Поцелуй потряс Карен. Она автоматически мгновенно подняла свои колени. Каблуки ее сапог врезались в матрас. Он приподнялся и расположился меж ее раздвинутых бедер, и все это, не освобождая ее рта от поцелуя, который ставил клеймо на ее губах.

Помогая себе коленями и используя обе руки, он разорвал ее блузку, выставляя напоказ ее потяжелевшую грудь, возвышающуюся над кружевными чашечками. Именно к ним и направился его горячий и неистовый рот. Безумно, ослепленный страстью, он грубо освобождал ее плечи от атласных лямок и все еще мешавшего кусочка кружева, он проскользнул своими руками под чашечки и высвободил ее грудь.

Он взял один сосок губами и всосал его. Затем убрал рот и стал выписывать языком круги вокруг чувствительного бутона. Он проделывал это снова, лаская так сладко, что она всхлипывала. Слезы сказывались вниз по ее лицу от того, насколько хорошо ей было, так приятно, столько всего, чего она хотела, и от чего сама же отказывалась.

Ее пальцы прошлись по блестящей массе его волос, пока она не обхватила его голову в десять раз сильнее, крепко держа пальцами.

Она прижимала его к своей груди, желая, чтобы он не останавливал это божественное мучение.

Но этого было недостаточно, его аппетит нельзя было утолить. Он шарил по ее ремню, и затем по застежке штанов для верховой езды, пока своими руками не нащупал атласные трусики, а под ними такую мягкую и теплую кожу. Мягкий пушок волос. Затем ее. Влажную, теплую, приглашающую.

Внезапно, когда его пальцы проскользнули в нее, ее дыхание остановилось. Она сжимала зубами свою нижнюю губу, но это не останавливало дрожи, что пробегала от макушки до кончиков пальцев ног.

Она выгнулась под ним в тоже время, как ее пальцы направились вниз по его груди. Они скользили по твердой плоской поверхности его живота, затем нащупали его пояс и молнию.

Когда в этот раз он заполнил ее руку, между их плотью не было одежды, ведь она неистово стянула ее с него и придвигалась все ближе и ближе пока…

- О, милая…

- Дерек, Дерек.

После этой первой вспышки страсти, их занятие любовью стало нежнее. Ослабленный, влажный от блестящего пота, он вышел из нее, и они лежали обнявшись.

- Ты в порядке?- наконец спросил он.

- Изумительно.

- Я не сделал тебе больно?

- Конечно, нет.

- Я торопился.

- И я.

- Я так долго тебя хотел.

- Я была глупой.

Как только эти слова были произнесены, она сразу осознала, какой дурой была. Если Дерек мог дать ей столько радости, зачем от этого отказываться? Даже если это временно, почему бы не взять то, что он сейчас предлагает? Память об этом будет поддерживать ее до конца жизни.

Но сейчас, не желая думать, что будет после, она позволила своим губам двинуться вверх по его шее и подбородку, ко рту. Она легонько поцеловала его и отстранилась от его губ, шепча.

- Ты действовал не слишком по-рыцарски, даже не снял сапоги.

- Ты свои тоже не сняла.

Они рассмеялись из-за этой нелепости, затем медленно разделись, избавляясь от грязной, влажной, а в случае Карен - порванной, одежды, скидывая ее в кучу, которая, несомненно, заставит лицо Дейзи нахмурится. Когда Карен указала на это, Дерек засмеялся.

- Ты шутишь? Она неделями преследовала меня, чтобы я лучше к тебе относился, чтобы уладил наши «проблемы в спальне».

Они находились обнаженными в темной комнате, и это вызвало очередную волну желания. Но в этот раз они не торопились. Карен наслаждалась его нежным вниманием, возрождающим в памяти солнечные дни и звездные ночи на Ямайке, когда они подчинялись лишь своим чувствам.

Его руки и губы с восторгом изучали ее. Он ласкал, поглаживал, и пробовал, пока она не озвучила свою поднимающуюся страсть, неразборчиво бормоча и низко мурлыча. Она чувствовала шепот его губ на лепестках своей женственности, высказывающий одобрение по-арабски в ее дрожащую плоть, прежде чем нежно использовать свой язык.

После финала, который сделал их обоих пресыщенными и запыхавшимися, они направились в ванную и проскользнули в шелковую теплоту ванной с пеной. От мраморной ванны отскакивала струя, которая заставляла воду кружиться вокруг них, восстанавливая уставшие мышцы.

Он снова заполнил ее, качая ее тело над своим, когда ее бедра оседлали его.

- Мне никогда не будет достаточно тебя, Карен, любимая. Никогда. - Он потерся о ее грудь, крепко держа ее и снова освобождая их страсть.

Ванна сделала их блаженно томными, их тела приобрели восхитительную усталость.

Они спали, сплетясь друг с другом настолько близко, насколько возможно. Проснувшись ночью, Дерек обнаружил ее, изощренно любившую его. Он стонал в экстазе, просовывая пальцы в ее волосы, подметавшие его талию.

Шепот в темноте. Поиск рук и губ. Принадлежность друг другу.

Четырнадцать часов спустя открылась дверь, закрытая до этого времени. Дерек, бодрый после душа, невежливо помчался вниз к Дейзи, сообщая, что они готовы позавтракать.

Очевидно, Дейзи подготовилась, и завтрак уже ждал их. Менее чем через пять минут, она зашла в комнату, излучая радость. Но она выглядела не счастливее женщины, развалившейся на куче подушек, завернутой в махровый халат своего мужа, и самодовольно улыбавшейся.

Когда Дейзи тихо закрыла за собой дверь, Дерек стал кормить Карен кусочками бекона, а она начисто вылизывала его пальцы после каждого кусочка.

- У меня есть кое-что, что я хочу тебе показать, - сказала Карен, когда они закончили свой завтрак. Дерек оставил поднос.

- Хорошо, хорошо, - он слегка раздвинул лацканы халата, чтобы лучше видеть ее наготу.

- Не это, - сказала она, больно шлепая его по жаждущей руке, отодвигая от своей груди.- Это что-то в студии.

- Ты держишь это место под замком.

-Творческие люди очень чувствительны к тому, что их работы могут увидеть до того, как они не завершены, - важно сказала она.

Он улыбнулся, думая, что она выглядит восхитительно в его халате, пахнущая мылом и женственностью.

- Но ты мне хочешь что-то показать? Я горд.

- Это должен был быть сюрприз, но я не могу ждать.

- Тогда пойдем.

Они вместе поднялись по лестнице, и она впустила его. Идя прямо к накрытому блоку, стоящему в середине стола, она стянула ткань. Прижимая её к груди, она тревожно наблюдала за ним.

Дерек смотрел на произведение искусства: в нем были динамика и грация, оригинальный стиль, гордая индивидуальность объекта, запечатленная во всех отношениях.

- Мустафа, - комнату наполнил мягкий голос Дерека. Он подошел ближе, пока не оказался около скульптуры жеребца, осматривая его с трепетной признательностью.

- Она, конечно же, не закончена. Это лишь модель из глины. Я хочу вылить ее в бронзе.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, со слезами, по одной в каждом глазу, делая их более похожими на драгоценности. Эти две тяжелые слезы блестели и росли в объеме, пока не стали слишком большими, чтобы удержаться на глазах.

Они были ее гибелью.

Кладя руку на его предплечье, и встречая его горячий взгляд, она громко произнесла единственную мысль, что была в этот момент в ее сердце.

- Дерек, я тебя люблю.

Глава 13

Дни были очаровательными, а ночи - волшебными.

Карен проживала их в облаке счастья. Когда она не была с Дереком, то думала о нём. Когда была с ним, они, так или иначе, занимались любовью: телами, словами, глазами.

В течение дня, Дерек был американским коневодом, расхаживающим по своим делам, управляя своей фермой и различными предприятиями. Ночью же он был Тигровым Принцем, превращая их спальню в притон сладострастия. Он не заходил настолько далеко, чтобы изменить спальню, как сделал с бунгало на Ямайке. Его занятия любовью были чрезвычайно экзотическими, били празднеством взгляда, звука и аромата, банкет для чувств.

Она начала проводить время в конюшне и его кабинете, изучая бизнес разведения арабских скакунов. Сейчас, когда она разделяла с ним кровать, также казалось уместным и разделить другие аспекты его жизни. Дерек ничего не делал, чтобы препятствовать ее интересу. Фактически, он был этому очень рад и, терпеливо и в деталях, отвечал на ее разумные вопросы.