Сью почувствовала себя неловко. Лицо мужчины было почему-то знакомым, но кто это? Кажется, он думает, что она должна это знать, судя по его разочарованному выражению.

– Я Сью Митчелл, – быстро проговорила она. – Приехала только прошлым вечером.

– Тогда не позволите ли мне познакомить вас с этим современным Эдемом? – сказал Фергюс. – Я актер… в отпуске.

И вот тогда она вспомнила!

– Конечно! – Лицо девушки прояснилось. – Я видела вас в спектакле «Восхождение Сциллы». Вы были совершенно неподражаемы.

Фергюс самодовольно улыбнулся:

– Вам понравилось? Не думаете, что я немного переборщил? Я чувствовал, что он был очень сильной личностью и… Послушайте, давайте посидим на террасе и выпьем чего-нибудь холодненького.

Он взял ее за руку и повел на широкую террасу под пальмами. Сью, обернувшись через плечо, заметила, что неприветливая мисс Кетчкарт наблюдает за ними с брезгливым выражением на холеном лице.

На террасе было приятно. Фергюс оказался отличным собеседником. Он красочно описывал Сью чудеса острова и уже планировал совместные путешествия.

– Я так рад, что вы приехали, – произнес он вдруг с необычно тоскливым выражением лица. – Я здесь чуть не получил нервный срыв. Ни одного молодого лица! Теперь я получил вас. – Он лучезарно улыбнулся Сью. – Мы с вами восхитительно проведем время, моя дорогая. Я уже чувствую себя лет на двадцать моложе. А сколько вам? Семнадцать?

Она рассмеялась:

– Мне двадцать три.

– Кто бы мог подумать? Что вы здесь делаете?

– В отпуске. На две недели.

– Всего-то? Ну, ничего, это же целых четырнадцать дней.

Сью кивнула. Четырнадцать дней… Интересно, сколько будет отсутствовать Энтони Берджес? Предположим, он не вернется даже через две недели. Сможет ли Хью продлить ее пребывание на острове? Теперь, оказавшись так близко к цели, Сью была полна решимости встретиться с Энтони Берджесом во что бы то ни стало.

– Хотите поплавать? – спросил Фергюс.

Сью удивленно уставилась на него. Она была так погружена в свои мысли, что совсем забыла об актере.

– Мне еще нужно написать письмо, – поспешно ответила она.

Фергюс кивнул:

– Ладно. Я подожду на пляже напротив вашего шале, и вы сможете присоединиться ко мне, когда закончите. Хорошо?

– Хорошо, – ответила Сью. Что еще могла она сказать?

– Как быстро пролетела неделя, – печально сказал Фергюс Бадделей, лежа на нагретом солнцем песке.

– Неделя? – с испугом очнулась задремавшая было Сью. – Правда, неделя?

Семь из ее четырнадцати драгоценных дней улетели, а Энтони Берджес все еще не появлялся. Фергюс хихикнул:

– Я рад, что вы потрясены так же, как и я, Сью. Понравилась вам эта неделя?

– Очень! Она была просто восхитительной, – искренне, но как-то безжизненно ответила девушка.

Фергюс делал все, что было в его силах, чтобы пребывание на острове было приятным для Сью. Но она постоянно помнила о цели своего приезда на Сейшелы и не теряла времени зря. За эти семь дней ей удалось составить гораздо более реальное и, увы, не слишком обнадеживающее представление об Энтони Берджесе.

Что, если он так и не появится, пока она здесь? Все деньги будут потрачены впустую… Все надежды на будущее исчезнут безвозвратно. И только один человек способен ей помочь.

Сью встала:

– Я только что вспомнила, что должна написать письмо.

Фергюс печально улыбнулся:

– Почему я не удержал свой большой рот на замке? Увидимся перед ужином. Если, конечно, – добавил он с легким сарказмом, – вы успеете к тому времени закончить свое любовное послание.

Это вовсе не… – начала Сью, но вовремя остановилась. Пусть Фергюс думает, что у нее в Лондоне остался бойфренд и что ее письма на самом деле являются любовными посланиями. Слишком влюбчивым оказался актер, и ей пришлось выдумать этого бойфренда, чтобы немного остудить его пыл. Он был подавлен этим и заинтригован, но прекрасно понимал, что большая разница в возрасте не дает ему шанса победить в качестве друга-любовника, как он это назвал. Теперь, когда Фергюс знал, что Сью любит другого мужчину, отношение его изменилось, а их дружба стала еще более приятной.

Сью быстро шла по горячему песку. Пальмовые листья нежно шелестели под дуновением легкого бриза. Она немедленно должна написать Хью. Пусть постарается продлить ее пребывание здесь.

В шале было восхитительно прохладно. Сью удобно устроилась на кровати и начала писать. Она довольно часто писала Хью, и если Фергюс задавал ей вопросы о ее очередном исчезновении, у нее всегда была готова отговорка. Кроме того, ей нравилось писать Хью. Теперь ей казалось странным, что с тех пор, как отбыл в Канаду дядя Уоррен, она редко с ним встречалась. Хью, конечно, оставался с ней на связи, но только в официальной манере, интересовался, как она поживает, спрашивал, не нужна ли его помощь. И вот теперь, после нескольких суматошных недель подготовки к ее отъезду, Хью стал ее настоящим другом, тем, кто ее понимает. И Сью старалась описать ему красоту острова, песка и лагуны и огромные волны, бьющиеся о рифы. Она рассказывала ему о путешествии с Фергюсом по острову на телеге, запряженной волами, старалась нарисовать красочный портрет обаятельного актера с эксцентричными манерами, способного часами говорить о своей работе. И еще она написала Хью, что Фергюс оказался большим поклонником Энтони Берджеса.

– Я знаю, – сказал он как-то Сью, – некоторые считают Энтони слишком жестоким. Но он таким и должен быть, при его-то богатстве. Он напряженно трудится и делает практически невозможное, так что вправе ожидать и от других такого же отношения к делу и раздражаться, если они обманут его ожидания. У него нет времени на слабости. Он восхищается упорными трудягами. И лично я люблю этого парня, хотя и редко его вижу. Он имеет мозги и использует их. Он сделал из этого острова пример для подражания. И не только он извлекает из острова деньги, но и люди, которые на него работают. Он удерживает значительную часть их заработка и инвестирует в остров, а они получают проценты и, следовательно, имеют свой интерес в том, чтобы все здесь шло гладко. Потом они получат гораздо большие пенсии, чем могут дать другие фирмы.

Однажды Фергюс устроил Сью экскурсию по ферме.

– Здесь выращивают самые прекрасные овощи и фрукты, – заметил он. – Есть даже теплица и оранжерея. Каждому овощу и фрукту – своя среда обитания. Еще не встречали молодого Кетчкарта? Это он управляет фермой Берджеса.

– Я знаю только мисс Кетчкарт, – призналась Сью.

Фергюс бросил на нее проницательный взгляд и улыбнулся:

– Некоторым женщинам она нравится. Вы ничего не заметили, моя дорогая? Она надеется однажды выйти замуж за Энтони.

Урсула Кетчкарт? – Сью не смогла скрыть своего удивления и внутренне содрогнулась. Представить себе бедных маленьких детей Барри с такой холодной и злой женщиной, как Урсула Кетчкарт, в качестве их приемной матери было совершенно невозможно. Этого не должно случиться!

– У нее нет никакой надежды, – весело продолжал Фергюс. – Энтони имеет возможность тщательно выбирать. Именно поэтому множество амбициозных матерей привозят сюда своих красавиц дочек. – Он хихикнул. – Миссис Хансон и ее дочь Гризельда, например. Они пытались подцепить меня, но потерпели неудачу, теперь убивают время в ожидании приезда Энтони.

Фергюс как-то странно взглянул на нее, и Сью покраснела. Она вспомнила, что тоже ждет Берджеса – только совсем по другой причине.

Она писала Хью и о профессоре Сете Напье, высоком, седовласом и рассеянном пожилом человеке, который обычно сидел один, как будто потерявшись в прошлом, но оказался прекрасным собеседником и очень интересно рассказывал Сью об истории Сейшелов. Была здесь еще милая маленькая мисс Люси Инман, улыбчивая и очень спокойная, вопреки своей инвалидности, из-за которой она передвигалась с большим трудом. Люси испытывала сильную неприязнь к мисс Кетчкарт и считала, что та приносит больше вреда, нежели пользы.