– А, брось, Коля! – ответил другой... – Меня честно говоря, после «Формулы любви» просто затрахали этой песенкой, которую я с Семеном там пел... Как выход\ишь из театра, так сразу хор целый: «Уно, уно, уно, ун моменто!» На улице поджидали, сволочи...

– Кого это ты сволочишь, Саша? – спросил насмешливо первый.

– Поклонников, фанатов, кого ж еще! – ответил томно второй.

– Э-э. нет! Ты им благодарен должен быть...

Они дождались сигнала охранника, что в зале все спокойно и пошли, наконец, к столику. Второй охранник, не сдавая оружия, остался ждать в вестибюле...

Иван последовал за ними...

Появление двух известных актеров в ресторане вызвало небольшое оживление, воспользовавшись которым, Иван незаметно проскользнул за их спинами и занял свободный столик у стены, откуда просматривался весь зал ресторана одновременно...

Беглого осмотра было достаточно, чтобы убедиться, что появление в зале Ивана осталось незамеченным... Он посмотрел меню и заказал себе жаркое с грибами и бутылку белого грузинского.

Ему тотчас принесли бутылку «Цинандали», и он, налив себе вина, осматривал зал в ожидании заказанного им жаркого...

Крестного Иван не видел, но тем не менее чувствовал, что тот где-то рядом... Единственное, что удалось ему заметить, – очень напряженные, словно готовящиеся к прыжку фигуры двух крепко сложенных пареньков, сидящих на высоких стульях за барной стойкой... Он смотрели прямо на Ивана и сторожили каждое его движение...

Иван поразглядывал их пару минут и потерял к ним интерес.

Они были, без всякого сомнения, охранниками Крестного, и это могло означать только то, что и сам он здесь... Парни узнали Ивана или по фотографиям, хотя, насколько он помнил, никто и никогда его не фотографировал, кроме как на документы...

Или Ивана показал им сам Крестный...

Но в любом случае парни не могли быть вооружены, а поэтому ни опасности, ни, стало быть, интереса для Ивана не представляли...

«Где же Крестный? – волновался Иван, хотя и понимал, что волноваться ему нив коем случае нельзя. – Он точно должен быть здесь! Я чувствую, что он здесь! Почему же я его не вижу»

Пожилой мужчина с густыми волнистыми волосами, сидевший спиной к Ивану за соседним столиком медленно повернулся к нему, и Иван еле сдержал себя, чтобы не улыбнуться радостно и зловеще...

Это был Крестный в огромном дурацком парике, который делал его лет на пятнадцать моложе и менял его внешность просто неузнаваемо...

Иван сдержал себя и смотрел на Крестного спокойно и чуть иронично...

– Ба! – воскликнул Крестный в обычной своей развязной манере. – Да это никак, Ваня! Какими судьбами, Ванюша? Ты вспомнил, наконец, об этой вонючей забегаловке? А уже начал думать, – не случилось ли у тебя, не дай бог, что-нибудь с головой...

– Вспомнил, Крестный, – кивнул головой Иван. – Вспомнил, как видишь... А ты смотрю, времени не теряешь. Шутом тут устроился, театральных знаменитостей веселишь? И хорошо платят?

– Надо же мне как-то развлекаться, Ванюша, – возразил Крестный и добавил укоризненно. – Скучно мне стало с тех пор как ты меня покинул... Работать не с кем... У всех руки не тем концом вставлены...

– Ну это еще разобраться нужно, кто кого покинул, – ответил ему Иван. – Что это ты сидишь так далеко? перебирайся ко мне, что ли? Я, честно сказать, тоже без работы заскучал, застоялся что-то...

Радость мелькнула в глазах Крестного, но он тотчас же погасил искорки, блеснувшие в его глазах и, взяв бутылку со своего столика, пересел к Ивану... Иван посмотрел на бутылку в его руке и его чуть не замутило от тошнотворного воспоминания.

Это, конечно, был гаванский ром, любимый напиток Крестного...

Иван кивнул на бутылку.

– Что это, Крестный, поминки по Раулю Кастро, что ли справляешь?

– А разве он умер? – быстро и испуганно спросил Крестный и, вздохнув, добавил:

– Не шути так, Ваня! Грех смеяться над стариком... Все мы смертны... Но я не хочу, чтобы она подбиралась так внезапно...

«Я всегда знал, что больше всего ты боишься смерти! – подумал Иван... – Подожди, ты у меня вдоволь насладишься ощущением ее близости...»

– Ты Крестный, когда-нибудь утонешь в этом своем гаванском роме, – сказал, смеясь Иван, хотя смех дался ему с большим трудом... – Ты кончишь жизнь утопленником. Ромовым утопленником!

– Эх, Ваня, – вздохнул Крестный. – Как тебе не стыдно подтрунивать над стариком, который тебя любит, как сына... Своих-то сыновей у меня нет, наверное... Впрочем, черт его знает... Может и есть, где-нибудь в Сальвадоре... Но я. по крайней мере, о них ничего не знаю... Мало ли чего на свете после меня осталось... А может и совсем ничего не осталось после Крестного...

Крестный подпер голову рукой и пригорюнился. Вышло это у него шутовски, но Крестный всегда, сколько помнил его Иван, любил ёрничать...

Упоминание о Сальвадоре напомнило Ивану о Никитине, который вместе с Крестным работал когда-то в этой далекой латиноамериканской стране...

– А тебя дружок твой бывший из ФСБ разыскивает,. – сказал Иван и посмотрел внимательно на Крестного, какая у того будет реакция...

– А ты откуда это знаешь? – насторожился Крестный. – Он тебе докладывал что ли?

Иван почувствовал, что нужно развивать эту тему, общий враг как никогда сближает людей, а в том, что Никитин Ивану враг, Крестный не мог сомневаться... Иван усмехнулся и ответил:

– Я вчера самого себя встретил... Вот так-то, Крестный! Пока ты тут гаванский ром попиваешь, тебя на живца ловят...

– Как это самого себя? – удивился Крестный, но что-то в его глазах мелькнуло такое, что Иван понял, что Крестный в курсе того, что предпринимает Никитин... Очень даже в курсе...

– Вот так... ответил Иван. – Пошел твоих двойничков проведать. Соскучился что-то по тебе... А там торчит моя фигура на самом заметном месте и прямо-таки ждет, когда на нее внимание обратят... Ну, я посмеялся, да и ушел. Не такой, думаю, Крестный олух, чтобы на подсадного клевать... Его не проведешь...

– Не такой, Ваня, не такой... – подтвердил Крестный, и вдруг хлопнул себя по лбу.

– Постой, как это просмеялся и ушел? Так это не ты того подсадного замочил?

– А зачем это мне, сам подумай... – Иван был удивлен сообщением о смерти своего ментовского двойника, но еще больше был удивлен тем, что ни он сам, ни Крестный, судя по всему, к этой смерти не имели никакого отношения... То тли Герасимов подсидел Никитина, то ли наоборот... Сам черт их не разберет.

«Мне-то какая, хрен, разница? – подумал Иван. – Замочили – и замочили...»

– Вот и я голову сломал, – оживился Крестный, – зачем ты его шлепнул?

Он снял парик и потер лысину...

– Так кто ж это его замочил тогда? Свои, что ли, выходит?

– А нам-то с тобой какая разница, Крестный? – спросил Иван. – У них там свои какие-то разборки, а мы ни при чем...

– Ты может быть, скажешь, что и моих двойничков не ты шлепнул, а Ваня? – прищурился Крестный. – Я ведь, старый человек, меня такие фокусы раздражают... Чем тебе мои-то куколки помешали... Или меня хотел уложить? Признайся честно старику!

– Скажу честно, тебя хотел уложить Крестный! – сказал Иван, понимая, что никакое вранье сейчас не пройдет. – Трое на моем счету... Слишком больно ты мне мозоль придавил с этим взрывом... Вот я и открыл пальбу... Но отлежался потом, подумал, покопался в себе... Оно даже к лучшему, что так получилось... Я же другим человеком чуть было не стал... А зачем мне это нужно? Другой человек должен другой жизнью жить, чем я живу... А другой жизни у меня нет... А за двойников на меня не обижайся, у тебя их, наверное, и без этих троих хватает...

– Хватает, Ваня, хватает, – самодовольно подтвердил Крестный. – Я себе двойничков полсотни заказал, наверное, все уже готовы... Так что, по Москве сейчас квартала не пройдешь, чтобы Крестного не встретить... Смех да и только!

«Всегда хвастуном был, старый урод! – подумал Иван. – Нашел чем хвалиться! Двойников у него целая куча... Я-то тебя разыскал, все-таки... Хотя идея, надо признаться, не плохая...»