- Ну что, не узнаешь? - спросил главный.

- Нет, - ответил Виктор.

- Они тебя искали... А это тебе на память! - он протянул Виктору еще две фотографии.

На этих двух снимках Виктор увидел себя - за столиком в кафе под харьковским оперным и на улице, тоже в Харькове.

- Скромные ребята, - проговорил главный. - На двоих только один пистолет с глушителем... Во всяком случае, они тебя не нашли... Но негативы этих снимков, - он кивнул на две фотографии в руках у Виктора, где-то в Харькове... Не думаю, что они снова кого-нибудь пошлют сюда, но будь осторожен.

Под конец главный вручил Виктору папку с материалами для новых "крестиков".

- Давай, потихоньку возвращайся к работе! - сказал он, похлопывая Виктора по плечу и одновременно выпроваживая его из кабинета.

40

Зима в январе оказалась ленивой - она жила прошлогодним снегом, все еще укрывавшим землю благодаря продолжавшимся морозам. Новогодние украшения еще висели в витринах магазинов, но сам праздничный дух уже выветривался, оставляя людей наедине с буднями и будущим. Виктор обрабатывал очередную папку досье. Все бумаги он теперь получал прямо из рук главного - Федор уволился из газеты накануне праздников. Картотека "крестиков" продолжала расти. В новой папке лежали досье на директоров крупных заводов и председателей акционерных обществ. Почти все они обвинялись в краже денег и переводе их в западные банки, некоторые торговали запрещенным сырьем, другие умудрялись по бартеру сплавлять за границу собственное оборудование. Фактов приводилось множество, но, слава богу, далеко не все из них были подчеркнуты красным карандашом главного редактора. Правда, работалось Виктору трудно. То ли истощились его философские мысли, то ли не было вдохновения - каждый крестик теперь занимал у него по несколько часов напряженного сидения перед пишмашинкой, и хотя в конце концов текстом он оставался доволен, но усталость тяжестью ложилась на плечи и уже не оставалось сил ни на Соню, ни на пингвина. Хорошо еще, что сразу после возвращения с дачи он по требованию Сони купил цветной телевизор. Теперь они по вечерам собирались перед ним в гостиной комнате, но пульт управления всегда был в руках у Сони.

- Это мой телевизор! - говорила она и Виктор был вынужден с этим соглашаться, ведь действительно купили телевизор на ее деньги.

Пингвин тоже проявлял интерес к телевизору. Иногда он вдруг подходил вплотную к экрану и стоял так, мешая Виктору и Соне смотреть. Тогда обычно Соня вставала и ласково уводила Мишу в спальную, где он любил стоять перед зеркалом и изучать свое отражение. Виктора удивляло, как легко ей удавалось "управлять" пингвином. Хотя, может, и не было в этом ничего удивительного, ведь девочка проводила с пингвином гораздо больше времени, чем Виктор. Она даже несколько раз сама выводила его вечером погулять на пустыре около голубятен.

Однажды вечером в дверь позвонили. Виктор посмотрел в глазок и испугался, увидев совершенно незнакомого человека. Вспомнились сразу фотографии с двумя убитыми парнями, которые его разыскивали.

Мужчина лет сорока громко вздохнул за дверью и снова нажал на кнопку звонка. Звонок задребезжал прямо над головой затаившего дыхание Виктора.

За спиной у Виктора скрипнула дверь и голос Сони звонко прозвучал в наступившей тишине.

- Открой! Кто-то же звонит!

И тут же снова задребезжал звонок. К нему добавился удар рукой по двери.

- Кто там? - нервным голосом спросил Виктор.

- Открой! Не бойся! - донеслось из-за двери.

- Вы к кому?

- Да к тебе, к кому ж еще! Чего ты боишся? Я по поводу Миши!..

Виктор протянул руку к замку, на ходу пытаясь понять, по поводу которого из двух Миш пришел этот человек. Нет, пингвин тут скорее всего был не при чем. Наконец он открыл дверь.

В коридор зашел худой небритый остроносый мужчина в китайской пуховой куртке и в вязанной черной шапочке. Он вытащил из кармана какую-то сложенную вдвое или втрое бумагу. Протянул Виктору.

- Это моя визитка, - сказал он и ухмыльнулся.

Виктор развернул листок, поднес поближе к глазам. Дрожь пробежала по спине - это был его собственный текст - "крестик" на Сергея Чекалина, друга-врага Миши-непингвина.

- Ну что, будем знакомы? - холодно спросил гость.

- Это вы, Сергей?.. - спросил Виктор, оглядываясь на все еще стоявшую в открытых дверях Соню. - Иди в комнату! - строго сказал он ей и возвратил свой взгляд на гостя.

- Да, я - Сергей, - сказал гость. - Ну что, может где-то присядем, поговорить надо...

Виктор завел Сергея в кухню. Сергей сразу же сел на любимое место Виктора и тому ничего не оставалось, как сесть напротив.

- У меня плохие новости, - сказал гость. - К сожалению, Миша погиб... И я пришел, чтобы забрать его дочь... Ее больше нет смысла прятать... Понятно?

До Виктора сказанное гостем доходило очень медленно и по частям. Как-то даже никак не связывались между собой два основных факта - то, что Миша погиб и то, что этот человек сейчас хочет забрать у него Соню. Словно головная боль внезапно пронзила его голову - он дотронулся ладонью до лба и ощутил холод собственной руки.

- Как он погиб? - вдруг спросил Виктор, глядя на столешницу перед собой. Лицо его выражало полную растерянность.

- Как? - удивленно переспросил Сергей. - Как все... трагически...

- А почему она должна уйти с вами? - спросил Виктор после недолгой паузы, давшей ему возможность навести порядок в своих мыслях.

- Я был его другом... - ответил гость. - Это моя обязанность позаботиться о ней.

Виктор отрицательно покачал головой, глядя перед собой. Гость удивленно уставился на него.

- Нет, - произнес Виктор голосом, неожиданно набравшим твердости. Миша просил меня позаботиться о ней...

- Послушай, - заговорил гость уставшим голосом. - При всем моем уважении к твоей "крыше", ты не прав. Да и как ты можешь доказать, о чем тебя просил Миша?

- У меня есть его записка, - спокойно ответил Виктор. - Могу показать.

- Ну, покажи!

Виктор пошел в гостиную, Среди пачки бумаг на подоконнике разыскал ту самую записку, в которой Миша обещал появиться, "когда уляжется пыль". Обернулся на Соню, вместе с пингвином внимательно смотревшую фигурное катание, и вдруг услышал, как хлопнула входная дверь. Вышел в коридор, заглянул на кухню. Гость ушел, не попрощавшись. Оставив на столе свой собственный некролог, написанный Виктором.