Я немного вздрагиваю, удивленная его смелым прикосновением, но затем расслабляюсь и поднимаю руки к его груди, проводя ладонями по ткани пиджака. Мне нравится данное ощущение – мягкая и упругая ткань, через которою я могу почувствовать силу его тела.

– Мне хочется все, что хочешь ты, – отвечаю я, прижимаясь ближе.

Он хватает меня обеими руками под попку и поднимает так, чтобы я обернула ноги вокруг его талии, впервые в жизни радуясь длине своих ног. Я трусь о него, но затем замираю.

– Что такое? – спрашивает он, отрываясь от ублажения мой шеи.

– Ничего, – лгу я, стараясь не шевелиться. Это не легко.

Он сильно сжимает мою задницу и поднимает вторую руку, хватая мой подбородок и поворачивая лицом к себе. Это больно, но почему-то я становлюсь даже более влажной. Однако стараюсь замереть неподвижно в его объятиях, балансировать так, чтобы не испачкать своими соками его одежду.

– Что такое? – требует он снова, его тон непреклонен.

– Я не хочу намочить твой пиджак, – говорю, отводя глаза в сторону.

Он на секунду останавливается, обдумывая мои слова. Уголком глаза я вижу, как весело изгибаются его губы до того, как Гейб говорит:

– Ты смущена?

Я пожимаю плечами.

– Ты – чудо, Сандра.

Я?

Затем он прижимает руку к моей спине, его ладонь оказывается на моей шее, и притягивает меня к себе, уничтожая все сомнения о том, что ему есть дело до состояния пиджака. Я все еще ощущаю улыбку на его губах, когда они снова накрывают мои, так что забываю о химчистке и сжимаю лодыжки за его спиной, бесстыдно потираясь о него. Сейчас Гейб идет, и от движения во время каждого шага я получаю дополнительное трение о его тело, и, вероятно, дошла бы до предела, если бы путь к моей постели был чуточку длиннее.

Он находит мою спальню – одна из двух отрытых дверей в квартире, другая ведет в ванную – и наклоняется над кроватью, пока я не отпускаю его. Я передвигаюсь к центру постели и скрещиваю лодыжки, ощущая, что это дает мне по крайней мере намек на скромность. Смотрю, как он разворачивается, сбрасывает пиджак. Я думаю, он ищет, куда положить его в моей маленькой комнатушке, – повесить на крючок или спинку кресла, которых нет в этом ограниченном пространстве – но Гейб не делает этого. Он ищет выключатель света, – осознаю я, когда он замечает его и щелкает.

Я смотрю то на него, то на лампу на потолке. Хочу ли, чтобы свет был включен? С одной стороны, мне будет видно его, но с другой, он увидит меня. Должно быть, Гейб чувствует мои сомнения, так как использует диммер, – слава богу, что он у меня есть – чтобы приглушить свет.

– Я заставляю тебя нервничать, Сандра? – спрашивает он, стоя в дверном проеме и ослабляя галстук, пока говорит.

– Немного, – признаюсь я, – но в хорошем смысле.

– В хорошем смысле?

– Это приятное волнение, – поясняю я.

Он расстегивает рубашку.

– Сексуальное?

Я киваю.

– В смысле спорю-ты-знаешь-что-делаешь.

– А ты знаешь, что делаешь? – спрашивает он, приподнимая бровь.

– Вероятно, не так хорошо, как ты, – признаюсь я, а затем смолкаю. Это прозвучало немного поверхностно, думаю я, хмурясь, но он смеется.

– Вероятно, что так, – соглашается Гейб и расстегивает брюки. Они падают с его бедер, и слюна выделяются у меня на языке от одного взгляда на этого мужчину. Его тело именно такое, как я представляла, воображая, что скрывается под его одеждой – идеально отточенная, широкая грудь, мускулистые руки. Вены на его предплечьях привлекают к себе внимание, когда он перемещает руки к поясу боксеров. Узкие бедра, и, боже мой, эта типично мужская V-образная зона. Ну, ясно, что она не у всех парней. И очевидно, не у тех, с кем я до этого встречалась. Но она есть у Гейба, в комплекте с плоским животом и небольшим количеством волос, ведущих в его боксеры, которые прямо сейчас скользят вниз по бедрам.

Шестая глава

Гейб

Я сбрасываю боксеры и накрываю себя ладонью, при этом глядя на Сандру. Она даже не притворяется, что не наблюдает за мной. И мне это нравится. Она храбрее, чем я ожидал, учитывая ее застенчивые взгляды и краснеющие щеки. Ее зрачки расширяются, а кончик языка скользит по губам, пока глаза вбирают мой образ. Я тоже не отвожу от нее глаз, наблюдая, как она неспешно разглядывает мой член, а затем поднимает взгляд по моей груди к лицу. Девушка краснеет и отводит глаза. Я смеюсь.

– Смотри на все, что хочешь. Мне это нравится.

Ее взгляд порхает обратно ко мне, нижняя губа оказывается зажата между зубами, и, когда я сокращаю расстояние между нами, она начинает чаще дышать. Ее ноги все еще скромно скрещены в лодыжках. Я разъединяю их и накрываю каждую своей ладонью, подтягивая Сандру к краю кровати.

– Презервативы? – спрашиваю я. Это ход в стиле мудака, потому что у меня в бумажнике есть несколько собственных, и я задаю вопрос лишь бы увидеть, как она краснеет. К тому же, она либо подтвердит мою догадку о том, что у нее не имеется под рукой ни одного презерватива, либо откроет прикроватную тумбочку, и я смогу взглянуть на то, что там у нее есть.

И Сандра не разочаровывает, краска приливает к ее щекам, когда она слегка качает головой.

– У меня их нет, – говорит она, бросая взгляд на мой стояк с сожалением на лице. – В миле отсюда есть аптека, – произносит она тихо. – Правда, очень близко, – добавляет с оттенком сомнения в голосе, словно существует шанс того, что я, на хрен, поеду домой, вместо того, чтобы трахнуть ее. Эта девушка нечто.

– У меня есть несколько в бумажнике, – говорю я, и она облегченно улыбается. Так как ее задница уже на краю кровати, я сгибаю ноги девушки в коленях и развожу их так широко, что могу стать между ними. Она стонет и выгибает спину, ее кулаки сжимают покрывало по обе стороны от бедер. Какое-то время я смотрю на нее: раскрасневшееся лицо, ее грудь, крошечный изгиб живота и, наконец, то, что ниже. У нее на лобке находится маленький треугольник волос, и от его вида мой член пульсирует. Волос не много, не намного больше тонкой полосочки, и они всего на тон темнее ее светлых локонов, но я не могу прекратить глазеть на них. Рукой касаюсь верхушки треугольника и провожу по его сторонам кончиком пальца, понимая, что сойду с ума от осознания, что это она прячет под своей скромной одеждой на работе; воспоминание об этом будет запечатлено в моем мозге, всплывая всякий раз, как увижу ее в офисе.

Ее кулаки сжимают покрывало снова, и Сандра издает тихий нечленораздельный гортанный звук, а затем поворачивает голову в сторону. Вот она, моя скромная девочка.

Я сбрасываю очки на ее прикроватную тумбочку и наклоняюсь, хватая и посасывая губами ее сосок, мой член располагается на мягкой коже ее живота. Я провожу языком по нижней линии ее груди, затем прикусываю сосок, и она стонет – этот звук – музыка для моих ушей. Ее руки перемещаются от кровати к моим плечам, сперва ее прикосновения нерешительны, но, когда по очереди накрываю ее груди ладонью и ртом, они становятся увереннее. Ее сиськи идеальны, лишь немного меньше моих больших рук, и я понимаю, что мне это нравится – у них идеальный вес и ощущение, ее соски твердые, как камешки, когда перекатываю их между губами и пальцами. Одна ее рука скользит вниз от плеча, ладонь прижимается к моей груди, когда перемещаю губы обратно к ее губам так, чтобы взять Сандру за запястье и направить руку девушки еще ниже, оборачивая ее пальцы вокруг моей длины, двигая ее большим пальцем к уже выступившей капельке предэякулята. Она втягивает воздух и трет подушечкой пальца по головке, и так охренительно фантастично чувствовать ее руки на себе. Я наклоняю голову так, чтобы можно было наблюдать. Ее ногти накрашены темно-синим или фиолетовым лаком, – не уверен, да и не важно – но он прекрасно подчеркивает форму ее большого пальца, когда тот движется по моему члену. Мне очень все это нравится. Она нежно дергает меня рукой, как обычно делают многие женщины, не так агрессивно, как это делаю я сам.