Эдмонд испуганно шагнул к ней и осторожно усадил на диван.

– Кэтрин, успокойся!

– Не плачь, бабушка…

Ник тихонько подошел к пожилой леди и положил руку на ее вздрагивающие пальцы, в которых она комкала носовой платок.

– Пожалуйста, не плачь, – снова попросил мальчик.

Но это лишь заставило Кэтрин заплакать сильнее.

Бетти почувствовала, как на глаза снова навернулись слезы. Из-за Кэтрин. Из-за Ника. Но больше всего из-за себя. Потому что она знала, что теряет своего сына…

– Ник очарователен, Бетти, – тихо сказала Кэтрин, когда они все впятером гуляли в соседнем парке. Эдмонд и Рон раскачивали качели, на которые сразу же забрался Ник, а женщины сидели на деревянной скамейке, наблюдая за ним.

По крайней мере, Бетти думала, что они обе наблюдают за мальчиком. Но когда повернула голову, то увидела, что Кэтрин смотрит на нее с теплой симпатией. Этого Бетти не могла вынести.

Ситуация была далеко не простой, когда она впервые осталась с Ником одна. Ее мать была полна сочувствия, но в то же время считала, что ей нужно продолжать учебу, а ребенка отдать на усыновление. Но она не могла даже думать об этом!

Она растила Ника, никогда никого не прося о помощи и не огорчаясь, оттого что рядом нет ни одного близкого человека. И теперь, увидев понимание в глазах этой, в общем-то чужой для нее, женщины, Бетти захотелось заплакать.

Но это – Макмиллан, нельзя забывать об этом!

– Да, – безучастно подтвердила она.

– Поверь мне, Бетти, мы здесь только для того, чтобы помочь, – мягко заверила ее Кэтрин, подкрепляя слова успокаивающим жестом. – Но мы поговорим об этом позднее, когда Ник ляжет спать, хорошо? – добавила она, когда счастливо смеющийся мальчик спрыгнул с качелей и подбежал к ним.

Бетти не ответила. Она вскочила со скамейки, подхватывая сына на руки, когда тот бросился к ней в объятия, и начала кружить его, как делала с тех пор, как Ник был совсем маленьким. А когда остановилась, прижимая его к себе и слегка задыхаясь, то оба довольно расхохотались, вызвав снисходительные улыбки у прогуливающихся в парке людей.

Мы выглядим как обычная семья, с грустью подумала Бетти. Любящие дедушка и бабушка, улыбающаяся мать, заботливый… Ну, Рон никто для Ника, но у посторонних не вызывает сомнения, что он отец ребенка.

Все так обычно – и в то же время ничего обычного!

Но к чести их всех, Ник и не подозревал о страстях, бушующих в душе у окружающих его людей. Мальчик явно наслаждался неожиданным вниманием взрослых и громко запротестовал, когда Бетти сказала, что пора уходить. Тогда Рон посадил повеселевшего Ника на плечи и нес так до самого дома.

– Сегодня вечером было весело, да, мамуля? Сын сонно, но счастливо улыбнулся Бетти, когда позднее та укрывала его одеялом.

Весело?

О, Макмилланы оказались приятными людьми и явно влюбились в своего внука с первого взгляда. Рон в избранной им роли посредника искусно вмешивался, когда возникали неловкие моменты. Бетти же за весь вечер больше не сказала ему ни слова. Конечно, он не мог знать, что наделал, привезя сюда эту супружескую пару, но она чувствовала себя еще слишком расстроенной, чтобы разговаривать с ним спокойно.

Ну нет, веселым этот вечер точно не был. Во всяком случае, для нее. И возможно, будет еще хуже!

– А сейчас пора спать, молодой человек, – твердо сказала Бетти, наклоняясь, чтобы поцеловать сына и пожелать ему спокойной ночи. – Бабушка и дедушка завтра опять будут здесь, – предвосхитила она вполне закономерный вопрос.

И завтра. И послезавтра. Словно, столько – сколько им понадобится, чтобы забрать у нее Ника!

Но у нее есть и собственные права. Право любить и заботиться хотя бы!

Бетти глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и спустилась в гостиную, понимая, что сражение только начинается. Но Рона это не касалось…

– Думаю, будет лучше, если ты сейчас уйдешь, – холодно сказала она ему, войдя в комнату.

– Я не согласен, – возразил Рон, расположившийся в одном из кресел.

Макмилланы сидели рядом на диване и выглядели усталыми, но умиротворенными. Они, похоже, не возражали, чтобы Рон присутствовал при их разговоре.

Но есть вещи, которые Бетти совсем не хотела, чтобы он слышал. Они были слишком личными, слишком… мучительными для нее.

– Рон…

– Думаю, он должен остаться, Бетти, – услышала она спокойный голос Эдмонда Макмиллана.

– И на каком, позвольте спросить, основании?

– На том основании, что он ваш жених. Он очень беспокоится о вас и о Нике, – прозвучал ответ.

Хорошо хоть, он не рассказал им, что помолвка была фиктивной! Впрочем, это ничего не меняло. Она предпочла бы, чтобы Рона здесь не было.

– Я останусь, Бетти, – заявил он, решив положить конец спорам.

– Ладно, оставайся, – раздраженно махнула она рукой и обратилась к Макмилланам: – Я хочу, чтобы вы с самого Начала знали, что я не отдам Ника без борьбы!

– Бетти, но у нас нет намерения бороться с тобой, – мягко возразил Эдмонд.

– Вы…

Она замерла, когда до нее дошел смысл сказанных слов.

– Послушайте, мне скоро восемьдесят, Кэтрин не намного меня моложе. Как долго мы сможем быть с семилетним мальчиком?

Бетти пристально посмотрела на него. Неужели?.. Но нет, это слишком просто. Что-то здесь не так.

– Эдмонд и я, мы хорошо знаем о жертвах, на которые ты шла, заботясь о Нике, – всхлипнув, вставила Кэтрин.

Но они не могли знать. Никто в этой комнате не знал правды о ней. Или…

– Мне хорошо были известны… недостатки Оскара, – удрученно продолжила Кэтрин. – Я знаю, каким безответственным, каким эгоистичным он мог быть. Но в то же время он и я… мы были очень близки. Оскар говорил мне, когда у него кто-то появлялся. Например, он рассказал, что влюбился в девушку, когда учился в Гарварде…

Бетти скорее почувствовала, чем увидела, взгляд, которым посмотрел на нее Рон. Ну почему он остался? Ему следовало уйти, когда она попросила.

– А Ник? О нем он вам тоже рассказал? – спросила она у пожилой женщины, не в силах, как ни странно, заставить себя поднять глаза на Рона.

Губы Кэтрин задрожали, когда она перевела дыхание, чтобы сохранить самообладание.

– К сожалению, нет, – ответила она, наконец. – Если бы он…

– Вы бы приехали и попытались забрать Ника у меня еще тогда, – воинственно продолжила за нее Бетти. – Я…

– Я это и имел в виду, когда сказал, что мы здесь не для того, чтобы причинить тебе боль, – взволнованно перебил ее Эдмонд Макмиллан. – Обещаю это, – заверил он, видя ее растерянность. – И хотя тебе, может быть, трудно в это поверить, но я человек слова.

– Почему вы считаете, что мне трудно в это поверить? – спросила Бетти, хотя дело обстояло именно так.

– Мой младший сын оставил тебя с ребенком на руках, а старший, я полагаю, немного осложнил твое существование… если можно так выразиться.

Да уж, отец сильно преуменьшил «заслуги» Оливера. Тот едва не разрушил ее жизнь!

– Смею заверить, больше он вас не побеспокоит.

Бетти взглянула на Эдмонда с недоверием.

– Он не…

– Нет! – отрезал тот. – У Оливера собственные проблемы, которые ему следует улаживать. Думаю, он надолго останется в Европе… по-моему, достаточно далеко от вас с Ником.

Только сейчас Бетти по-настоящему осознала, какой внутренней силой обладает этот человек. Несмотря на преклонный возраст, было очевидно, что он все еще твердо удерживает бразды правления и в бизнесе, и в семье. Слово Эдмонда было законом!

– Спасибо.

– Вы более чем добры, – усмехнулся Эдмонд.

Бетти ответила улыбкой. Она совершенно ничего не могла с собой поделать. Вопреки тому, что она должна была бы испытывать к этой семье, ей начинали нравиться Эдмонд и Кэтрин.

– Бетти, – обратилась к ней пожилая женщина, – я хочу, чтобы ты поняла: мы просто не знаем, как выразить свою признательность за то, как ты воспитала Ника. – Слезы по-прежнему блестели в ее глазах.