Хай сидит, откинувшись назад и облокотившись одной рукой о трибуну, чтобы видеть, какой план стратегии рисует Джо, которая находится на ряд ниже. Его волосы откинуты назад, но они недостаточно длинные, поэтому некоторые пряди падают на лицо. Ури сидит рядом с Хаем, наблюдая за этими двумя, в то время как я, заняв ряд выше, наблюдаю за всеми сразу. Зеведею завербовали в нашу команду во время обеда, но она до сих пор не появилась, поэтому только четверо из нас растянулось на трибунах, близясь к оптимистичной пятёрке. Зеведея из тех девушек, которых представительницы того же пола даже не хотят видеть в поле зрения. Джо определённо желает того же, правда, Джо ненавидит всех.

Симпатичная брюнетка откидывает назад волосы и прислоняет свою хорошенькую задницу на трибуну позади Хая. На ней тренировочный костюм. Розовый, конечно же. В спортзале шумно, и парень сосредоточен на плане Джо, поэтому не замечает её, пока она не начинает говорить.

— Привет, Хай. Тебя не было сегодня утром в спортзале, я скучала.

Он вздрагивает, оборачивается и откидывается назад на оба локтя. Его выцветшая серая футболка натягивается, облегая тело.

— О, привет, Рэйчел, — улыбается он. — Да, поздно встал этим утром.

— Ой, правда? — мурлычет она.

Клянусь, она мурлычет. Я упоминала, что ненавижу кошек?

— Поздно лёг спать?

Взгляд Хая быстро скользит по Джо и ловит её за наблюдением за ним. Хай поворачивается к Рэйчел и, сменив улыбку с «обаятельной» на «разбивающую сердца», слегка наклоняется вперёд.

— Не. — Глаза Хая стреляют снова туда, где сидит Джо, которая пытается не закипеть от злости.

На этот раз Рэйчел замечает, куда он смотрит, и выглядит немного смущённой. Затем, видно, решает махнуть на это рукой, не видя в Джо угрозы. Мне кажется, она не права. Джо по-своему красива — если только вам нравятся сердитые, вспыльчивые девушки.

— Что ж, в любом случае, мне было интересно, хочешь ли ты кого-нибудь? — спрашивает девушка и наклоняется, сверкая декольте. Я даже не знаю, как делают такие глубокие вырезы в спортивных бюстгальтерах. Хай тоже выглядит удивлённым этим открытием — конечно же, он потерял дар речи. — Ну, в свою команду?

— Нет, — огрызается Джо.

Рэйчел, кажется, удивлена ее вмешательством.

— Э, нет, всё в порядке, — приходит в себя Хай. — У нас уже есть Зеведея. — Хай улыбается маленькой шлюшке. — Может быть, в следующий раз?

Она улыбается в ответ.

— С нетерпением жду. Увидимся завтра на нашей тренировке?

— Не пропусти, — произносит Хай.

Пока Рэйчел грациозно уходит, Джо сверлит ее убийственным взглядом. Мне приходит в голову, что для того, чтобы Джо от нас отстала, легче её взбесить, чем убить. Тем более, Рэйчел уже сделала за меня полработы.

Я встаю и обхожу стол.

— Ну что, Хай, каков план? — спрашиваю я. Убийственный взгляд Джо переключается на меня, но думаю, это всего лишь дело привычки. Я же собираюсь его заслужить. Я занимаю место шлюшки возле локтя Хая и смотрю на него большими глазами. — Как ты собираешься защищать Джо… и меня?

— Тебя?

— Ты же не оставишь меня совершенно одну? Не так ли?

— Э, нет, конечно, нет, — он мнётся, и становится ясно, что он об этом не подумал.

— Ты же не позволишь им просто меня убить, правда? Я же не смогу постоять за себя сама. — Джо, кажется, фыркает. Не та эмоция, которая мне от неё нужна. Я кладу руку на бицепс Хая. — Ты очень сильный. Ты можешь защитить нас обеих. Да? — Мои ресницы трепещут на щеках, словно безумные бабочки, но, по-моему, ему это нравится. Я бросаю взгляд в сторону Джо. А вот ей это определённо не нравится.

Бинго. Она не уходит, но я и не думала, что она окажется хрупким орешком. Реализация хорошего плана требует времени.

Хай улыбается и, встав, надевает толстовку.

— Конечно. Держись возле меня. Я прослежу за тем, чтобы до тебя никто не добрался.

— И я! — соглашается Ури с другой стороны.

Джо ничего не произносит и отказывается вернуться к планированию стратегии после ухода шлюшки. Я играю в созданные нами игры, а Джо топает ногами и кипит от злости, излучая недовольство. К счастью, мы прямо как супер-существа, обладающие иммунитетом и длительной выдержкой. Появляется Зеведея, ударяется кулаками с парнями, кивает мне и отвечает на рычание Джо пожиманием плеч. Мы присоединяемся к остальным ученикам у стойки с оружием, чтобы взять инструменты для «уничтожения» друг друга.

Все тренировочные клинки безопасны — затуплённое дерево и ткань, окрашенная голубым и закреплённая с «режущего» конца. Здесь представлены клинки всех форм и размеров, от кинжалов до клейморов, но всех их кое-что объединяет — они все выглядят старыми и сильно подержанными. На них выбиты большие вмятины и царапины, а яркий рисунок на рукоятке отслаивается. Хай выбирает кинжал и меч, проверяя их вес в руках и делая ими несколько тренировочных взмахов. Он хватает какой-то синий мешочек и трёт им по ткани на «клинке», делая её более синей.

— Мел, чтобы отмечать все мои убийства, — произносит Хай с наслаждением. Убрав мешочек, он поясняет дальше: — Пузырьки со святой водой. — И сует несколько штук в свой карман.

Меня не интересует оружие, но художнику, живущему во мне, любопытен дизайн. Зачем заморачиваться с предметом, который будет использован в насильственных целях? Я пробегаю пальцем по поверхности изогнутого меча, подвешенного за петлю на рукоятке, и понимаю, что на нём изображён стилизованный текст. Естественно, относящийся к Библии. Ха, они пытаются напоминать учащимся, за что борются. Не сдержавшись, хихикаю. Хай поднимает брови, словно спрашивая причину моего веселья.

Я указываю на библейские строки.

— Насколько я вижу, вы лжёте, крадёте и убиваете, нарушая тем самым три из десяти Заповедей, а сейчас только обед. — Не то чтобы я жалуюсь, большинство из этих грехов я и сама совершила, но тем не менее.

Хай улыбается, совершенно не раскаиваясь.

— И что?

— И что? Как же вы можете быть хорошими ребятами?

— Что ж, у нас есть специальное разрешение на убийства, когда речь идёт о демонах. А что касается лжи и воровства, ну, в этом мы не идеальны. — Теперь он выглядит немного пристыженным. — Но у нас хорошие намерения. Мы лжём и немного воруем, однако от этого никто не страдает, да и ты теперь в безопасности, а это важнее. — Аминь. Проповедуй это. — Так что, всё зависит от намерений. Хорошие намерения равны незлым.

Джо поднимает взгляд от выбранных ею ножей, по-видимому, пересилив гнев, и хочет присоединиться к разговору. Я почти вздыхаю. В таком случае, мне придётся её убить, чтобы хоть немного побыть наедине с мальчиками.

— У меня есть пример получше, — её рука приближается к рукоятке большого ножа, она срывает его со стены, затем поворачивается и приставляет к моей груди.

Нет, она всё ещё злится.

Я посылаю ей тяжёлый взгляд, который говорит: «Я не боюсь», затем понимаю, что человеческая Меда испугалась бы и захныкала.

— Джо… — начинает Хай, но она его игнорирует.

— Посмотри на это с другой стороны — хочешь ли ты, чтобы кто-нибудь вонзил нож в твою грудь? — сладко спрашивает она.

В мою? Нет. А вот в твою… и я отрицательно качаю головой. Возникает напряжённая пауза, затем девушка медленно опускает нож. Это всего лишь тупое дерево, и к тому же, меня нелегко поранить, но она не пытается сделать мне больно. Это предупреждение. Между нами пробегают безмолвные угрозы, и я знаю, она слышит мои послания, даже если они замаскированы под хныканье.

— Джо, — произносит Хай снова, и на этот раз она отступает назад с недружелюбной улыбкой.

— Я бы это сделала, если бы только была доктором, выполняющим операцию на сердце, — говорит она легко.

Я не знаю, есть ли у меня сердце, но я поняла её намёк — оба из них.

Она полна решимости.

И я ей не нравлюсь.

Хорошо.

Глава 7

Мы играем на нескольких акрах лесисто-гористой местности, границы игрового поля отмечены тёмным, неоново-оранжевым шпагатом. Вокруг полно выскакивающих из ниоткуда, пугающих, «закалывающих» друг друга и орущих людей. Они борются с такой кровожадностью, которую я бы не ожидала даже от отсидевшего максимальный срок заключённого или от родителей после школьного собрания. Я сожалею лишь о том, что мне приходится всё время испуганно прыгать на руки к Хаю и цепляться за него вместо того, чтобы присоединиться к беспорядочной резне, окружающей меня. Хаю нравится моё внимание, но я не могу не заметить, как его глаза скользят к Джо, когда я делаю что-нибудь особенно возмутительное: например, поглаживаю его пресс.