Эллен Свейн исчезла тридцать первого марта 1896 года.

Джулия, конечно, должна была написать об этом в своем дневнике. Эмили открыла дневник за этот год.

Но прежде чем начинать чтение, она хотела сделать кое-что еще. Она открыла дверь, ведущую из кабинета на веранду, вышла и осмотрела улицу. Она знала, что старый дом Картеров сгорел во время пожара в 1950 году и на его месте теперь стояла удачная копия викторианской постройки конца XIX века со всеми характерными деталями, включая веранду.

Если Маделайн сидела здесь и Дуглас или Алан подали ей знак...

Эмили хотела убедиться, что ее предположение, пришедшее вчера ей в голову, могло быть реально осуществимо.

Она прошла по веранде на другую сторону и спустилась по ступенькам в сад за домом. Рабочие разровняли территорию, но, когда она приблизилась к границе своего участка, на ее кеды налипла грязь.

Она подошла к тому месту, где были найдены останки, и остановилась там. Из-за огромного дерева с низкими тяжелыми ветвями никто в доме не мог видеть, как Маделайн встретилась с Аланом Картером, если он ее вызвал, а потом спонтанно или намеренно убил. Звуки фортепьяно, на котором играла сестра Маделайн, заглушили бы ее крики.

Но даже если все именно так и случилось, какая связь существует между теми убийствами и теперешними?

Эмили в задумчивости вернулась в дом, взяла дневник за 1896 год и начала искать записи после 31 марта.

Первого апреля 1896 года Джулия писала:

"У меня дрожат руки, когда я пишу это. Исчезла Эллен. Вчера она заходила к миссис Картер и принесла ей бланманже.

Миссис Картер сообщила полиции, что визит был короткий, но очень приятный. Эллен была задумчива, но в то же время казалась взволнованной. Миссис Картер сидела в кресле у окна в спальне и видела, как Эллен вышла из дома и направилась по Хейз-авеню к себе. Больше миссис Картер ее не видела".

«Это значит, что Эллен прошла мимо дома Алана Картера», — подумала Эмили.

Она перевернула еще несколько страниц. Три месяца спустя Джулия записала:

«Сегодня утром миссис Картер отошла в свою небесную обитель. Мы все очень опечалены, но сознаем, что для нее это милость Божия. Она освободилась от боли и скорби, объединившись со своим возлюбленным сыном Дугласом. Последние несколько дней она была в бреду. Иногда ей казалось, что Дуглас и Маделайн рядом с ней в комнате. Мистер Картер мужественно перенес долгую болезнь жены и потерю сына. Мы надеемся, что будущее окажется к нему милосерднее».

А что представлял собой он, муж и отец? О нем в дневниках упоминалось нечасто. Но, с другой стороны, ни он, ни миссис Картер не принимали, в силу понятных причин, участия в пикниках и других увеселениях. Из немногочисленных упоминаний о мистере Картере Эмили узнала только, что его звали Ричард.

Она начала листать дневник в поисках других упоминаний о ком-либо из Картеров.

Первая запись в дневнике за 1897 год была сделана пятого января.

"Сегодня мы присутствовали на свадьбе мистера Ричарда Картера с Лавинией Роу. Свадьба была тихая, поскольку его супруга, миссис Картер, скончалась меньше года назад. Однако мистера Картера никто не осуждает. Он очень интересный мужчина, и ему еще нет пятидесяти. Он познакомился с Лавинией, когда она гостила у своей кузины и моей близкой подруги Бет Дитрих. Лавиния серьезная, очень привлекательная молодая особа с изящными манерами. Ей двадцать три года, она вдвое моложе мистера Картера, но мы знаем много счастливых союзов весны с зимой.

Они говорят, что продадут дом на Хейз-авеню, с которым связано много тяжелых воспоминаний, и уже купили дом на Брамли-авеню, 20, поменьше этого, но очень красивый".

Брамли-авеню, 20. Этот адрес показался Эмили знакомым. И тут же она вспомнила. Она же была там на прошлой неделе! В этом доме теперь живет доктор Уилкокс.

Томми Дагган и Пит Уолш застали Роберта Фриза в гостиной на диване, возбужденно разговаривавшим с полицейскими.

— Моя жена очень хотела переехать в Манхэттен, что мы и собирались сделать, — волнуясь, говорил он. — Я только что продал ресторан и собираюсь выставить этот дом на продажу. Подруга жены предложила Натали пожить у нее, и миссис Фриз намеревалась вчера же отправиться в Нью-Йорк. Не знаю, почему жена изменила свои планы. Натали очень импульсивная натура. Она могла улететь в Палм-Бич. У нее там полно друзей.

— А ее одежда на месте? — спросил один из полицейских.

— У моей жены нарядов как у царицы Савской. Однажды она купила точно такой костюм, какой у нее уже был, потому что забыла, что у нее висит в шкафу. Если бы Натали решила лететь в Палм-Бич, она бы не стала думать о туалетах, а, оказавшись на месте, провела бы пару часов на Уорт-авеню с кредитной карточкой в руках.

Чем больше Боб Фриз говорил, тем убедительнее такая возможность казалась ему самому. Только на днях Натали жаловалась на погоду. Сыро. Холодно. Скучно. Так она обычно отзывалась об этом времени года.

— Вы не возражаете, если мы здесь кое-что осмотрим, мистер Фриз?

— Валяйте. Мне нечего скрывать.

Похоже, Боб Фриз говорил правду: на появление Томми и Уолша он никак не отреагировал. Томми сел на место поднявшегося полицейского.

— Вы меня не узнали, мистер Фриз? А мы ведь уже несколько раз с вами встречались.

— Больше, чем несколько раз, полагаю, мистер Дагган, — иронически заметил Фриз.

Томми кивнул:

— Абсолютно верно. Выходили сегодня побегать, мистер Фриз?

"Выходил я или нет? — засомневался Фриз. — Я был в спортивном костюме. Когда же я переоделся? Вчера вечером? Сегодня утром? Догнал я Натали, когда она вышла из ресторана? Ругались мы с ней снова? "

Фриз встал.

— Мистер Дагган, мне надоела ваша обвиняющая манера. Она мне давно опротивела, четыре с половиной года назад, если быть точным. Я не желаю больше отвечать на вопросы, ваши или чьи бы то ни было еще. Я намерен позвонить в Палм-Бич своим друзьям и расспросить их о жене. Может быть, она гостит у кого-нибудь из них. — Бобби сделал небольшую паузу. — Однако, мистер Дагган, мой первый звонок будет к моему адвокату. Все ваши дальнейшие вопросы я попрошу адресовать ему.

Джоан Ходжес разбирала файлы, составляя список всех пациентов доктора Мэдден за последние пять лет.

В помощь ей дали полицейского эксперта. Два психолога, друзья доктора Мэдден, предложили ей помочь собрать карточки пациентов, разбросанные по всему кабинету.

Томми Дагган торопил их. Если карточки Клейтона Уилкокса не окажется на месте, это может быть убедительным доказательством, что убийца — он.

Джоан уже установила, что никто из списка, переданного ей Дагганом, не являлся пациентом доктора Мэдден.

— Но ведь вы допускаете, что пациент мог воспользоваться вымышленным именем, — спросил ее Томми. — Нам нужно знать, все ли карточки на месте. Если окажется, что нет карточек кого-либо из пациентов, занесенных в компьютер, то нам придется заняться этими людьми.

Карточки раскладывали в алфавитном порядке на длинных металлических столах. На некоторых карточках не было фамилий, так что результаты их труда вряд ли могут считаться окончательными.

— Полицейская работа монотонная и скучная, — утешил Джоан эксперт.

— Я вижу.

Джоан хотелось закончить все здесь как можно скорее и заняться поисками новой работы. Она уже звонила в агентство по найму. Некоторые психологи, хорошо знавшие доктора Мэдден, ясно давали ей понять, что хотели бы работать с ней, но Джоан была нужна полная перемена. Продолжать работать в привычной обстановке было для нее невыносимо: Джоан снова и снова видела перед собой жуткое зрелище — Лиллиан Мэдден со шнурком, плотно затянутым вокруг шеи.

Джоан наткнулась на карточку с надписью: «Спринг-Лейк» и нахмурилась. Она прочитала фамилию, но та ничего ей не говорила. Возможно, это был один из вечерних пациентов, которых она никогда не видела.