— Это грозит нам непредсказуемыми последствиями. И мне не нравится то, что из этого может получиться. Они слишком опасны, чтобы спустить все это на самотек. Если они не могут контролировать членов своего Ордена, то это становиться реальной угрозой обществу. Для общего блага надо применить силу и власть.

Хотя Винн кивал в ответ головой, но это не говорило, что он во всем согласен с ней, но его мнение, в данный момент, ничего не значило и они оба это знали.

— Мастер Кент Хамнер хочет встретиться с вами завтра. Вы согласны принять его?

Даала задумалась. — Нет, — сказала она. — По-моему, мой график встреч и так перегружен?

Её лицо при этом не выражало никаких эмоций, словно она была призраком. — Вы правы. Для встречи с ним у вас нет свободного времени, по крайней мере… — Он ввел какие то данные в инфопланшет, и посмотрел на нее вопросительно. — Еще в течение трех дней?

Джузелла Хорн будет заморожена, как и ее брат, уже через час. Хамнер решит собрать Совет джедаев, и, видимо, попробует связаться с Люком Скайуокером, хотя и понимая, что нарушает договоренности о его высылке. Для этого ему потребуются не более двух суток, учитывая, что большинство мастеров, в данный момент, находились на Корусканте.

Это давало ей один или два дня, чтобы позволить Совету джедаев вариться в собственном соку. Достаточно долго, чтобы время работало на неё, но в ответ она могла получить обвинения в своем бездействии.

— Отлично, — сказала она. — Я думаю, а не повысить ли вас в должности, Винн. Её лицо украсила улыбка, с помощью которой она все еще могла обольстить и ввести в заблуждение людей, практически любого возраста.

— О, пожалуйста, нет, мэм, — сказал он — его слова прозвучали совершенно искренне. — Право, меня устраивает и эта должность. Если вы повысите меня, то я должен кем-то командовать, а я не привык к этому.

Даала засмеялась.

Волны океана с шумом накатывали на берег и отступали. Этот ритм был еще древнее, чем происходившее на светло-лиловом песке. Солнце было ярким и теплым, но морской бриз остужал разгоряченные лица двух противников, стоявших на берегу.

Они стояли неподвижно, глядя друг на друга, словно каменные статуи; только волосы и тяжелые черные плащи колыхались на ветру.

Затем, словно по беззвучному сигналу, один из них сделал движение. Мягкий рокот океана прорезало резкое „вж-ж-ж“. На почти идеально симметричное, светло-лиловое лицо противника Вестары Каи внезапно легла бледно-зеленая тень. Вестара быстро активировала собственный клинок, отсалютовала противнику, стала в позицию и принялась ждать, кто сделает первый ход. Она слегка покачивалась на носках сапог, готовая прыгнуть влево, вправо или прямо вверх. Но ее противник не шевелился.

Солнце стояло в зените и палило нещадно, буквально физически давя с высоты. В тяжелых темных плащах было душно и жарко, но для Вестары снять одеяние было все равно, что отказаться от меча и от своего наследия. Одеяние было традиционным, древним, глубинным и ценимым атрибутом ее самой, и она была готова сносить причиняемые им неудобства. Племя уважало как красоту, так и силу; поощряло как инициативу, так и терпение. Мудрость состояла в том, чтобы знать, когда какая из этих черт уместна.

Вестара прыгнула.

Не на противника, а влево и мимо него. Она взвилась в воздух, сделала сальто и ударила с разворота. Клинок натолкнулся на клинок, раздалось характерное шипение. Вестара приземлилась — при ударе у нее слегка перехватило дыхание, — сделала кувырок и снова приняла защитную стойку. Но песок был зыбким, и она поскользнулась. Вестара выпрямилась в то же мгновение, но этого мгновения ее противнику хватило.

Он обрушил на нее град ударов, действуя больше на силу, чем на мастерство; все его стройное тело будто состояло из мускулов. Вестара парировала каждый удар, так что клинки, сталкиваясь, шипели и сыпали искрами, а под последний просто поднырнула. Легкость и проворство были ее союзниками, и она пользовалась ими без стеснения.

Наспех заплетенная коса растрепалась, и длинная каштановая прядь упала Вестаре на глаза. Это отвлекало, и она сдула волосы, едва успев отбить очередной мощный удар противника.

— Проклятье, — пробормотала она, отпрыгнув и перебросив меч в другую руку. Она совершенно свободно владела обеими. — Ты стал здорово фехтовать, Ари.

Ари Раас, ученик, выходец из местного — и покоренного — народа кешири и близкий друг Вестары Каи, улыбнулся:

— Я мог бы сказать то же самое о тебе, Вес, если бы не тот факт, что приземление на песок портит все каждый ра…

Она прервала его внезапным прыжком. Вскочив ему на плечи и удерживая равновесие с помощью Силы, она ударила мечом вниз, в точку между лопатками. Ари нырнул вперед, сбросив ее Силой, но кончик огненно-красного меча успел коснуться его одеяния. Ари выгнулся дугой и вместо изящного кувырка, неуклюже упал, мучительно скорчившись; даже учебные клинки причиняли серьезную боль.

В тот миг, когда Ари нырнул, Вестара взвилась в воздух; используя его же Силовой толчок, она сделала двойное сальто и уверенно опустилась на ноги. Вестара удовлетворенно хмыкнула и отбросила непослушные локоны. Ари закончил кувырок, перекатился на песке и вскочил на ноги. С грацией танцовщицы Вестара протянула руку. Меч Ари вылетел из его ладони и понесся к ней. Она схватила рукоять и приняла стойку Джар’Каи, готовая атаковать обоими клинками. Ари посмотрел на нее, вздохнул и опустился на песок.

— А ты слишком легко отвлекаешься. Сосредоточься, Ари, сосредоточься, — упрекнула его Вестара. Она сделала небрежное движение — всего лишь чуть-чуть вздернула голову — и в лицо Ари полетела горсть песка. Ворча, он выставил руку и отразил поток песчинок Силой.

— Это всего лишь тренировка, Вес, — проворчал Ари, поднимаясь и отряхиваясь.

— Просто тренировок не бывает, — возразила Вестара. Она выключила свой тренировочный меч и бросила Ари его оружие. Юный кешири, все еще имевший раздраженный вид, легко поймал рукоять. Вестара распустила волосы и взъерошила их, чтобы воздух проник до корней и охладил кожу. Затем ее длинные пальцы принялись заплетать косу — на этот раз как надо; тем временем Ари вытряхивал лиловые песчинки из собственных белых волос, спадавших на плечи.

— Сколько раз я тебе говорила? — продолжала Вестара, не прекращая работы. — Скажи это в присутствии кого-то из мастеров — и навсегда так и останешься Новичком.

Ари со вздохом поднялся и кивнул, признавая ее правоту. Ни его, ни ее еще официально не избрали в ученики, хотя оба уже много лет занимались под руководством разных мастеров; их сильные и слабые стороны изучались, анализировались и подвергались испытаниям.

Вестара знала, что в ее четырнадцать лет еще возможно — и даже вероятно — что какой-нибудь мастер официально выберет ее своей ученицей. Но задержка ужасно ее раздражала. Некоторых Новичков выбирали в куда младшем возрасте, а Вестара знала, что Сила в ней велика.

Она протянула руку к фляжке с теплой водой, и лежавший на песке сосуд поплыл к ней; крышка откручивалась на ходу. Вестара сделала жадный глоток. Спарринги на палящем солнце были изнурительными, и Ари постоянно ворчал по этому поводу, но она знала, что они делают ее выносливей. Вестара передала фляжку Ари, и тот тоже глотнул жидкости.

Ее взгляд на мгновение остановился на нем. Ари был практически совершенным образчиком расы, чья физическая сила, ловкость, гармоничные черты лица и красота тела сделались идеалом для ее собственного народа. Ари легко мог бы сойти за представителя ее расы — из него получился бы поразительно красивый, но все же человек — если бы не бледно-лиловый оттенок кожи. Глаза его, большие и выразительные, тоже были чуточку больше, чем у людей. Плечи у него были широкими, талия — узкой, и во всем теле не было ни грамма лишнего жира. Впрочем, его лицо из-за жары сделалось темнее обычного, а в волосах было слишком много песка.