– Я никогда уже ни к кому не уйду, Крестный... Я останусь с тобой до конца твоей жизни...

«Ты даже представить себе не можешь, Крестный – подумал Иван. – Как я сейчас правдив! До конца твоих дней я останусь с тобой, можешь в этом не сомневаться... Все три минуты, которое тебе осталось жить! Ну, Еще шаг... Еще пару шагов... Ну, что же ты остановился?! Еще один твой шаг, Крестный, и – пора!

– Нет, Ваня! – пробормотал Крестный. – Ты меня когда-нибудь снова предашь... Опять найдешь себе какую-нибудь бабу и появится у тебя человек, который будет тебе ближе всех на свете...

– Ну, что ты, Крестный! – сказал Иван. – У меня никогда не было человека ближе тебя! И теперь уже никогда не будет! Я никогда теперь не сумею предать тебя, даже если захочу!..

Иван чуть присел, обхватил Крестного за бедра и, перевалившись вместе с ним через мостовое ограждение, полетел вниз, в воду...

Падение длилось, как показалось Ивану, целую вечность. Он слышал вопли Крестного, но они радовали его жаждущее мести сердце, как сладостная музыка, как бальзам, льющийся на кровоточащие раны из ласковых рук Смерти... Крестный жил свои последние мгновения. Это Иван знал наверняка и это его радовало...

Удара о воду он почти не почувствовал... Он чувствовал только руки Крестного, судорожно цепляющиеся за его одежду, за руки и волосы... Иван подождал, когда их тела погрузятся на полную глубину, которая возможна при падении с моста двадцатиметровой высоты, и только после этого его руки сомкнулись на горле у Крестного. Тот начал судорожно дергать руками и ногами и раскрывать рот, словно хотел что-то крикнуть... Но под водой Ивану не было ничего слышно, только пузыри воздуха вырывались из разодранного страхом рта Крестного...

«Он убил Надю! – сверлила его мозг одна единственная мысль. – Он убил мою Надежду! Он должен умереть! Сейчас! Если он не умрет сейчас, потом я никогда не смогу его убить!»

Эта мысль придавала крепости пальцам Ивана, и они сжимались все сильнее. Он чувствовал, как под его пальцами ломается трахея, как они пронзают горло ненавистного ему Крестного и погружаются в это горло, как следом за ними в горло проникает вода и заполняет легкие человека, горло которого он сжимает своими руками...

Крестный заметно ослаб и перестал цепляться руками за Ивана. Его руки бессильно повисли и два тела соединяли теперь только руки Ивана, сжимающие горло Крестного... Наконец он разжал руки... Иван почувствовал, как тело Крестного продолжило движение вниз, ко дну, и, отчаянно заработав руками и ногами, рванулся вверх, потому что воздуха в его легких уже не оставалось...

Иван выскочил из воды, как торпеда и шлепнувшись на спину, долго лежал, покачиваясь на воде и вглядываясь в ночное небо...

«Я его убил! – сверлила мозг одна мысль. – Я его убил! Я убил Крестного! Я свободен! теперь я могу жить, как я хочу! Теперь я буду жить так, как я хочу! Мне не нужно никому мстить, мне не нужно выполнять ничьи заказы, не нужно ни на кого работать! Не нужно никого Я свободен!.. Свободен, наконец!»

Опьяняющее чувство переполняло Ивана, качающегося на воде... Он вдруг почувствовал, как что-то слегка толкает его в поясницу... Мгновенно отпрянув, он нырнул и, когда снова показался над водой, увидел прямо перед своим лицом злобную ухмылку Крестного. Иван не сразу понял, что ему улыбается труп... Он едва удержался, чтобы не вцепиться снова в горло мертвеца...

Но Крестный, улыбнувшись напоследок Ивану, повернулся на бок и, до половины погрузив в воду лицо с вытаращенными неестественно глазами, застыл на воде с этой странной позе...

Иван выплюнул воду, попавшую в рот, и короткими сильными стежками поплыл к берегу... Труп Крестного, слегка покачиваясь, исчез в тени под мостом...

Иван вылез на холодный гранит набережной и, поеживаясь, долго смотрел на то место, где последний раз видел Крестного. Уже мертвого. Сейчас там не было ничего, лишь слабый ветерок слегка шевелил воду и нагонял легкие волны, которые с тихим шорохом бились о гранит набережной..

«Прощай, сволочь... – подумал Иван. – Ты был последним близким мне человеком... Теперь я остался один! И это именно тог, чего я хотел! Человек должен жить один, чтобы не страдать потом от потери тех, кого он считал своими близкими. И если он их действительно любит, он должен сам их убить! Как я сегодня убил тебя, Крестный! Прости! Ты умер счастливым... У тебя остался я, который тебя никогда не забудет...»

Иван выпрямился и закричал в черное московское небо, словно оно могло его услышать:

– Я тебя никогда не забуду! Я всегда буду помнить тебя, Крестный!..

Никогда еще не получал он от Смерти такого подарка, как сегодня!

Иван чувствовал близость Смерти, проводником которой он только что стал. Она словно размышляла над судьбой Ивана, брать ли его с собой сейчас, прямо здесь, на набережной..., или подождать и выбрать более подходящее место. Иван понимал, что его смерть близка, как эта черная в безлунную ночь вода, что шелестит у его ног. Под черной поверхностью была неизвестная и манящая его бездна, в которой можно было тонуть бесконечно, не достигая дна и погружаясь все глубже и глубже...

Чем дольше смотрел Иван на черную воду, в которой несколько минут назад исчез Крестный, тем сильнее ему хотелось сделать шаг вперед и скрыться под ее поверхностью, чтобы никогда уже не возвращаться... У него было такое чувство, что все зависит не от него, а от того, какое решение примет сейчас Смерть...

Он стоял в метре от воды и напряженно прислушивался к себе.

Но Смерть, видно, решила, что награждать Ивана собой еще не время... Она помедлила еще мгновение и исчезла, растворилась в ночи...

Вода перестала быть черной... Она приобрела легкий сероватый оттенок, как и небо над неторопливой Москвой-рекой...

Иван ясно видел теперь, что река, лениво текущая у его ног, имеет дно и никакой бездны под слоем воды нет. Там вязкое илистое дно, заваленное всяким размокшим и перегнившим хламом...

«Самое подходящее место для Крестного...» – подумал Иван и вспомнил о Никитине, которого он все же опередил, только что задушив под водой Крестного... С этого момента охота ФСБ за Крестным прекращена. Прекратил ее Иван, и теперь начинается охота на него...

Он повернулся спиной к воде и пошел по Москве прямо, не думая, куда он идет и зачем...

Иван уже не помнил, что еще секунду назад он думал о своей смерти...