покажи.

— Доктор, к вам еще один пациент, — сообщила по "переговорке" секретарша.

— Доктор?! — изумилась я. — Так вы не детектив Микстуров?

— Нет, деточка, я психиатр Микешатьев. А к Микстурову — в соседнюю дверь.

"Вот блин!" — подумала я.

— Извините, перепутала.

— Ничего, бывает, — посмеиваясь, сказа! психиатр. — Если с ума сойдешь — обязательно но заходи. Не стесняйся.

— Зайду, — пообещала я и выскочила из кабинета.

Когда я вошла в соседнюю дверь, там не оказалось ни секретарши, ни даже стола. Вообще ничего не было. Пустая комната. Лишь у окна стоял немолодой мужчина.

— Вы частный детектив Микстуров? — решила я сразу уточнить.

— Он самый. А ты Эмма Мухина?

— Да. А откуда вы знаете?

— По твоему внешнему виду определил, усмехнулся он. — А если серьезно, то мне про тебя говорил следователь Емелин,

— Так вы найдете моего дедушку?

— За хорошие деньги я тебе сто дедушек найду.

Я скорчила кислую гримасу.

— А-а, за хорошие деньги…

— А ты как думала? За бесплатно только птички чирикают… Ладно, рассказывай там посмотрим.

Я рассказала ему о зашифрованной открытке, о двух бандитах, о том, как ходила в милицию… О дедушкиных записях я решила пока не упоминать. Ничего я не сказала и о покушении на мою жизнь. Зачем все сразу выкладывать незнакомому человеку?..

Детектив Микстуров выслушал меня с довольно безразличным видом.

— Это все? — спросил он, закуривая.

— В общем, да. Правда, прошлой ночью со мной произошел странный случай.

И я буквально в двух словах изложила свой то ли сон, то ли глюк.

Безразличие с Микстурова как ветром сдуло. Распахнув дверь, он зычно закричал:

— Дмитрий Петрович, можно вас на минутку?!

Когда появился психиатр Микешатьев, Микстуров попросил меня все повторить. Я повторила. Детектив впился глазами в психиатра.

— Что скажете, док?

— "Привет из Африки", — отрывисто бросил Микешатьев.

— Я тоже так подумал. Но откуда ему взяться в нашем захолустье?..

Психиатр пожал плечами.

— Понятия не имею. Его сейчас и в Штатах днем с огнем не сыщешь, А тут — в каком-то Задонске…

— Может, все же не он? — засомневался Микстуров. — Насколько мне известно, от "Привета" не бывает головных болей…

— Здесь есть своя специфика, — пояснил Микешатьев. — "Привет из Африки" — мощнейший наркотик. Марихуана и героин ему в подметки не годятся. Для детского организма он крайне опасен. Странно, что девочка вообще осталась жива.