Франциска. Я уже начинаю опасаться за скорохода и его повышение.

Юст. Нет, нет, так оно и есть. Он стал барабанщиком в гарнизонном полку.

Франциска. Вот те на!

Юст. Фриц спутался с одной скверной женщиной, не возвращался ночевать домой, делал долги на имя барина и натворил тысячу подлостей. Коротко говоря, майор видел, что малого так и тянет подняться, повыше (изображает жестами повешение), и он поставил его на правильный путь.

Франциска. О негодяй!

Юст. Но Фриц - отличный скороход, это так. Когда барин, бывало, давал ему пятьдесят шагов вперед, то даже на лучшем скакуне не мог нагнать его. А Фриц - дай он виселице хоть тысячу шагов вперед - все равно он, ручаюсь головой, догонит ее. Это все, видно, были ваши друзья-приятели, барышня? Вильгельм и Филипп, Мартин и Фриц? Ну, Юст имеет честь откланяться. (Уходит.)

Явление третье

Франциска, затем Хозяин.

Франциска (провожает Юста задумчивым взглядом). Эта колкость мне поделом. Благодарю, Юст. Я слишком низко ставила честность. Такого урока я не забуду. Ах, несчастный человек! (Поворачивается, хочет итти в комнату.)

Входит Хозяин.

Хозяин. Подождите, прелестное дитя.

Франциска. Мне некогда, господин хозяин... Хозяин. Только одну минуточку! Что, господин майор не подает о себе вестей? Ведь не может того быть, чтобы так он в самом деле и распрощался?

Франциска. Что такое?

Хозяин. Разве ваша госпожа не рассказала вам? Когда я, прелестное дитя, оставил вас внизу на кухне, то случайно заглянул снова в залу...

Франциска. Случайно? С намерением немножечко подслушать?

Хозяин. Дитя, за кого вы меня принимаете? Хозяину гостиницы не пристало быть любопытным. Только я вошел, дверь из комнаты барышни с шумом распахнулась. Оттуда выбежал майор, за ним барышня. Оба в страшном волнении, с блуждающим взором и в таком виде - не поддается описанию! Она схватила его, он вырвался из ее рук. Она опять схватила его. "Телльхейм!" "Сударыня, оставьте меня!" - "Куда?" Так он тащил ее до лестницы. Я уже испугался, как бы он ее не стащил вниз. Но о" все-таки увернулся. Барышня осталась наверху. Она смотрела ему вслед, звала его, ломала руки. Вдруг она повернулась, бросилась к окну, от окна снова к лестнице, от лестницы побежала в залу и стала метаться здесь. Я стоял в зале, иона три раза прошла мимо, не замечая меня. Наконец она как будто меня увидела. Но да будет с нами господь! Кажется, барышня приняла меня за вас, дитя. "Франциска! крикнула она, взглянув на меня. - Что, дождалась я счастья?" Затем уставилась на потолок и повторила: "Дождалась счастья?" Тут она отерла слезы, улыбнулась и опять спросила: "Что, Франциска, счастлива я?" Скажу я вам, я не знал, куда деваться. Она снова побежала к двери, снова обернулась ко мне: "Идем же, Франциска! Кого ты теперь жалеешь?" - и вошла в комнату.

Франциска. О господин хозяин, все это вам во сне привиделось.

Хозяин. Во сне, дитя? Нет, таких обстоятельных снов не бывает. Я много бы дал, - я не любопытен, но много бы дал за то, чтобы иметь к этому ключ.

Франциска. Ключ? К нашим дверям? Он торчит внутри; на ночь мы взяли его, мы ведь трусихи.

Хозяин. Не тот ключ... я хочу сказать, прелестное дитя, - ключ... ну, разгадку того, что я видел. Как это все связать...

Франциска. Ах, вот оно что. Ну, господин хозяин, прощайте. Скоро обед, господин хозяин?

Хозяин. Прелестное дитя, не позабыть бы самое главное, что я хотел сказать вам.

Франциска. Ну? Только покороче!

Хозяин. У вашей госпожи остался еще мой перстень; я называю его моим...

Франциска. Ему ничего не сделается...

Хозяин. Я и не беспокоюсь за него; я только напоминаю. Видите ли, я нисколько не стремлюсь снова завладеть им. Ведь я все вижу, как на ладони: почему вашей госпоже знаком этот перстень и почему он похож на ее собственный. В ее руках он будет в полнейшей сохранности. А мне он ни к чему. Я только запишу те сто пистолей, которые выдал под него, в счет вашей госпоже. И все будет в порядке, прелестное дитя;

Явление четвертое

Пауль Вернер, Хозяин, Франциска.

Вернер. Вот он где!

Франциска. Сто пистолей? А не восемьдесят?

Хозяин. Ах, да, правда, только девяносто, только девяносто. Значит, так я и сделаю, прекрасное дитя, так я и сделаю.

Франциска. Это все устроится, господин хозяин.

Вернер (который сзади приближается к ним и вдруг хлопает Франциску по плечу). Барышня, барышня!

Франциска (в испуге). А!

Вернер. Не пугайтесь! Барышня, барышня, вы, я вижу, красотка не из наших мест. А приезжую красотку надо предостеречь. Милая барышня, берегитесь этого человека! (Показывает на хозяина.)

Хозяин. А, нежданная радость! Господин Пауль Вернер! Добро пожаловать! Ах, вы все тот же балагур, тот же веселый, честный Вернер! Вам остерегаться меня, прелестное дитя? Ха-ха-ха! Вернер. Бегите от него.

Хозяин. От меня, от меня? Это я так опасен? Ха-ха-ха! Послушайте только, прелестное дитя! Как вам нравится эта шутка?

Вернер. Да уж, люди вашего склада, когда им говорят правду, всегда обращают ее в шутку.

Хозяин. Правду! Ха-ха-ха! Что вы скажете, прелестное дитя! Час от часу не легче. Ну и шутник же! Я опасен? Я? Может быть, лет двадцать тому назад. Да, да, прелестное дитя, тогда я был опасен. Тогда женщинам было что порассказать об этом. Но теперь... Вернер. Ах, старый шут!

Хозяин. Вот в том-то и суть! Когда мы старимся, то перестаем быть опасны. Не уйти от этого и вам, господин Вернер.

Вернер. Тьфу, пропасть! Милая барышня! Вы, конечно, понимаете, что я не эту опасность разумею. Настолько-то ума у меня хватит. Один бес отпустил его, а семеро других в него вселились.

Хозяин. Послушайте, послушайте, как это он опять ловко загнул? Все у него шуточки да прибауточки, и всегда что-нибудь новое! О, он превосходный человек, господин Пауль Вернер! (К Франциске, будто на ухо.) Зажиточный... и холостой! В трех милях отсюда у него чудесная усадьба. Этот кое-что добыл себе во время войны! Он был вахмистром у нашего господина майора. О, это друг нашего господина майора! Это друг! Он даст себя насмерть, избить за него!

Вернер. Да, я это тоже друг моего майора! Ну, и друг! Майору следовало бы приказать насмерть избить его!