Анакин надеялся, что они приземлятся в Мос Айсли, знаменитом татуинском городке. Из-за его отдаленного местоположения, Мос Айсли был известен по всей галактике тем, что притягивал к себе массу воров, пиратов, и контрабандистов. Именно здесь его отец, Хан Соло, впервые повстречал дядю Люка и мастера-джедая Оби-Вана Кеноби. Дядя Люк и Мастер Кеноби наняли его отца-пилота для полета на Альдераан в его фрахтовщике, Тысячелетнем Соколе. Так начались приключения, которые привели его отца и дядю, к спасению его матери, принцессы Леи Органы, со Звезды Смерти и из лап Дарта Вейдера. Анакин думал об этом с гордостью.

Жар стелился волнами по горячим пескам. Анакин почувствовал, что его комбинезон начал липнуть к спине, по ней поползли ручейки пота. Тахири шла перед ним, разговаривая со Сливеном. Другие три Рейдера оглядывались по сторонам, внимательно просматривая пустыню на предмет скрытых от глаз врагов. Тионна шла, не промолвив ни слова, не сводя своих больших глаз с Рейдеров. Иногда Анакин чувствовал опасность, но группа благополучно передвигалась вверх и вниз по обкатанным кругляшкам дюн. Глубокий и мощный голос Сливена прервал мысли Анакина. Рейдер подошёл к Анакину и Тахири, и провёл их за ещё одну песчаную дюну.

— Бангор! — закричала Тахири, завидев крупных, коричневошкурых животных. Одно из животных подняло свою голову на звук ее голоса, и начало дергать толстую веревку, что привязывала его к деревянной палке, воткнутой прямо в песок. Тахири побежала вперед, и протянула руки к нему. Животное уткнулось в неё мягким коричневым носом. Тахири подошла к существу, и почесала между его длинными спиральными рогами. Сливен громоздился позади Анакина.

— Он повторил, что некоторые вещи не меняются, — со смешком перевела Тахири.

Хотя слова Сливена звучали грубо, Анакин чувствовал что-то, что было за ними — забота, которой он не ожидал от него. В конце концов, Люди Песка, известные также, как Тускенские Рейдеры, прославились за своё агрессивное, жестокое поведение. Было известно, что они часто нападали на поселения фермеров-влагодобытчиков на Татуине, чтобы грабить и убивать их, и много раз убивали их. Анакин задавался вопросом, не могла ли Тахири именно так очутиться среди этих людей. Может быть, именно они напали на её поселение, и убили её родителей.

Анакин отодвинул от себя эту мысль. Было слишком ужасно думать, что Тахири, возможно, прожила большую часть жизни с людьми, которые убили её родителей.

— Анакин, поздоровайся с моим бантой, — Тахири похлопала его по плечу.

Анакин подошел ближе к трехметровому существу.

— Его зовут Бангор, — начала Тахири.

Сливен внезапно разразился целой вереницей ворчаний.

— Сливен сказал, чтобы мы не давали имена своим бантам. — Тахири обернулась к вождю.

— Но я назвала, — она ответила на Базовом.

Ах.

— Ох, Сливен понимает Базовый, хотя я не знаю, где он этого набрался. Но он притворяется, что он не понимает, так что я обычно говорю на его языке, — медленно обьяснила Тахири, так, чтобы она могла убедиться в том, что Сливен понял её слова. Рейдер ничего не ответил. Стоя позади Тахири, Анакин смотрел на банту. Он читал о том, как Песчаные Люди используют их, как верховых животных, и что они могут выживать в пустыне неделями без пищи и воды. Он подошёл, и погладил шкуру существа. Бангор обратил свои большие карие глаза на него, деликатно взмахнув длинными ресницами.

— Бангор сирота, как и я, — сказала Тахири. — Его нашли, когда он блуждал один в пустыне, вскоре после того, как меня подобрал Сливен.

В этот момент Рейдер отчаянно зарычал.

— Сливен зол, — обьяснила Анакину Тахири. — Он говорит, что я не сирота. Он сказал, что я Рейдер, и что мы и так потратили лишнее время, и должны вернуться к племени до темноты. — Тахири, нахмурившись, взглянула на Сливена, после чего мягко свистнула Бангору. Банта встал на колени, и она взобралась на его спину. Тогда она спустилась к Анакину, и помогла забраться позади неё. Банта мягко поднялся на ноги. Сливен усадил Тионну за собой. Он пролаял приказ, и банты унеслись от предместий Мос Айсли, прямо в пространство пустыни, выглядевшей бесконечной.

Анакина всё это время переполняло чувство, что они с Тахири едут навстречу неведомой опасности.

Они странствовали так уже несколько часов. Анакин чувствовал высокую температуру солнц-близнецов Татуина, лучи которых били по его непокрытой голове. Тахири подняла воротник своего оранжевого комбинезона, пытаясь защитить лицо от дующего песка. Песок из пустыни лез в рот и ноздри Анакина. От песка невозможно было избавиться. Анакин задался вопросом, не это ли чувствовали юные духи, запертые в шаре. Он надеялся, что нет.

Часом позже, Сливен передал джедаям-ученикам немного ткани, чтобы они смогли обернуть свои головы ими, и две пары защитных очков. Тахири отказалась от всего этого, взяв для себя только ботинки. Она была в затруднении, это Анакин понял. Его друг чувствовала себя неловко. Тахири думала, что ей легко дастся решение остаться в академии. Но раз уж она здесь, решить эту проблему будет сложно.

Ни один из них не проронил ни слова во время путешествия. Сливен вел группу, но не промолвил за время путешествия ни слова.

— Здесь всегда так тихо? — не выдержал, и шепнул Тахири Анакин.

— Да, — она ему ответила. — Теперь понимаешь, почему я говорю так много. За все годы, прожитые мной здесь, я не думаю, что сказала больше, чем в один день в Академии. И не думай, что я не пыталась, — добавила со смехом Тахири. — Но единственный из них, кто когда-либо говорил со мной — действительно говорил, когда я выучила их язык — это Сливен.

— Он сейчас не говорит, — заметил Анакин.

— Он должен, — сказала Тахири. — Он должен, потому что он — причина, по которой я здесь. Сливен — вождь племени, но он больше, чем просто вождь. Он и есть тот, кто нашел меня. Песчаный Народ — кочевники, передвигающиеся маленькими племенами по суровой пустыне. Они эксперты во всём, что касается выживания здесь, и еще они очень практичны. Слабого здесь оставляют умирать. Лишь сильный, кто может о себе позаботиться, часть племени. И внешники, любые внешники, не заботят их. Особенно дети, что не принадлежат к племени.

— Но ты чужая, приёмыш, — парировал Анакин.

— Да, — глухо сказала Тахири. — И только из-за этого Сливен взял меня в племя. Чтобы позаботиться обо мне единственным способом, он знал, как… Я не росла с отцом и матерью, как ты, Анакин. Но Сливен был мне как отец, всё время, сколько я себя помню. Он учил меня, как искать в мусоре продовольствие и воду, как обучать банту, и ездить на нём верхом. И как бороться этой палкой, гадердаффи. — Сливен знает, что, если я захочу остаться в академии, племя откажется снова меня принять. Я думаю, что если я вернусь, чтобы сказать о моём решении, было способом Сливена дать мне один, последний шанс остаться с племенем, и с ним.

— Ты так говоришь, будто он действительно заботился о тебе, — Анакин предложил.

— Заботился? — Тахири глубокомысленно взвесила это слово. — По его мнению, я знаю, что это так. Но он ни разу не позаботился дать мне одну вещь в моей жизни, которая мне действительно нужна. Он никогда не рассказывал мне, как он меня нашел. И если он действительно обо мне заботится, пусть лучше расскажет мне мою историю, — в досаде закончила Тахири.

— Ты думаешь, он знает? — усомнился Анакин.

— Я всю жизнь чувствовала, что он знает обо мне больше, чем говорит, — ответила Тахири.

Сливен снова кашлянул, и банты остановились на верхушке большой песчаной дюны. Анакин осмотрелся вокруг. В поле зрения ничего не было — ни строений, ни других Рейдеров.