– Мистер Берджес такой славный, такой обходительный, – говорила мисс Инман, когда они сидели как-то вечером на террасе. – И таким же был молодой мистер Росс.

У Сью перехватило дыхание.

– Вы знали Россов? Я много слышала о них.

– О да, моя дорогая. Барри был хорошим парнем. Боюсь, жена его так и не повзрослела, вела себя, бедняжка, как подросток. – Мисс Инман тихо хихикнула. – Как будто она должна была постоянно что-то доказывать.

«Доказывать свою способность украсть очередного мужчину», – с горечью подумала Сью, но ничего не сказала.

– Теперь здесь мисс Кетчкарт, – продолжала мисс Инман. – Она может быть такой грубой! Я это знаю. И я не привыкла, чтобы меня называли лгуньей, моя дорогая. Я уверена, что в моем шале я видела именно крысу, – печально закончила она.

Другие тоже рассказывали Сью о Берджесе, но никто не упоминал ни о каком скандале с Россами. По-видимому, мисс Кетчкарт была права – упоминать о них было запрещено.

Теперь, когда Сью начала писать очередное письмо Хью в своем шале, прислушиваясь к отдаленному шуму волн, разбивавшихся о коралловые рифы, она думала: как странно, что все видели Берджеса по-разному. Некоторые его обожали, некоторые возмущались, одни завидовали, другие называли его черствым и неприятным. Но, каким бы он ни был на самом деле, одно было очевидным – его порядочность и властность.

Сью часто репетировала, что ему скажет, но все еще не решила, как лучше подступиться к нему. Она предпочла бы сказать правду, рассказать о своем одиночестве, о том, что, кроме детей Барри, у нее никого в этом мире не осталось. Но впечатлит ли ее рассказ мистера Берджеса?

«Его по-прежнему здесь нет, Хью, и я начинаю беспокоиться, – писала она. – Дни летят так быстро, и отпуск у меня получился замечательный, но это совсем не то, на что я рассчитывала. Я знаю, что малыши здесь. Мисс Инман видела их, и они ее сильно встревожили – настолько тихи были оба. Она говорит, что это совершенно неестественно для маленьких детей. Я согласна. Они живут в доме на острове, но нам не позволено к нему приближаться. Я бродила однажды по берегу с Фергюсом, и мы наткнулись на огромный щит с предупреждением: „Пожалуйста, уважайте мое желание уединения“. Не перестаю удивляться, почему он держит детей в заключении. И мисс Инман со мной согласна. Она сказала, что у них хорошая няня, но не говорит по-английски. Здесь трудно найти англоговорящую. Хью, разве можно так относиться к детям своей сестры? Должно быть, он совершенно бессердечный человек. Хью, ты мог бы продлить мое пребывание здесь? Я теперь просто обязана остаться и сделать хоть одну попытку. Никогда себе не прощу, если уеду отсюда и оставлю этих бедных малышей на произвол судьбы. Как ты знаешь, я сирота, и мне самой прекрасно знакомо чувство полного одиночества, чувство, что ты не принадлежишь никому и никто тебя не любит. Я не хочу, чтобы дети Барри выросли с подобным чувством. У меня так много нерастраченной любви, которую я могу отдать им…» На этом месте Сью с ужасом обнаружила, что плачет. Она прижала к глазам носовой платок и часто заморгала. Как сказал Хью, слезами проблему не решить. Она закончила письмо уже более спокойно: «Я знаю, что всегда могу на тебя положиться. Хью, ты поможешь мне? Если расходы окажутся больше той суммы, которой я могу располагать, я рассчитаюсь с тобой, как только получу зарплату».

Сью подписала письмо, сунула в конверт, запечатала его и, бросив взгляд на часы, быстро приняла душ. Приятно было знать, что Фергюс ждет ее и что впереди у них еще один замечательный вечер.

Надев светло-голубой брючный костюм, Сью медленно двинулась к отелю, наслаждаясь приятным вечерним воздухом. Остановившись возле портье, она попросила марку и тут же увидела мисс Кетчкарт, наблюдавшую за ней издалека.

– Мистер Берджес прибывает завтра, – прищурив глаза, сообщила мисс Кетчкарт ледяным голосом. – Я подумала, что вы захотите это узнать, – добавила она с неприятной усмешкой.

– Почему? – удивленно спросила Сью и мгновенно поняла это сама. Мисс Кетчкарт, очевидно, считала, что она, так же как и Хансоны, надеется подцепить богатого Энтони Берджеса! Сью пришла в такую ярость, что не могла говорить, но затем успокоилась и даже улыбнулась. – Вы очень внимательны, мисс Кетчкарт. Большое спасибо.

Сью поспешила в гостиную, не заметив, что Фергюс ждал ее в холле. Догнав ее, он не мог удержаться от смеха.

– Это было великолепно! Совершенно великолепно! Видели бы вы ее лицо!

– Она невыносима! – не выдержала Сью. – Не понимаю, как он с ней ладит.

– Так он не видел ее настоящую. Скоро посмотрите, какие метаморфозы претерпит ее поведение, когда вернется Берджес. Только он долго не задержится.

– Не задержится? – встревожилась Сью. Она была так рада услышать, что Энтони Берджес завтра окажется на острове, и вот теперь выясняется, что он пробудет здесь всего лишь несколько дней. Этой ночью она должна отрепетировать, что ему сказать. Ей нужно точно знать, что сказать… нужно быть уверенной в себе, но не выглядеть самонадеянной. Он должен увидеть в ней подходящую персону для присмотра за маленькими детьми, усердного работника и…

– Сью! Сью… – несколько раз повторил Фергюс. – Я говорю с вами уже пятнадцать минут, но, уверен, вы не слышали ни слова.

И все это время она в упор смотрела на него, но не видела.

– Фергюс, вы простите меня, если после ужина я пойду спать?

– Плохо себя чувствуете?

– Не совсем, но…

Актер сочувственно улыбнулся:

– Конечно, я понимаю. Обычная женская мигрень. – Он помахал официанту. – Сначала выпьем еще по одной, а потом сразу же отправимся ужинать.

Сью кое-как пересидела ужин и наконец сбежала в свое шале. Некоторое время она стояла на террасе, любуясь красотой пальм, вырисовывающихся на фоне залитой лунным светом лагуны. За короткое время она успела полюбить этот остров и все больше и больше чувствовала уверенность, что сможет быть счастлива здесь, оставшись навсегда.

Прошло целых три дня, прежде чем Сью встретилась со знаменитым Энтони Берджесом. И эти три дня нелегко было пережить. Сью было неприятно каждый день подходить к мисс Кетчкарт, смотреть, как та качает головой и как на ее лице появляется безжалостная улыбка.

– Сожалею, мисс Митчелл, но мистер Берджес занят и никого не принимает!

Иногда Сью испытывала непреодолимое искушение проигнорировать щит, объявляющий о потребности хозяина острова в уединении, и подолгу гуляла по берегу в непосредственной близости от дома. Дни неумолимо пролетали, и об этом ей с тонкой.

изощренной жестокостью напомнила и мисс Кетчкарт.

– Мы будем сожалеть о вашем отъезде, мисс Митчелл, – сказала она однажды утром. – Вам осталось всего три дня.

Отчаяние вынуждало Сью действовать энергичнее. Девушка с ненавистью посмотрела на управляющую:

– Я должна увидеть мистера Берджеса, мисс Кетчкарт. Это очень важно.

– Сожалею, мисс Митчелл. Возможно, я смогу вам чем-то помочь? Я здесь именно для того, чтобы решать проблемы мистера Берджеса. – Голос мисс Кетчкарт звучал чопорно и самодовольно.

Сью сделала долгий, глубокий вдох.

– Боюсь, это личное дело.

– Сожалею, но я ничего не могу предпринять. Мистер Берджес обычно не видится с постояльцами отеля, – с триумфом заявила мисс Кетчкарт.

– Но… – начала Сью и остановилась, прижав руку к губам и уставившись через плечо управляющей на высокого, широкоплечего мужчину, только что вышедшего из дверей офиса. – О, это вы! – почти прошептала она.

Он улыбнулся:

– Да, это я. Энтони Берджес.

– Если… но… – Сью не могла говорить. Если бы только она знала это в самолете! Одна мысль утешала ее – она хорошо вела себя на борту и уважала его желание спокойно поработать. Хью сказал бы, что она вела себя как взрослая. Хью всегда говорил, что она как ребенок и что ей нужно повзрослеть. Но возможно ли это?

Мисс Кетчкарт огорченно взглянула на Берджеса.

– Я понятия не имела, что вы знаете мисс Митчелл, мистер Берджес. Она мне не сказала. Я всего лишь пыталась вам помочь. Я знаю, что вы не любите, когда вас беспокоят, и…