Первыми к Аскольду, как наиболее импульсивные, обернулись Виола и Андрий, а мы подоспели когда услышали их сдавленные восклицания.

На полу, где было нарисовано что-то вроде алхимического контура, пролегла неяркая желтая светящаяся полоса. Круг был теперь разделен надвое, а на каждой половине стояли… ну да, Веславы.

Двое. Андрий протер глаза, Эдмус брякнул, что ему тоже закуска не повредила бы, я же посмотрела на того, которого Йехар только что осторожно опустил на пол… И ничего делать не стала.

Потому что все трое — мертвый и живые — отличались друг от друга разительно. Все были Веславами, не спорю, но вот те, в круге…

Один из них был алхимиком. Чистым алхимиком, а не той пародией на него, что мы привыкли наблюдать в исполнении Веслава. Никаких эмоций на лице. Глаза — не глаза, а холодные куски гематита. Уголки губ застыли в одном изгибе, как парализованные — таким он не был никогда, даже когда приходил в состояние обычной алхимической бесстрастности. Кровавого венца вокруг головы не было, а волосы не свисали на лоб, а лежали ровно, прилизанно и не думали кудрявиться.

— Фу! — возмутилась Бо, которая тут же выскочила из триаморфини. — Ему не идет эта прическа! Ой…

Она перевела взгляд на второго Веслава и смолкла.

Этот был в черном — воплощение Тени. Волосы казались клубящейся дымкой мрака, как и одежда, глаз было почти не видно из-за сочащейся из них черноты, и только кровавая полоса посреди лба была видна четко, как никогда. В точности по предсказаниям: в плаще из тьмы и в кровавой короне.

Ничего человеческого не было ни в том, ни в другом. И совершенно ясно было, что оба Веслава до крайности не нравятся друг другу. Во всяком случае, тот, который выступал за Тень, проникся к противнику самыми нехорошими чувствами. По лицу же второго просто ничего нельзя было сказать.

— Уйди, — наконец сказал Тень уже знакомым низким, жестким голосом. В ответ прозвучал голос повыше, но полный такого холода, что его можно было использовать для производства морозильников.

— Это было бы нелогично.

— Что вы с ним сделали?! — взорвалась я, не давая больше никому сказать ни единого слова. Веславы на меня не обратили внимания и продолжили обмен взглядами, а Аскольд довольно любезно пояснил:

— Это его натуры. Пришло ему время разобраться в себе. Один должен уйти.

— Уйдешь ты, — сообщил Тень Алхимику. — Ты не был с ним всё это время.

— Я был с ним с рождения, за миг до тебя.

— А победитель? — уже приходилось повышать голос, потому что в круге явно что-то начинало твориться. С каждым сказанным словом Веславов черта, которая их разделяла, начинала напрягаться и словно сдвигаться в сторону одного или второго. В воздухе стоял непонятный звон. А может, не в воздухе. Может, это у меня в ушах.

Аскольд уселся в кресло, чтобы удобнее было наблюдать за ристалищем, и совершил широкий жест.

— Получит его тело.

Звон в ушах прекратился. Двое теперь начали двигаться по кругу, и граница двигалась вместе с ними, прогибаясь, но не сдвигаясь куда-то окончательно. Йехар с тихим ругательством Междумирья шагнул вперед — и уткнулся в контур, который оказался непробиваемым и для самого рыцаря, и для Глэриона. Вслед за ним попыталась Виола в облике пантеры, но здоровенную кошку просто отбросило в сторону, прямиком на Андрия. Что же, у пантеры хотя бы было мягкое приземление.

— Я бы на вашем месте не волновался, — заметил Аскольд, устраиваясь поудобнее. — Всё равно я не могу этого остановить. Вы тоже.

— Ты всего лишь Тень, — не затыкался между тем двойник-алхимик. — Он отрекся от тебя.

— Он никогда не отрекался от меня до конца и никогда не отречется! Иначе ему пришлось бы отречься от самого себя. За последние месяцы я завоевал так много места в его душе, а тебя там вообще никогда не было!

— «Душа»? У алхимиков ее нет. Точнее, они ее не проявляют.

Я не выдержала — хихикнула, глядя на этот детсадовский спор по принципу: «Моя конфетка!» — «А если ты мне ее не отдашь, я папу позову!» Аскольд немного заинтересовался и приподнялся со своего места, двое в контуре продолжили выяснять, кто круче, а Йехар переполошился не на шутку.

— Эдмус, уведи ее, ей не стоит видеть…

Бедный спирит аж подскочил, когда его так грубо вырвали из мысленных странствий — всё последнее время он пытался призвать стихию. Глядя на его физиономию, я хихикнула еще раз.

— Пойдем, Оля, — тут же предложил Эдмус. Но я демонстративно скрестила руки на груди и помотала головой:

— А зачем? Я хочу увидеть, чем кончится этот балаган.

— Балаган?! — обиженно взвыл теневой двойник. Видимо, Веславы только притворялись, что ничего не слышат. — Когда я обрету плоть, от тебя не останется праха, девчонка!

— Нашел, на что отвлекаться, — процедила сущность алхимика. Этот даже не посчитал нужным поставить меня в ряд с одушевленными предметами.

Я приложила палец к губам и жестом попросила их продолжать. Что они и сделали.

— Оля, тебе плохо? — Йехар был тут как тут и уже тянул меня за руку. — Я знаю, то, что случи… чего мы не понимаем, Ольга?

Он спросил это уже не обеспокоенно. Наконец-то сработал его дар распознавания эмоций.

— Не понимаете, — согласилась я шепотом, глядя на двух Веславов в круге. — Эта драка лишена всякого смысла, потому что ни один из них не является его сущностью.

— Что?!

Андрий оставил попытки выбраться из-под пантеры, которая разместилась на нем со всевозможным комфортом и не торопясь вылизывала коготки. Аскольд чуть выпрямился в своем кресле.

— Потому что не знаю как вы, а я запомнила его другим. Совсем другим.

Я смотрела в удивленное лицо светлого странника и видела перед собой Веслава.

Не того, который сейчас в круге стоял справа. И уж точно не того, который стоял слева. Тень и Алхимик? Эти не имели имен.

Веслав…

Вычитывающий нас за очередную глупость. Склонившийся над лежащим без сознания Йехаром. Вдохновенно расписывающий мне достоинства очередного созданного эликсира. Смеющийся над розыгрышем, который они как-то устроили с Эдмусом, ну и перепугали они нас тогда… Взмахивающий из последних сил мечом на арене, призывающий свою стихию ради нас, а ведь ты прав, Йехар, он даже еще более жертвенен…

Прощание на кладбище. Улыбка сквозь слезы в моей залитой водой ванной…

Нервическое лицо, сжатые кулаки, голос…

Вот он!

Я словно поймала что-то невидимое, ускользающее, за хвост и втянула обратно в наш мир. Спор Тени и Алхимика в круге достиг кульминации, черта между ними заметалась отчаянно — и вдруг Аскольд шарахнулся назад вместе с креслом, увидев что-то за моей спиной, а по комнате раскатился голос, который все это время звучал у меня в голове:

— Воронец с авраном вам в глотку! Заткнитесь оба!

Ну что же, романтика в нем отсутствовала не полностью… но ее не хватило, чтобы восстать из мертвых хоть с какими-нибудь приличными словами.

Чему я была несказанно рада, потому что помнила его таким.

Поблагодарил он мимолетно — так, коснулся руки, когда проходил мимо, к контуру, где застыли друг напротив друга его якобы сущности. Которые совсем не обрадовались, когда обнаружили, что теперь их не двое, а трое.

— Этот феномен не имеет права… — начал было Алхимик.

— Сказано — цыц! — оборвал его Веслав, останавливаясь как раз на границе круга. — Я б и сказал, что это странно, нет, скажу правду: я об этом мечтал! Чуть ли не с детства, представляете? Все время мечтал, черт вас возьми, высказать, что я о вас думаю!

О, Господи. Веслав был действительно мастер по таким высказываниям. Рядом со мной сочувственно вздохнул Йехар, а Андрий упаковался под пантеру поплотнее, хотя они с Веславом были знакомы недавно. Что касается Эдмуса — этот откуда-то накопал стул и занял позицию, в точности копирующую Аскольда с его креслом. Правда, сейчас Аскольд как раз был занят поисками выпавшей челюсти. Кто бы мог подумать, сбежала в самый неподходящий момент!

— Сначала разберемся с тобой, ходячий интеллект, — алхимик в круге после такого обращения впервые поморгал. — В принципе, тебе я в чем-то даже благодарен — в основном за то, что вовремя отрекся от этого, — Тень оскорблено зашипел, когда Веслав ткнул в него пальцем. — Но Кодекс я видел в гробу с белым корешком, как и всю Коалицию, как и каждое их правило. И если хочешь оставаться со мной — знай свое место. Ну, скажем, в стационарке моей знаешь шкафчик?

— Слева или справа? — очнулся двойник.

— Слева.

— Там второстепенные ингредиенты.

— Там то, что я вытаскиваю время от времени, когда оно мне надо. Так, пара корешков и камешков под рукой, так вот, твое место среди них.

Алхимик хотел что-то еще вставить, но на него цыкнули мы все. Даже Андрий, который чуть сдвинул с себя пантеру и теперь пытался слушать.

— А уж без тебя ты я прожил с удовольствием, — начал Веслав, переходя к своей теневой сущности. — Сколько ж ты мне крови попортил, Повелитель, чтоб тебе белены обожраться! Книга Миров! Отречение! Каждый мой день после него!

Губы теневого двойника тронула язвительная ухмылка.

— Ненавидишь меня?

— Еще как, — отозвался Веслав. — Но надеюсь скоро перестать. Ненависть — твое оружие, нет?

— Игнорируй его, — предложил Алхимик, но на него опять цыкнули.

— А безразличие — твое.

— Ненавидь меня! — живо предложил Тень, так живо, что Эдмус не выдержал и подал реплику:

— Лучше сделай ему больно…

Веслав фыркнул. Затем тихо повторил:

— Заткнитесь оба. Я уживался с вами тридцать шесть лет. Если сил хватит, сам решу, что с вами делать дальше.

— Мы — это ты! — в один голос, но с разными интонациями.

— Хто вже тхы тшакой?! — взвыл со своего места Аскольд, который так и окаменел, зажав в руке найденную челюсть.

Веслав пожал плечами и без малейших усилий сделал шаг внутрь алхимического контура.

— Я? Человек.

Сказанные слова словно отразились от стен и несколько секунд звучали в комнате вечным припевом нашей четвертой миссии: «Я человек… человек… человек…» На миг заклубилась дымка, сперва серая, потом черная, а когда рассеялись и та, и другая, Веслав стоял в круге один. Алхимик и Повелитель Тени. Красная полоса вокруг лба снова была всего лишь следом от ожога, глаза ожили, но аура налилась темнотой.