Ивану вдруг показалось, что и этот Крестный, который сидит сейчас за столиком напротив него, не настоящий... Это вполне могло оказаться правдой. Что мешало Крестному, настоящему Крестному, подготовить двойника очень высокого уровня, напичкать его информацией и выпустить его на встречу с Иваном...

Иван даже растерялся от этой мысли... Но тут же понял, что для Крестного в ситуации с двойниками лесть и свои недостатки...

Иван должен убедиться, что Крестный, с которым он сейчас сидит – настоящий, то устроит ему проверку... Иван даже улыбнулся при этой мысли...

Сейчас он немного позабавится...

– Опять смеешься над стариком, Ваня? – спросил Крестный. – Смейся, смейся, а нашел ты меня только потому, что я этого захотел. А вот Никитин никогда меня не найдет... Мы сами его найдем. мы с тобой. Так ведь, Ваня? Его же нужно наказать! Зря все же ты его не шлепнул прошлый раз, ведь была возможность, была... Засрал он тебе тогда мозги своей болтовней обо мне...

– Может быть, и шлепнем Никитина, – сказал Иван. – Только я сначала хочу убедиться, что мне сейчас мозги не засирают... Чем ты можешь доказать, что ты Крестный, а не очередной его двойник...

Теперь растерялся Крестный. Он не готов был к такому повороту и даже обиделся на Ивана...

– Я – мой двойник?.. – повторил он. – Погоди, погоди, ты меня совсем запутал... Зачем мне это доказывать, ты что, не видишь, что я – это я!

Иван молчал, изредка иронически поглядывая на Крестного...

– Подожди, Ваня! – сказал Крестный, хотя Иван по всему его виду, никуда и не спешил. – Ты, что не помнишь, как я тебе Кроносова заказывал? Как ты его через водопровод взял, когда мои ребята три раза лажанулись? А как Белоглазова кончали? Помнишь? А поджог леса в Поволжье? Кто это придумал? Я! А сделал ты! Каких же тебе еще доказательств нужно...

Иван упрямо молчал. Он уже не сомневался, что перед ним – настоящий Крестный, но хотел заставить того понервничать еще...

– Ну, хорошо, хорошо! – волновался Крестный. – Помнишь игру в «догонялки» с номерными пистолетами, я тебя заставил тогда «зайцем» быть, а ты всех моих ребят перестрелял?.. А потом спас меня, когда этот сучонок Илья, первый номер, в зоопарке меня хотел пришить?.. Мы потом еще выпили где-то, хотя убей не помню где? В забегаловке какой-то... Ты тогда мне первый раз проболтался, что есть у тебя кто-то, у метро Октябрьская живет... Я тогда сразу на ус намотал, чуял, что не уживемся мы с этой бабенкой, перейдет она мне дорогу...

– Ладно! Ответь мне на один только вопрос, – Иван решил прекратить ломать комедию из опасения, что Крестный почувствует его игру и задумается – зачем это Ивану нужно... – Когда ты плеснул мне вином на грудь и сказал что в двенадцать ровно меня начнут преследовать свои гончие псы, твои ребятки из школы киллеров, сколько минут форы ты дал мне лично от себя?

– Пять минут Ваня, – тут же ответил Крестный. – Помню хорошо, как сейчас – ровно пять минут и ни секундой больше...

– И далеко я успел уйти за эти твои пять минут, не помнишь?

Теперь усмехнулся Крестный.

– Меня, Ваня, на мякине не проведешь! – ответил он. – Ты ушел ровно в двенадцать, а эти пять минут мы просидели с тобой вместе – доедали шашлык и допивали красное вино – хванчкару...

– Так и быть, убедил ты меня, Крестный! – вздохнул Иван. – Можно сказать, что я не сомневаюсь, что ты – это ты, а не очередная подсадная утка, которых ты наплодил десятками...

– Я уж сам было чуть не засомневался, что я – это не я, – улыбнулся Крестный облегченно...

– Сам виноват, – пожал плечами Иван. – Все двойники твои, лишканул ты с ними, по-моему...

– Ничего, Ваня, – закивал головой Крестный. – Береженого бог бережет... Нам с тобой пора и свои дела обсудить... Раздражает меня, честно признаться, этот Никитин. Возомнил из себя черт знает что! Генерал он! Говно он, а не генерал! Его всегда в драку тянуло первым делом, дай пострелять, кулаками помахать... А думал я за него, так и жили... Как он только в генералы полез, удивительно... Тупой же как... Ну не знаю... как жопа! Вот-вот – как жопа! И мозгов столько же, сколько в жопе! И он мне угрожает! он меня убить, видите ли, хочет!

Крестный взялся за бутылку рома и налил себе полный фужер рома...

Иван понял, что Крестный сильно волновался перед встречей с ним и сейчас ром ему нужен, чтобы снять напряжение... Себе Иван налил тоже полный фужер белого сухого вина – «цинандали»...

– Давай, Ваня! Со свиданьицем, – Крестный чокнулся с Иваном и опрокинул в себя фужер рома.

Он на мгновение замер, словно прислушиваясь к своим ощущениям, потом понюхал свой кулак и сказал подсевшим от рома голосом:

– Никитина нужно убирать! Пока он нас с тобой не убрал! Мы же как бельмо у него на глазу... И рад бы не обращать внимания, да забыть про нас нельзя – сами о себе напомним... И напомним, Ваня! Хорошенько ему о себе напомним... Так напомним, что до конца дней не забудет! Благо, скоро уже этот конец будет! Теперь, когда ты снова со мной, я не сомневаюсь в успехе!

– А дальше-то что, Крестный? – спросил Иван. – Уберем мы Никитина... А дальше что делать будем?..

– Дальше? – переспросил Крестный. – Дальше известно что... Сценарий у нас с тобой всегда один – берем хорошие деньги и уезжаем из этой гребанной России навсегда... Я говорил же тебе, хочу небольшую виллу на берегу Великих озер купить... С детства мечтал о тех местах... Приходилось мне там бывать, когда в Оттаве работал... Отличные места... Лес, озеро, тишина и покой... Это Ваня, человеку больше всего требуется – тишина и покой! Может быть, ты сочтешь это странным, но я с детства люблю те места... И с детства Волгу ненавижу, хотя родился на ней, так уж повезло мне с родителями...

Чем больше говорил Крестный о тишине и покое, тем больше понимал Иван, что именно этого ему и не хватает – тишины и покоя...

Он хотел бы лечь на берегу реки и лежать без движения часами, днями, неделями, пока не замрет в нем последняя искра жизни, и сам он не превратится в камень...

Тишина и покой! Это и есть настоящая свобода! Возможность двигаться в любую сторону сводится к возможности не совершать вообще никаких движений... И в этом настоящее блаженство!

Крестный еще что-то говорил, но Иван уже не обращал внимания на его слова чутко прислушиваясь к совершенно новым ощущениям, рождавшимся внутри него... Когда он убьет Крестного и Никитина, понял Иван, он будет стремиться к тишине и покою... Тишина и покой – вот конечная цель его непонятной и мучительной жизни...

Иван слышал, как Крестный часто упоминает фамилию Никитин, но не принимал участия в разговоре с ним. Но Крестному, который успел выпить еще два фужера рома, и не нужно было, чтобы Иван что-то говорил. Достаточно того, что он сидел рядом и иногда кивал, то ли на слова Крестного, то ли своим каким-то мыслям...

Иван был рядом и это наполняло Крестного уверенностью, что все получится, что он задумал: и с Никитиным удастся разобраться...

И банк они с Иваном возьмут. Банк с большими деньгами...

С кучей долларов, которые позволят потом Крестному ни о чем больше в жизни не думать, ничего больше не делать, а наслаждаться тишиной и покоем...

Иван может все! Это Крестный помнил очень хорошо и счастливо улыбался...