- Среди многого, чему я вас учила, есть и такое правило: не говорите старшим, что им делать. А теперь идите, одевайтесь для завтрака, и больше не будем об этом разговаривать.

Я сказал ей как можно вежливей:

- Мисс Кью, вы скоро захотите вернуть его. Но вы должны вернуть его как можно быстрее. Иначе... Она встала с кровати и выбежала из комнаты.

***

Я некоторое время молчал, и Стерн наконец спросил:

- А что дальше?

- О, - ответил я, - она его вернула, - Я неожиданно рассмеялся. - Сейчас, как вспомнишь, так смешно становится. Три месяца она командовала нами, гоняла с места на место, и вдруг неожиданно мы установили закон. Мы очень старались поладить с нею, действовать в соответствии с ее идеями, но на этот раз, клянусь Богом, она зашла слишком далеко. И как только захлопнула дверь, тут же начала проходить лечение. У нее под кроватью стоял большой фарфоровый горшок, так вот он взлетел в воздух и разбился о ее туалетное зеркало. Потом открылся ящик шкафа, оттуда вылетела перчатка и ударила ее по лицу.

Она прыгнула назад в кровать, и тут на нее обрушилась штукатурка с потолка. В ванной пошла вода, а пробка оказалась заткнутой, и как раз в это время вода начала вытекать, и все ее платья упали с вешалок. Она хотела выбежать из комнаты, но дверь не открывалась, а когда она дернула за ручку, дверь распахнулась, и мисс Кью растянулась на полу. Дверь снопа захлопнулась, и сверху обрушился новый пласт штукатурки. Мы стояли, глядя на нее. Она плакала. Я даже не знал, что она может плакать.

- Вернете Бэби? - спросил я.

Она лежала, продолжая плакать. Немного погодя подняла голову и посмотрела на нас. Выглядела она очень жалко. Мы помогли ей встать. Она некоторое время смотрела на нас, потом посмотрела в зеркало, на побитый потолок и прошептала:

- Что случилось? Что случилось?

- Вы отослали Бэби, вот что, - ответил я. Она подпрыгнула и очень испуганным, по твердым голосом сказала:

- Что-то ударилось в дом. Самолет. Может, землетрясение. Поговорим о Бэби после завтрака. Я сказал:

- Дай ей еще, Джейни.

Большой водяной шар ударил ее в лицо и грудь, промочил ночную рубашку, так что она прилипла к телу. Почему-то это расстроило ее больше всего. Косы ее начали подниматься, они тянули голову, так что мисс Кью пришлось встать. Она открыла рот, чтобы закричать, и рот ей забила пудра с туалетного столика. Она стала доставать пудру изо рта.

- Что вы делаете? Что вы делаете? - спрашивала она со слезами.

Джейни посмотрела на нее и сложила руки за спиной.

- Мы ничего не сделали, - ответила она. А я сказал:

- Пока не сделали. Вернете Бэби? Она закричала:

- Перестаньте! Перестаньте! Перестаньте говорить об этом идиоте монголоиде! Он не нужен никому, даже самому себе! Как я могу его оставить?

Я сказал:

- Давай крыс, Джейни.

У плинтуса послышался шорох. Мисс Кью закрыла лицо руками и опустилась в кресло.

- Не надо крыс, - сказала она. - Здесь нет крыс. Тут что-то запищало, и она разбилась вдребезги. Видели когда-нибудь, как человек распадается на куски?

- Да, - ответил Стерн.

- Я был ужасно сердит, - продолжал я, - но и для меня это было слишком. Но она не должна была отсылать Бэби. Потребовалось несколько часов, чтобы она настолько пришла в себя, что смогла поговорить по телефону, но еще до ланча Бэби вернулся. - Я рассмеялся.

- Что смешного?

- Она потом не могла вспомнить, что с ней было. Недели три спустя я слышал, как она говорит об этом с Мириам. Она сказала, что дом неожиданно начал оседать. Сказала, что хорошо поступила, как раз в это время отослав Бэби на медицинский осмотр. Бедняжка мог пострадать. Мне кажется, она на самом деле в это верила.

- Вероятно. Это довольно распространенный случай. Мы не верим в то, во что не хотим верить.

- А вы насколько верите? - неожиданно спросил я.

- Я уже тебе сказал: это неважно. Мне не нужно верить или не верить.

- А вы не спрашиваете меня, насколько я сам в это верю?

- Мне и это не нужно. Ты уже сам принял решение.

- Вы хороший психоаналитик?

- Кажется, да. А кого ты убил? Вопрос застал меня врасплох.

- Мисс Кью, - ответил я. Потом начал браниться и проклинать его. - Я не собирался говорить вам это.

- Не волнуйся, - ответил он. - Почему ты это сделал?

- Я для того и пришел, чтобы узнать.

- Ты, должно быть, очень ее ненавидел. Я заплакал. Мне пятнадцать лет, а я плачу!

***

Он позволил мне выплакаться. Сначала всхлипывания и писки, от которых заболело горло. Потом, быстрей, чем можно подумать, потекло из носа. И наконец - слова.

- Знаете, откуда я пришел? Самое первое мое воспоминание - удар в рот. Я все еще вижу кулак размером с мою голову. Потому что я плакал. С тех пор я боюсь плакать. А плакал я, потому что был голоден. Или замерз. Или и то и другое. А потом огромные общие спальни, и самые сильные получают лучшее. Избивают тебя до полусмерти, если ты плохой, и дают огромную награду, если хороший. Огромная награда - тебя оставляют в покое. Попытайтесь так пожить. Попытайтесь жить так, что лучшее в этом проклятом мире, самое желанное и удивительное - чтобы тебя оставили в покое!

- А с Лоуном и детьми - чудо. Удивительное - ты часть чего-то, ты принадлежишь. Со мной раньше такого никогда не случалось. Две желтые лампы и очаг, но они осветили весь мир. В этом вес, что есть, и все, что будет.

- Потом большая перемена: чистая одежда, хорошо приготовленная пища, пять часов уроков ежедневно; Колумб и король Артур, и книга об основах гражданского права, и книга о гигиене. И большой кубический кусок льда, и ты смотришь, как он тает, как сглаживаются его углы, и знаешь, что это из-за тебя мисс Кью... Ну, дьявольщина, она слишком хорошо владела собой, чтобы распускать с нами нюни, но оно было здесь, это чувство. Лоун заботился о нас, потому что это была часть его образа жизни. Мисс Кью заботилась о нас, но это не имело отношения к ее образу жизни. Она просто хотела так делать.

- У нее были очень странные представления о "правильном" и "не правильном", но она твердо их держалась, пыталась по-своему делать нам добро. Когда не могла понять, считала это своей ошибкой.., а было очень много, что она не понимала и никогда не смогла бы понять. То, что правильно, было нашим достижением. Не правильно - ее ошибкой. И в тот последний год ., ну, ладно.