— Оставайся здесь, — произносит Хай, перекрикивая сирену. Не дожидаясь ответа, он быстро поворачивается, скрипнув кроссовками, и убегает.

Это похоже на ад. Я немного медлю, хватаю кольцо своей матери и фотографию нелепого предложения, запихиваю их к себе в карман и бегу за Хаем. Я не из тех, кто ждёт своей смерти. Я скорее отношусь к типу «найду-его-первой-и-надеру-ему-задницу». Раздаётся новый взрыв, и словно дождь начинают падать кусочки цемента. Я немедленно прячусь, закрывая голову руками.

Ну ладно, может, я больше принадлежу к типу «незаметно-ускользну-от-смерти». Но всё же я не скрываюсь в тёмном углу, ожидая, пока меня чем-нибудь раздавит.

Я выбегаю из усыпальницы в музей Тамплиеров, когда двери врезаются в стену с громким треском. Нет ни единого признака того, что Хай ещё здесь, а двери музея уже закрываются. А открываются они только с помощью сенсора. Чёрт. Я подбегаю к ним, и как раз в тот момент, когда мои пальцы оборачиваются вокруг ручки, раздаётся щелчок.

Пожалуйста, не закрывайтесь изнутри, пожалуйста, не закрывайтесь изнутри.

Я дёргаю ручку. Заперто.

Проклятый Хай! Я ударяю по чёртовой двери ногой и хлопаю по ней рукой, оставляя следы. Эта чёртова дверь представляет собой двенадцатидюймовую твёрдую сталь, пробить которую не смогу даже я. По крайне мере, не сразу. Я ищу хоть какое-нибудь оружие, и мои глаза наталкиваются на панель для ввода пароля. Хорошо, что Хай сбежал, а то я бы хорошенько избила этого идиота и утопила эту проклятую панель в его тамплиерской крови.

Кровь Тамплиера.

Ой.

Я кусаю свой палец, пока не чувствую жжение надорванной кожи, и прижимаю кровоточащее место к сканеру. Со щелчком и шипением открывается дверь.

Как мелодично.

Я уже взбираюсь по лестнице, когда здание сотрясает новый взрыв. Меня отбрасывает к стене, и перила врезаются в бедро. Я начинаю снова двигаться, поднимаясь по лестнице так быстро, как только могу. Я чувствую прилив сил, а это может означать только одно: демоны.

Хая до сих пор нигде не видно. Миновав четыре лестничных пролёта, я натыкаюсь на группу спускающихся по лестнице детей и резко останавливаюсь. Я и не слышала топот их ножек сквозь вой серены, да и на удивление они ведут себя очень тихо и спокойно, переговариваясь лишь шёпотом. Несомненно, живя здесь, они всю жизнь готовились к смертельно опасным ситуациям. Они подпрыгивают при виде меня — несмотря на их напускное спокойствие, они напуганы. Дети держатся за руки, а ребята постарше несут самых маленьких. Должно быть, они спускаются, чтобы спрятаться в подвале. У них нет выбора — они не обладают теми же способностями, что и я. Покинутый мною склеп является для них лучшим вариантом.

Я встречаюсь глазами с тринадцатилетней девочкой с чёрно-синими волосами, которая выглядит старше всех. Совсем маленький мальчик со светлыми кудряшками уткнулся личиком ей в плечо. Она гладит его по спинке, укутанной в пижаму, и говорит, что всё будет хорошо. В то же время её глаза спрашивают меня, так ли это.

Я пожимаю плечами. Откуда мне знать? Я отхожу вправо, чтобы обойти их и продолжить своё движение наверх.

Маленький ручеёк детей превращается в целый поток, когда я миную последний лестничный пролёт. Ещё один взрыв сотрясает здание, и непроизвольный крик ужаса невольно вырывается из их горла. И я совсем их не осуждаю — один из воплей принадлежит мне. Я протискиваюсь между детьми, словно рыба, плывущая против течения, пока окончательно не выбираюсь с лестницы в фойе. Оно кишит детьми, выстраиваемыми в линии чудаковатой беременной тридцатипятилетней женщиной с короткими светлыми волосами. Мои глаза пробегают по всем сторонам, но я до сих пор не вижу ни единого признака разрушения. Я нахожу Хая, который выше остальных как минимум на два фута. Он пробирается между детьми в другой части зала.

— Хай, — зовёт его блондинка.

Он оборачивается, чтобы посмотреть на неё, и я ныряю в тень, наблюдая за происходящим. Из-за атаки лицо его грозное и… докрасна раскалённое от возбуждения, разожженного предвкушением битвы.

— Старшеклассники должны пройти в спортзал для получения инструкций, — кричит блондинка. Она поворачивается, чтобы схватить мальчика, направившегося не в ту сторону, поэтому ответный кивок Хая остаётся незамеченным. Парень начинает проталкиваться сквозь толпу в направлении спортзала.

Должна ли я последовать за ним? Если он меня поймает, то, возможно, попытается отправить обратно в подвал. С другой стороны, я не хочу сбегать из школы, так почти ничего и не узнав, к тому же, уверена, что в спортзале расскажут что-нибудь о происходящем. И хотя важнее всего — выжить, я не хочу покидать Тамплиеров. Не сейчас, не после того, что я только что узнала. Я сделаю это только в крайней необходимости.

Я бросаюсь за ним.

Добравшись до коридора, он переходит на бег, и я тоже набираю темп. Мне следовало бы замедлиться, ведь обычный человек не может успеть за Хаем, но эта школа — самый настоящий лабиринт, поэтому даже несмотря на то, что я уже дважды была в спортзале, я всё ещё не уверена, что смогла бы найти его самостоятельно. Я проклинаю себя за глупость, из-за которой раньше не обратила внимания на наш путь; в этот раз я просто обязана его запомнить. Я ищу глазами остальных учеников, но никого не вижу. Нам долго пришлось подниматься из подвала, так что, должно быть, мы — последние.

Неожиданно сирены затихают, и внезапная тишина поражает меня так же, как и внезапный шум, поэтому я слегка спотыкаюсь. Как же я рада, что ко мне возвратилось моё пятое чувство, а ещё больше благодарна своей координации — теперь я слышу, как из левого коридора приближаются шаги. Я замедляюсь, надеясь, что это ни Джо и ни Зеведея. Я ныряю в пустой кабинет, но это оказываются всего лишь какие-то пятнадцатилетние мальчишки с тем же разгорячённым возбуждением на лицах, которое я видела у Хая. Я следую за ними, но уже немного медленнее. Ко мне вернулся слух, так что теперь мне не надо бежать за ними по пятам.

Когда я прихожу, спортзал переполнен. Дети переминаются с ноги на ногу и с волнением перешёптываются. Я проскальзываю в зал, ища глазами Джо. Я могу не переживать, что кто-нибудь попытается заставить меня вернуться в подвал — они ясно дали понять, что безопасность Эммы стоит в самом конце их списка. Я вижу, как Хай идёт по залу, пробираясь между учениками. Когда они к нему поворачиваются, он кивает им головой, хлопает их по плечу и пожимает им руки. Я вижу, как они успокаиваются, заражаясь уверенностью Хая. Как жаль, что у моего мозга слишком сильный иммунитет.

В противоположном конце зала на трибуне стоит мужчина с бакенбардами. Все повёрнуты к нему лицом, пока он распределяет между группами учеников мечи, кинжалы и ножи, доставая их из железной клетки. В этой школе он моложе всех небеременных взрослых, и я понимаю, почему он здесь, когда вижу пустой рукав его тамплиерской куртки. Кстати о калеках… Я поднимаюсь на носочки, чтобы снова поискать Джо. Я бы чувствовала себя в большей безопасности, если бы знала, где она. Я до сих пор не знаю, какой у меня план, но уверена: что бы я не придумала, она всё равно сделает что-нибудь, чтобы мне помешать. Всё ещё её не вижу. Я заметила только Зеведею — её тёмная голова поднимается над толпой.

Мне надо больше информации. Надеюсь, Бакенбарды всё объяснят — я не из тех, кто привык ждать. Окна расположены вдоль стен сразу справа от меня и немного дальше слева. Они все забиты, но сделано это изнутри — нельзя рисковать, чтобы какой-нибудь посторонний из любопытства отодрал доски. Ещё одно окно находится в противоположной части длинного зала, за клеткой для боёв — цепи обеспечат хоть какое-то, может и не идеальное, но укрытие. Быстро взглянув на Хая, я проскальзываю сквозь толпу и ныряю за клетку. Окно скрыто тонкой доской, прибитой к раме. Я цепляюсь пальцами за угол. Когда звучит следующий взрыв, я отрываю его от рамы и загибаю, делая шестидюймовый глазок. Я оглядываюсь вокруг — меня никто не замечает. На моём лице расплывается самодовольная ухмылка, и я выглядываю в окно. Ухмылка исчезает.