Я крепче её обнимаю.

— Тсс, — шиплю я. — Позволь мне сделать вид, что я сплю, и ещё немного полежать, обнимая тебя.

Она замирает. Потом подтягивает ногу вверх, прижимаясь ко мне, и моя эрекция немного спадает.

— Я дальше спать, — говорит она.

— Наверное, это к лучшему, — отвечаю я.

По сравнению с моим, её тело такое мягкое и хрупкое... Кончиками пальцев я провожу по её бедру, и она мурлычет у моей груди. Затем перемещаюсь к задней стороне её коленки и, поглаживая, продвигаюсь вверх, пока не скольжу рукой под боксёры, а после останавливаюсь у резинки её трусиков. Поворачиваюсь к ней лицом, и она вздыхает, уткнувшись в мою грудь. Её нога лежит возле моего бедра, и я чувствую влажное тепло меж её бёдер, так близко к моему члену. Он пульсирует, но, кажется, Фейт не имеет ничего против.

— Хочешь, чтобы я легла на другой бок? — спрашивает она.

Ага, ибо уж лучше мой член будет прижиматься к её попе.

— Нет, — выдыхаю я. — Спи.

— Не могу, когда ты меня поглаживаешь.

Она хихикает, и я, притянув к себе, заключаю её в свои объятия. Фейт потирается лицом о мою грудь.

— Который час? — спрашивает девушка.

Я смотрю на часы и отвечаю:

— Час дня.

— Ох, так рано, — зевает она.

— Ложись спать, — слегка подталкивая локтем, говорю я.

— А ты будешь спать? — спрашивает Фейт.

— Буду, но только если и ты будешь спать, — отвечаю я.

Позволь мне ещё немного подержать тебя в своих объятиях. Пожалуйста.

Девушка кивает, касаясь носом моей груди.

— Хорошо, — выдыхает она и поднимает лицо ко мне. — Ты звонил, узнавал, есть ли на сегодня билеты? — спрашивает она.

О чёрт...

— Нет.

Я смещаюсь, чтобы сесть, но её рука обвивает меня вокруг талии.

— Не двигайся, — говорит она. — Мне так нравится.

Мне тоже. Прижимая Фейт к себе, я поворачиваю её так, что она вынуждена двигаться вместе со мной. Она визжит, и этот звук вызывает у меня смех. Подцепляю телефонный провод указательным пальцем и тяну его на себя. А затем, не позволяя Фейт отстраниться, звоню консьержу насчёт билетов. Он переключает меня на кассира билетной кассы.

— Мне очень жаль, — произносит мужчина. — Но на вечернее шоу билетов нет. Все проданы.

Моё сердце ухает вниз.

— Ни одного? — спрашиваю я.

— Осталось несколько на шоу, что начнётся в три часа, — говорит он. — И всё.

Убрав трубку от уха, спрашиваю Фейт:

— Как быстро ты можешь собраться?

Девушка усмехается и спешит встать. Со спутанными волосами и линией на лице, оставшейся от лежания на моей рубашке, она выглядит просто великолепно.

— Очень быстро, — произносит она и, пританцовывая на месте, задерживает дыхание в ожидании моего ответа.

— Мы возьмём два билета на шоу, что начинается в три, — говорю я.

Она визжит и танцует на месте. И тут мой взгляд опускается на её ноги. Что, черт возьми, на ней надето? Она в абсолютно разных носках. Я усмехаюсь. Не могу сдержаться. Она такая очаровательная! А в моих боксёрах и вовсе сама сексуальность. Уж себе-то я могу признаться.

— Я первая в ванную! — кричит она, хватает свою сумочку и, развернувшись, бежит собираться.

Покончив с покупкой билетов, я завершаю звонок. Под шум воды в душе надеваю парадные брюки и рубашку на пуговицах, а после звоню консьержу, потому что хочу сделать Фейт приятное, что-то, чему она удивится и улыбнётся.

Завязываю галстук, когда слышу, как Фейт открывает дверь.

— Не против, если я воспользуюсь твоей расчёской? — спрашивает она сквозь крошечную щель в дверном проёме.

— Можешь брать всё что угодно, — отвечаю я.

Она приоткрывает дверь ещё немного, чтобы мне была видна её улыбка. Её волосы завернуты в полотенце, а на лице ни грамма косметики. Хотя, должен признаться, она всё так же сексуальна, как и минуту назад.

Со щелчком дверь закрывается. До меня доносится шум работающего фена, и, улыбаясь, я представляю, как она прихорашивается. Это чувство мне незнакомо, но от него у меня ноют щёки. В хорошем смысле. В очень-очень хорошем смысле. Провожу рукой по своим колючим от щетины щекам. У меня нет времени, чтобы побриться. Хотя вряд ли Фейт это заботит.

Дверь открывается, и она выходит. Идёт медленно, словно не понимает, что перевернула мой грёбаный мир вверх ногами. Фейт и раньше была прекрасна, но, боже, сейчас от её вида у меня захватывает дух. На ней подчёркивающее фигуру облегающее платье с глубоким декольте. А бёдра обвивает тонкий ремешок, прямо там, куда мне хочется пристроить свои ладони. Сжав руки в кулаки, я заставляю себя стоять на месте.

Платье доходит до колен и открывает её потрясающе длинные ноги.

— О боже, — словно девочка–подросток выдыхаю я.

— Я хорошо выгляжу? — спрашивает она.

Подняв палец вверх, я вращаю им, показывая, чтобы она покружилась, потому что хочу рассмотреть её со всех сторон. Она медленно кружится, поглядывая на меня через плечо и закусив нижнюю губу. Спина у неё открытая, и ткань платья спадает до самой поясницы.

— Ага, — говорю я и сглатываю. — Ты выглядишь очень хорошо.

Прямо сейчас я и двух слов связать не могу.

Фейт поворачивается спиной ко мне.

— Скажи, только честно, — говорит она. — Видно, что я без трусиков?

Чтоб меня!

Фейт

Я чувствую себя глупо, в то время как Дэниел стоит с отвисшей челюстью и не может и слова сказать. А затем я чувствую себя красивой. И сильной. И очень желанной.

— Ну, — начинает он и делает паузу, чтобы сглотнуть, — я и не догадывался об этом, пока ты мне сама не сказала. Но теперь это всё, о чем я, чёрт возьми, могу думать.

Облизывая губы, он не отрывает взгляда от моей попы. Я поворачиваюсь лицом к нему и указываю на его рот.

— Кажется, у тебя слюни потекли, — говорю я.

Подняв руку, он проводит ею у своего рта.

— Неправда, — говорит он, глядя на тыльную сторону ладони. — Хотя могли бы. — Он снова проводит рукой по лицу. — Повернёшься ещё раз? — просит он с усмешкой, и в его глазах пляшут черти.

Я поворачиваюсь — очень, очень медленно, — и он издаёт стон.

— Только честно, — говорю я. — Я выгляжу подходяще для театра?

— Ну, вообще-то, я надеялся, что ты наденешь разные носки.

К моим щекам приливает румянец.

— Они не подходят к моей обуви, — говорю я и, присев на край кровати, засовываю ноги в туфли, а затем застёгиваю тонкие ремешки вокруг лодыжек.

Благодаря каблукам я становлюсь где-то на восемь сантиметров выше, так что теперь буду доставать Дэниелу до носа.

— Итак... — начинает он, но замолкает и качает головой.

— Что? — спрашиваю я.

— Ничего, — с усмешкой отвечает Дэниел.

Я приглядываюсь к нему, склонив голову в его сторону. Он счастлив.

— Давай без этого «ничего». Спрашивай.

— Итак, — начинает он и широко улыбается, даже шире, чем до этого. — Почему ты без трусиков?

Я так наслаждаюсь этим... Повернувшись, предлагаю ему взглянуть на себя сзади.

— Платье настолько облегающее, что трусики было бы видно. — Я пожимаю плечами. — Как и бюстгальтер.

Он сглатывает, и его тёмные глаза становятся ещё темнее.

— Значит, лифчик ты тоже не надела, — говорит он.

И это не вопрос. Его взгляд задерживается на моей груди.

Я указываю за плечо.

— Платье с открытой спиной, помнишь? — спрашиваю я. — Ты в порядке?

Дэниел присаживается на диван и кладёт подушку себе на колени, а затем проводит ладонью по лицу и, откинув голову на спинку, рычит.

— Ох, — выдаю я. До меня наконец-то дошло. — Ох, — повторяю немного громче за неимением других мыслей в голове. — Ты... испытываешь... эм... физическое влечение.

Подняв голову, мужчина смотрит мне в глаза.

— Прямо передо мной стоит красивая женщина с голой писькой.

Я отворачиваюсь, потому что, скорее всего, моё лицо уже всё покраснело.

— Ничего себе, — выдыхаю я.