– Итикира – красивый парень, – продолжил он, – и влюблен в вас. Он вам сам это сказал, или вы догадались... В любом случае, чтобы делать подобные признания, он должен чувствовать к вам полное доверие...

Лицо молодой женщины выразило глубокое облегчение, и Энрике подумал, что между ней и унтер-офицером что-то было. Он попросил разрешения закурить и достал сигарету. Потом он продолжил таким же дружелюбным тоном:

– Вы рассказали это мужу, не особенно задумываясь, но ведь ваш муж немного ревнует вас к жильцу и схватился за случай. А вы теперь жалеете, что слишком много наговорили, потому что думаете, что у человека, который вам симпатичен, возможно, будут неприятности, совсем им не заслуженные...

Она вздохнула. Ее пышные груди выступили из декольте и опустились, как два буя на волне прилива.

– Я не знаю, – ответила она, – но он выпил и мог рассказать мне это, чтобы пошутить. Или просто повторил то, что сказала его жена, когда уходила от него. Она могла обзывать его шпионом, как обзывают рогоносцем или идиотом.

– Вполне возможно, – согласился Энрике, – но это заслуживает проверки. Вы согласны?

– Конечно.

Он посмотрел на горящий конец сигареты.

– Скажите откровенно, поскольку мы здесь вдвоем и нас никто не слышит, он влюблен в вас, да?

Она порозовела и закусила губу.

– Он говорит, что я напоминаю его жену, – ответила она. – В рождественскую ночь он без конца повторял мне, что представляет, будто мы муж и жена.

– После того, как ваш муж лег?

– Конечно.

– Он не пытался этим воспользоваться?

Она густо покраснела и опустила голову.

– Он пытался меня поцеловать... Но... но я ему не позволила.

Ее голосу не хватало уверенности.

– Даже, если бы и позволили, в этом не было бы ничего страшного. Вы оба выпили, были одни в рождественскую ночь, вы молодая и красивая, он тоже симпатичный парень... Иногда большего и не надо.

Она заерзала на стуле, как на раскаленных углях.

– Ничего не было, – сказала она упрямо.

Энрике весело воскликнул, сделав широкий жест рукой:

– Так я в этом уверен, дорогая сеньора! Единственное, что меня интересует, это узнать, влюблен ли этот парень в вас. И ничего больше!

Она посмотрела на него недоверчивым взглядом.

– Почему?

Он поискал пепельницу, не нашел и выбросил окурок сигареты на балкон, потом снова посмотрел на женщину и наклонился вперед, упираясь ладонями в колени.

– Потому, – объяснил он, понизив голос, – что мое начальство и я решили воззвать к вашему чувству патриотизма.

Марианна нахмурила брови, ее прекрасные глаза лани выразили удивление.

– Патриотизма? – повторила она.

– Да. Мы хотим попросить вас оказать нам огромную услугу. Вы красивы и умны... Да, да, не возражайте. Бен-то Итикира в вас влюблен. Кому он может довериться, как не вам? А?

Она испугалась.

– Вы хотите, чтобы...

Он улыбнулся, успокаивая ее.

– Мы не просим у вас ничего такого, что было бы выше ваших сил, не беспокойтесь. Бенто Итикира дал вам понять, что, возможно, является шпионом. Вы не прореагировали, но после размышлений думаете, что имеете право на некоторые объяснения. Эти объяснения вы у него и попросите... Очень любезно, как будто речь идет о ничего не значащем факте.

Она отрицательно покачала головой.

– Я никогда не смогу это сделать.

– Вы сможете, вот увидите. Вы можете у него спросить, например, так: «Бенто, вы мне сказали, что жена бросила вас потому, что не хотела жить вместе со шпионом. Как она узнала, что вы связаны с разведкой?»... Вот видите? Я уверен, что вы очень хорошо справитесь. Женщины прекрасно делают такие вещи. Они умеют найти подход и имеют интуицию...

Он щелкнул пальцами.

– А потом, – продолжил он, – всякая работа заслуживает вознаграждения. Поскольку контрразведка просит вас работать на нее, справедливо, что она вам заплатит. Я думаю, что вынужденная поездка вашего мужа пробьет немалую дыру в вашем бюджете – расходы и неуплата ему зарплаты за неделю. У вас есть возможность залатать эту брешь...

Она еще колебалась, но вопрос о деньгах ее заинтересовал. Он достал бумажник, медленно вынул купюру в 500 крузейро и положил ее на стол.

– Это только аванс. Мы дадим вам намного больше, если будем вами довольны.

Он извлек заранее приготовленную расписку, снял колпачок с ручки и подвинул все это к молодой женщине вместе с завораживающей крупной купюрой.

– Если хотите, ваш муж ничего об этом не узнает. Мы прекрасно понимаем, что хозяйке нужна небольшая заначка... Распишитесь, пожалуйста... Простая формальность. Мне ведь придется отчитаться.

– Я ничего не скрываю от мужа, – сказала она, взяв ручку.

Он посмотрел, как она расписывается, потом взял бумагу и ручку и отдал ей деньги.

– Ну вот, дорогая сеньора, мы и пришли к согласию. Теперь вы платная помощница секретной службы, вы это осознаете? Это настоящий роман! Теперь вы важная персона!

Он встал.

– Запомните, что молчание – первое качество секретного агента. Никому ни слова.

Она тоже встала, явно взволнованная.

– Постарайтесь создать надлежащую атмосферу. Пригласите его на ужин, например. Расходы я вам возмещу. Напоите его и задайте вопрос, только когда сочтете, что он достиг нужной кондиции. Побольше шарма и чувств! Не смущайтесь, вы работаете на свою страну! Я могу на вас рассчитывать?

Она утвердительно кивнула головой и проводила его до входной двери.

– Я приду завтра в это же время. Уверен, что вы успешно справитесь с заданием.

Он спустился, насвистывая. На улице его окружила вопящая толпа мальчишек. Он изобразил, будто нажимает на спусковой крючок автомата и, подражая звуку стрельбы, произнес: тра-та-та-та... Мальчишки повалились один за другим, притворяясь убитыми. Это было очень правдоподобно. Энрике победителем перешагнул через «трупы» и вернулся на руа Фигейра, где стояла его машина.

Жара уже была невыносимой.

Борис Данилов был высоким сорокапятилетним мужчиной, массивным, светловолосым, мало заботящимся о своей внешности. Он жил на углу Пассейо-Марекас в двухкомнатной квартире на седьмом этаже довольно богатого дома, откуда открывался великолепный вид на Залив с Сахарной Головой справа, аэропортом Сантос Дюмон слева и расположенными прямо напротив пышными садами Праса Пари.

В тот вторник, во второй половине дня, Борис Данилов печатал на машинке длинную статью о социальных проектах нового президента Бразильских Соединенных Штатов. Небрежно одетый, в старой рубашке с расстегнутым воротником и закатанными выше локтей рукавами, он без конца курил маленькие бразильские сигареты, которые, однажды открыв для себя, потреблял едва ли не в промышленном объеме.

Звонок во входную дверь оторвал его от работы. Он встал и ворча пошел открывать. Это был Данила Монин, дипломат.

Борис провел его в комнату, служившую кабинетом, гостиной и столовой одновременно, убрал с кресла пачку газет, освобождая гостю место. Монин выглядел лет на сорок, не больше. Это был представительный брюнет с синими глазами, очень любезный, но не слишком элегантный. Он взял сигару, предложенную журналистом, не торопясь покрутил ее в руках и спросил:

– Что нового, Борис?

Данилов развернул стул, стоявший перед печатной машинкой, и сел к нему лицом.

– По заключению медэксперта, – сказал он, – Кабраль погиб в момент аварии, но это еще ничего не доказывает.

– Вы занялись владельцем машины?

– Она была взята напрокат на прошлой неделе из гаража на Авенида Франсиско Биналхо неким Питером Гимерой, обладателем мексиканского паспорта, живущим в «O.K. Отеле», на руа Сенатор Дантас, недалеко отсюда. Вчера утром Гимера подал заявление о краже машины. Согласно его показаниям, подтвержденным работниками гостиницы, он вернулся в воскресенье, около одиннадцати часов вечера, лег спать, а когда вышел вчера утром, в девять часов, то обнаружил, что машина исчезла.