– Я люблю его.

– Да. – И Кэтрин заплакала. – Сможешь ли ты когда-нибудь простить Оскара за то, что он сделал семь лет назад? За то, что бросил вас… бросил Ника… За то…

Бетти вздрогнула, заметив, что Рон поднимается с кресла. А когда он подошел к ней и обнял, слезы сами собой побежали по ее щекам.

– Очевидно, нет, – ответил за нее Рон. – Может быть, будет лучше, если мы продолжим завтра утром? – Его голос слегка смягчился. – Думаю, достаточно переживаний для одного вечера.

Более чем достаточно. Но, так или иначе, это было еще не все, что мать Оскара собиралась сказать…

– Я полагала, что знаю моего сына, – продолжила Кэтрин. – Я не чувствовала в его словах ничего, кроме симпатии, когда он рассказывал мне о девушке, которую встретил в университете. Девушке, которую любил. Но я не подозревала о существовании Ника, о том, что он просто не впустил в свою жизнь сына… Бетти, сможешь ли ты когда-нибудь простить нас всех за смерть твоей сестры?

Бетти ощутила, как внезапно напрягся обнимающий ее Рон, уловила его замешательство в ответ на последние слова Кэтрин Макмиллан. И она его понимала!

Ее сестра…

Прекрасная, жизнерадостная, беззаботная Берти.

Элизабет и Роберта. Две сестры с разницей в возрасте всего лишь в полтора года. Вероятно, из-за издержек их воспитания между ними зародилась тесная близость.

Они все делали вместе. Снимали квартиру, как только Бетти исполнилось восемнадцать. Нашли работу на неполный рабочий день – Берти как официантка, а Бетти как парикмахер, – которая позволяла обеим посещать занятия в университете. Имели одних и тех же друзей.

Потом Берти встретила Оскара Макмиллана…

Любовь всей ее жизни, так она называла его. И хотя Бетти совсем не разделяла искреннего энтузиазма сестры, ей нравился молодой человек… До тех пор пока Берти не сообщила, что беременна, а Оскар бросил ее.

Последовали месяцы страданий и слез. Берти почти убедила себя, что Оскар вернется к ней, когда родится их ребенок.

Оскар не вернулся… даже на похороны Берти…

– Почему, черт возьми, ты не рассказала мне? – потребовал ответа Рон, когда Бетти открыла входную дверь на его звонок.

Она сразу поняла, что он вернется обратно после того, как отвезет Макмилланов в отель, когда увидела выражение недоверия на его потрясенном лице. Правда, надо отдать ему должное, Кэтрин и Эдмонд ничего не заметили. Им и в голову не приходило, что Рон может не знать, что на самом деле она не мать Ника. Что это ее сестра Берти встретила Оскара Макмиллана и влюбилась в него.

– Входи, Рон, – пригласила Бетти.

А когда они прошли в гостиную, протянула ему один из двух бокалов вина, который налила, пока ждала его возвращения. Она задолжала ему объяснение…

Но если Кэтрин и Эдмонд сказали правду о своих намерениях – а у Бетти не было причин думать, что это не так, – тогда она должна была Рону намного больше. Он оказался прав: сбежать было бы хуже всего!

– Твое здоровье, Рон, – подняла она бокал, прежде чем пригубить рубиново-красную жидкость. – Почему я не рассказала тебе… А что бы это изменило? Не я родила Ника, но он все равно мой сын.

И она боролась бы до конца, чтобы сохранить его. Хотя оказалось, что в этом нет необходимости…

Кэтрин и Эдмонд предложили юридически признать Ника своим наследником, но так, чтобы права Бетти как «матери» никто никогда не смог бы оспорить. Под этим подразумевалось, что они пожилые люди и однажды Оливер станет главой семьи Макмиллан…

– Как ты узнал об Оливере? – Бетти с любопытством взглянула на Рона, все еще стоящего напротив нее.

– Что он не способен иметь собственных детей? Моя кузина помогала мне с этим.

– Твоя кузина?

Рон кивнул.

– Бетти, я все еще жду ответа на свой вопрос. Почему ты не сказала мне, что Ник на самом деле ребенок твоей сестры?

– Потому что он не… Он мой! – Пальцы Бетти с силой сжали ножку бокала. – Быть матерью – это больше, чем просто родить, чтоб ты знал!

Существовали еще и постоянная забота о беспомощном младенце, бессонные ночи и беспокойство, когда Ник болел. Нужно учить, кормить и одевать. А всепоглощающая любовь…

– Я знаю, Бетти, – сказал Рон с нежностью. – Но если бы ты рассказала мне правду с самого начала, это во многом облегчило бы мое положение.

– Какое отношение… – начала она, но Рон нетерпеливым жестом прервал ее.

– Самое прямое. Черт, Бетти, все это время я думал, что ты любила Оскара Макмиллана! Я даже решил, что ты влюблена в Оливера, потому что он похож на младшего брата!

– Не будь смешным…

– Ты говорила мне о боли от потери человека, которого любишь…

– Я имела в виду Берти. Мы были больше чем просто сестры, мы были самыми близкими подругами. Я даже осталась в университете после получения степени магистра, чтобы не расставаться с ней. Мы были всем друг для друга!

Ее голос дрожал от волнения. Никто не смог бы даже представить ту боль, которую она ощутила, когда ее сестра умерла, прожив всего несколько дней после рождения сына! Она возненавидела Оскара Макмиллана, интуитивно чувствуя, что Берти просто утратила интерес к жизни, поняв, что человек, которого она любит, никогда не вернется к ней.

Но Ник… Бетти хватило только одного взгляда на это крошечное, беззащитное создание, чтобы понять, как сильно она его любит… и никому не отдаст!

Это и побудило ее уехать из Бостона, где многие помнили ее и Берти, а также знали, чьим ребенком был Ник. Бетти решила начать все сначала.

Но когда появился Оливер Макмиллан и назвал ее Берти, она с ужасом подумала, что прошлое настигло ее! Это было просто удачей, что сестры имели похожие имена и она смогла воспользоваться его неведением.

– Что значит «все это время»? – спросила Бетти. – Мы знаем друг друга всего лишь неделю!

– А словно всю жизнь, – грустно улыбнулся Рон.

Бетти смущенно отвела глаза.

– Я все еще не могу поверить, что Оливер предложил мне выйти за него только потому, что у него никогда не будет собственных детей. Как отчим Ника он бы контролировал состояние Макмилланов, когда Кэтрин и Эдмонд… Словом, он достаточно хорошо знает родителей, чтобы понимать: если бы тем стало известно о существовании Ника, то они отдали бы ему часть Оскара!

– Но теперь у меня нет сомнений, что Эдмонд способен помешать Оливеру, – заверил ее Рон. – Они с Кэтрин были поражены, услышав о его попытках заполучить влияние на нового наследника Макмилланов. Как могут у хороших людей быть такие эгоистичные сыновья? – добавил он с отвращением.

Бетти и сама удивлялась этому. Но, возможно, объяснение следовало искать в том, что Эдмонд и Кэтрин, чрезмерно мягкие по отношению к любимым детям, избаловали их.

– Теперь это уже не имеет значения, – вздохнула она с облегчением. – Для меня сейчас главное то, что Ник остается со мной!

Но была и еще одна проблема, у которой, к сожалению, не будет такого счастливого разрешения… Ее любовь к этому мужчине – такая сильная, что Бетти становилось больно от одного только взгляда на него!

– Я очень признательна тебе, Рон. – Она постаралась вложить в голос все то тепло, которое чувствовала к нему. – Никто из нас не был бы счастлив без твоей помощи.

– Эй, я думаю, Ник это заслужил, – добродушно заверил он ее.

– Я просто никак не могу поверить, что все закончилось!

От чувства полной беспомощности она перешла к эйфории. Ника никто не сможет забрать у нее!

Когда-нибудь, когда ее сын станет достаточно взрослым, чтобы понять и принять правду о своем появлении на свет, она расскажет ему все. Но не сейчас.

– Прости, Рон, – прошептала она, и слезы снова побежали по ее щекам, – но я так счастлива!

В ответ он нежно обнял ее, шепча что-то неразборчивое ее волосам…

Боже, как она любила этого мужчину! Любила его доброту, его заботу, его силу. Она просто любила его.

– Я хочу, чтобы ты знала, Бетти: я никогда не позволил бы Макмилланам забрать у тебя Ника – сказал Рон, слегка отстраняясь от нее. – Я действительно поехал в Лондон, намереваясь оценить противника. Но первая же моя встреча с Кэтрин и Эдмондом расставила все по своим местам: они и понятия ни о чем не имели.