— Извините, я такая неуклюжая. — Окончательно смутившись, она пробормотала:

— Спокойной ночи, — и ушла.

В своей комнате Уиллоу почувствовала себя в безопасности. Она быстро закрыла за собой дверь, добежала до кровати и юркнула под одеяло. Уставившись в потолок, в смятении снова и снова прокручивала в памяти это происшествие.

Опять она увидела это в его глазах. Нет, она не ошибается. Конечно, доктор Гэлбрейт не может желать ее, робкую серую мышку.

Но он желал ее. Безумно, страстно.

Желание в его глазах читалось так же отчетливо, как он написал его чуть раньше на бумаге.

В полдень Ханна Хоу, секретарь в приемной, проводила последнего пациента в кабинет Скотта.

Сделав запись в карточке предыдущего пациента, Скотт поднял голову. Перед ним сидела женщина средних лет.

— Как дела, миссис Роберте?

— Ужасно, — прогнусавила она и громко высморкалась в платок. — Такое ощущение, будто голова опухла, резкая боль в горле и…

Скотт выслушал все ее жалобы. Задал пару вопросов и тщательно осмотрел. Ничего, кроме обыкновенной простуды, он не нашел. Так он ей и сказал.

Миссис Роберте вытащила второй платок и снова громко высморкалась.

— Не могли бы вы выписать мне рецепт? — глухим голосом попросила она и назвала разрекламированное снадобье.

— Могу, миссис Роберте… но стоит ли? Большинство препаратов для лечения простуды, рекламируемые с экрана, неэффективны. Единственные, кто чувствует себя хорошо, — это компании, производящие и реализующие медицинские препараты.

Они только и успевают подсчитывать огромные прибыли.

— То же самое говорит мой муженек. Он горячо верит, что организм человека способен к самолечению.

— Он читает мои мысли! Давайте договоримся, — предложил Скотт, — если к понедельнику вам не станет лучше, приходите ко мне еще раз. А сейчас я дам вам пару советов, как снять воспаление в горле.

Миссис Роберте ушла. Скотт откинулся в кресле и с наслаждением вытянул затекшие ноги. За все утро он в первый раз мог спокойно передохнуть. И подумать о чем-нибудь кроме работы. Уставившись в окно, Скотт поймал себя на том, что думает о Кэмрин.

Прошлой ночью он пригласил ее на ужин и танцы в местный деревенский клуб. Потом отвез домой. Он отказался от ее предложения зайти к ней на пару минут, и они остановились у входной двери. Он нежно обнял Кэмрин. В ответ она поцеловала его в щеку. Кэмрин была хороша, женственна и нежна. Запах ее духов туманил голову. И, кажется, она не торопилась уходить. Почему он не сделал то, чего ожидала Кэмрин? Почему не прижал ее к себе и не поцеловал в губы? Это положило бы начало их новым отношениям.

Скотт помрачнел. Он осознанно не воспользовался моментом. Все дело в том, что он всегда испытывал к Кэмрин Моффет только простую братскую любовь.

Но что он чувствовал к невзрачной няне? Что было в этой женщине, отчего он тянулся к ней как к малиннику? Когда прошлой ночью она споткнулась, Скотт поддержал ее. Их взгляды встретились.

Его бросило в жар. То, что он испытывал к ней, нельзя назвать братской любовью. Это было страстное желание обладать ею.

Скотт не знал, как обуздать это желание.

Очевидно, она тоже мучилась.

Когда Скотт отпустил ее, она стремглав убежала к себе.

Положение, в котором он оказался, было невыносимо.

Он хотел ее… но в то же время не хотел близости с нею.

Кэмрин идеально ему подходила. А братская привязанность разве со временем не может перерасти в любовь? Возможно, причина сексуального безразличия к Кэмрин заключается в том, что он долгое время относился к ней только как к кузине.

Видел в ней только друга. Но сейчас все по-иному.

Все, что ему надо сделать, — это привыкнуть к новому положению вещей. Что он и пытался осуществить.

Скотт мысленно представил себе мисс Тайлер.

Попытался объективно оценить, что же его так манит к ней. Однажды он найдет это и подвергнет такой безжалостной критике, что в конце концов Уиллоу потеряет свои обольстительные чары. И тогда он целиком посвятит себя той, кому должен принадлежать, — Кэмрин.

— Я тоже хочу увидеть тетю Кэмрин!

Уиллоу сняла Мики со стула и крепко обняла.

— Я знаю, мой хороший. В следующий раз обязательно увидишься. Но сегодня девочки должны примерять платья.

— К тому же, — заявила Эми, болтая ложкой в клубничном муссе, — тебе повезло. Ты остаешься с папой. Мы его так редко видим.

— Потому что у него много дел в клинике, — высокомерно объяснила Лиззи. — Как ты думаешь, кто будет платить за наш дом и за все остальное, если папа перестанет ходить на работу?

— У маленького сына Уиллоу нет папы, — возразила Эми. — Но у него есть дом. Уиллоу, почему у Джэми нет папы?

Пока Уиллоу раздумывала, как лучше ответить на вопрос, она почувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Обернувшись, она увидела в дверях Скотта. Он смотрел на нее пристальным, оценивающим взглядом, будто выбирал мясо на прилавке.

Пытаясь отогнать нехорошее предчувствие, Уиллоу произнесла:

— Здравствуйте. Я собиралась отнести Мики наверх и уложить его спать.

— Я отнесу его. — Скотт прошел в столовую, приблизился к Уиллоу и протянул к малышу руки.

Уиллоу отвела глаза, стараясь смотреть на Мики, когда передавала ребенка. Но едва пальцы Скотта коснулись ее запястий, ее будто током ударило. Уиллоу молниеносно взглянула на Скотта.

Скотт помрачнел.

И резко отступил назад.

У нее внутри все сжалось. А тут еще Эми! Закончив есть десерт, она повторила свой вопрос:

— Где папа Джэми? Где он?

— Не задавай личных вопросов, Эми. Ты же знаешь, это неприлично, — вмешался Скотт.

— Извините, — пробурчала Эми. — Я не знала, что это личное и что нельзя спрашивать про Джэми.

— Все в порядке, — успокоила ее Уиллоу. — Я не возражаю. Отец Джэми умер за несколько месяцев до его рождения.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Неожиданно молчание нарушила Лиззи.

— Извините, — сказала она резко, отодвигая тарелку с недоеденным муссом, — я иду чистить зубы.

Она выбежала из комнаты. Уиллоу удивленно посмотрела ей вслед. Лиззи обожала клубничный мусс. К тому же ее никогда не заставишь чистить зубы, впрочем, как и большинство детей. Странно, что сегодня она сама пошла в ванную. Что она, что ее отец — два загадочных характера.

— Эми, пошли наверх! — Уиллоу отодвинула ее стул. — Чистим зубы — и едем.

Эми мигом помчалась в ванную. Скотт посадил Мики себе на плечи и пошел следом за Уиллоу, когда та направилась к лестнице в коридоре.

Поднимаясь по лестнице, Скотт тихо произнес:

— Вы не рассказывали… про отца Джэми.

Уиллоу почувствовала нарастающую тревогу.

Она всегда начинала нервничать, когда Скотт говорил о Чэде. Хотя он и не подозревал, что говорит Именно о своем сводном брате.

— Я объяснила вам, — произнесла она тоном, не терпящим никаких дальнейших расспросов, — что отца моего сына больше нет в моей жизни.

— Да, но я не думал, что последние месяцы беременности вы оставались в одиночестве. Должно быть, вам было трудно…

— Мне бы не хотелось продолжать эту тему, резко оборвала она. И, понимая, что сейчас у нее есть превосходная возможность доказать ему, что споткнулась она прошлой ночью не нарочно, добавила:

— У нас с вами сугубо деловые отношения. И, как было раньше упомянуто, я не смешиваю личную жизнь с работой. Для меня существует дистанция между мной и хозяином. Я не намерена переступать эту черту.

Пока Уиллоу говорила, они поднялись на второй этаж. Девочки как раз выходили из ванной.

Скотт не успел ничего ответить — Эми перебила его:

— Мы почти готовы!

Обе девочки побежали наперегонки в свои комнаты. Лиззи вырвалась вперед и, презрительно сморщив губы, фыркнула:

— Вот неуклюжая!

Начало предвещало, что предстоящая примерка платьев будет зрелищем не для слабонервных.

— Я только кукол захвачу, — прокричала из комнаты Эми, — а Лиззи надо взять ее книгу.