Эду он показался несколько тщедушным. Тяжелое, подпоясанное ремнем пальто свободно висело на нем, не столько скрывая, сколько подчеркивая узкие плечи. «Определенно, педик», — сказал себе Эд, отнюдь не уверенный, что радуется удаче. Он знал, что этот народ представляет собой легкую поживу и совершенно не опасен; тем не менее он втайне побаивался гомосексуалистов. Возможно, именно поэтому в конце он всегда расправлялся с ними более жестоко, чем его сообщники. Воспоминание о том, как он однажды решил самостоятельно обработать одного из них, было еще свежо в памяти. Вместо того чтобы наброситься на предполагаемую жертву и отобрать у него бумажник, он дал этому гаду воспользоваться собой и убежал в слезах, даже не получив за это денег. Эда пронзил мучительный стыд, и он почувствовал, что его лицо стало в темноте пунцовым. Если бы только Вин и Уэз знали...

— Огонька не найдется, Джон? — Эд отбросил все мысли и вышел на тропинку.

Мужчина резко остановился и бросил на него настороженный взгляд. Мальчик выглядит превосходно, вот только действительно ли он один? Пройти мимо... или попытаться?

Он достал сигареты.

— Не хочешь взять мою? — спросил он. — С фильтром.

— О, спасибо. — Эд сунул мятую сигарету в карман и потянулся к предложенной пачке, надеясь, что мужчина не заметит, как дрожит его рука.

— Можешь взять всю пачку, если хочешь, — сказал мужчина, серьезно глядя на Эда.

«Господи, — подумал Эд. — Ну конечно педик».

— Вот здорово! Спасибо. — Он затолкал пачку в другой карман.

Мужчина щелкнул зажигалкой и, пока мальчик прикуривал, внимательно изучал его лицо.

— Сегодня довольно холодно, не правда ли? — осторожно спросил он. Мальчишка был красив до неприличия. А что, если он проститутка? Тогда, очевидно, потребует денег.

— Да, холодновато. Вышли прогуляться?

— Да, приятно, когда на улицах безлюдно. Терпеть не могу толпу. Только ночью и можно подышать.

— Это будет стоить вам пятерку.

Мужчина оторопел от неожиданной грубости мальчика. Так... Значит, все-таки проститутка.

— Пойдем ко мне? — спросил он. Возбуждение, охватившее его при появлении мальчика, росло.

Эд отрицательно покачал головой:

— Нет, это будет происходить здесь.

— Я заплачу больше.

— Нет. У меня мало времени. Уже пора домой. Мальчик казался немного испуганным, и мужчина решил не упускать свою удачу.

— Ладно. Давай поищем место получше.

— Вон там подходяще. — Мальчик показал на заросли кустов и деревьев, и теперь немного занервничал взрослый. Там было так темно — а вдруг у мальчишки в засаде приятели?

— Пойдем за навес, — быстро предложил он.

— Нет, я не...

Но мужчина на удивление сильно схватил Эда за плечи. В надежде, что приятели все видят, мальчик позволил затащить себя за боковую стенку деревянного строения. С этих ублюдков станется тянуть до последней минуты.

Они шлепали по грязи, и мужчина раздвигал ветки, царапавшие их лица. Как только они свернули за угол, мужчина прижал Эда к стенке и склонился над ним, почти касаясь его лица губами. Эд почувствовал нестерпимое омерзение. Пальцы нашарили и дернули «молнию» на его джинсах.

— Нет, — сказал он, мотнув головой.

— Брось. Не прикидывайся скромником. Ты хочешь этого не меньше, чем я.

— Отвали! — крикнул Эд и пнул мужчину в грудь. Лицо у него раскраснелось, глаза заволокло слезами ярости:

Мужчину это ошеломило. Он сделал шаг назад и уставился на мальчика. Хотел что-то сказать, но Эд бросился на него с кулаками.

— Перестань! — падая, закричал мужчина. Эд начал бить его ногами.

— Ты, грязный педераст!

Мужчина попытался встать на ноги. Надо удирать, не то мальчишка его искалечит. Да и полиция может услышать шум.

— Оставь меня! Возьми деньги! — Мужчина умудрился достать из внутреннего кармана бумажник и бросил его Эду. — Возьми, подонок! Только оставь меня в покое!

Не обращая внимания на бумажник, Эд продолжал избивать скорчившееся на земле тело кулаками и башмаками до тех пор, пока его руки и ноги не отяжелели и гнев не начал стихать. Он прислонился к стене, чтобы перевести дух; ноги дрожали, грудь тяжело вздымалась. Он слышал крики избитого мужчины, но почему-то больше не видел на земле его тела. Ночная тьма каким-то образом сгустилась.

— Вин! Уэз! — крикнул он, немного отдышавшись. — Где вы, черт бы вас побрал?!

— Мы тут, Эд.

Мальчик вздрогнул от неожиданной близости их голосов. Они прозвучали так, будто находились у него в голове. Теперь он разглядел во тьме неподалеку их темные силуэты.

— Вы опоздали, подонки. Мне пришлось уложить его в одиночку. Давайте поделим деньги.

— Нет, Эд, погоди. — Это был голос Вина. — Давайте сперва немного позабавимся.

При этих словах Уэзли захихикал.

«Это глупо, — подумал Эд. — Лучше побыстрей убраться отсюда... хотя было бы неплохо сделать что-нибудь с этой бабой... какую-нибудь гадость... он беспомощен... вокруг ни души... как-нибудь помучить...»

В голове Эда, помимо его собственного, звучали теперь еще и какие-то посторонние голоса. Что-то ползло по закоулкам его сознания, ощупывая его холодными пальцами, нашептывая и смеясь. И Эд сам указывал этому путь, помогал ему. Совершив внезапный выпад и заключив Эда в свои ледяные объятия, холод окончательно овладел им, и мальчик охотно принял его, так как после шока мгновенно наступило блаженство, совсем как после обезболивающего укола. Отныне он не был одинок. С ним были эти голоса, и они подсказывали ему, что делать.

Вин и Уэз между тем уже начали, и сырая земля, которую они запихивали в рот отбивающегося мужчины, заглушила его крики.

Заправочная станция казалась оазисом света в окружающей темноте. К ней подъехал желтый «форд-эскорт» и мягко затормозил у бензонасоса. Водитель выключил двигатель и откинулся на сиденье, ожидая, пока оператор выйдет из своей будки. Пассажиры машины не знали, что дежурный, который на самом деле был владельцем гаража, отлучился минут двадцать назад, чтобы запереть туалеты на заднем дворе: он не желал, чтобы ночью там шлялись посторонние. К сожалению, ему пришлось отпустить домой оператора — парень буквально валился с ног от гриппа, и хозяин испугался, что может подхватить заразу. Уровень его доходов был не настолько высок, чтобы можно было позволить себе заболеть и оставить гараж на попечение персонала. Эти мошенники за неделю его разорят. По ночам дежурить в одиночку было опасно, так как станция являлась для бандитов легкой добычей, но сегодня другого выбора не было. Дверь своей будки он постоянно держал на запоре и внимательно изучал каждого клиента, приехавшего за бензином, прежде чем открыть. Если вид клиента не внушал ему доверия, он просто переворачивал табличку, на одной стороне которой было написано «Открыто», а на другой — «Закрыто», и не обращал никакого внимания на их приглушенные проклятия. Про то, что туалеты все еще не заперты, он вспомнил далеко за полночь.

— Ты уверен, что здесь открыто, Джордж? — раздраженно спросила женщина, сидевшая рядом с водителем.

— У въезда было написано «Открыто», — ответил ее муж. — И на двери кассира, посмотри. Там тоже табличка «Открыто».

— Я бы на вашем месте посигналил, Джордж, — подал голос с заднего сиденья тесть водителя.

— Подожду еще минуту. Возможно, он где-то за будкой. — Джордж был начисто лишен напористости.

Олуэн, его жена, собрала на коленях ворох своих пышных юбок с многочисленными оборками, чтобы шифон и кружева не соприкоснулись с какой-нибудь грязью в кабине. На ее сиденье был расстелен большой полиэтиленовый пакет для защиты ее роскошного бального платья и меховой накидки от незаметной пыли. Задевая потолок кабины высокой прической, она смотрела невидящими глазами в лобовое стекло и плотно сжимала губы.

— Мы должны были победить, — решительно объявила она.

— Олуэн, прошу тебя, — терпеливо отозвался муж. — Найджел и Барбара были очень хороши.

— Правильно, защищай их. И то, что они дважды толкнули нас на площадке, ровно ничего не значит. Даже не извинились потом. Можно подумать, что кроме них в зале никого не было, — так они скакали. Нам следовало заявить протест. Эти проклятые судьи никогда ничего не замечают.