Затем, не обращая внимания на вопли, старший инспектор связал жену простыней и запер в шкафу.

Конечно, он выпустит благоверную, когда она уймется, и объяснит, что пошутил. А на случай, если жена не оценит юмора и поднимет хай, Рефорд припас кухонный нож. Инспектор очень хорошо знал, что можно сделать с человеком с помощью обыкновенного ножа. К ним в Скотленд-Ярд часто поступали люди с ножевыми ранами. До чего же забавно выглядели эти бедолаги! Дух захватывает от восторга, как подумаешь, что может сделать нож с человеческим лицом. Стоит только захотеть, и на губах у жертвы останется вечная улыбка. Рефорд продемонстрирует это жене, если она вякнет хоть слово.

Инспектор терпеливо ждал, посмеиваясь и глядя на шкаф.

Инспектор Берроу только что проснулся. Он накинул просторный халат, подошел к окну и уставился на туман, затем резко повернулся и направился к шкафу с одеждой, достал свой лучший костюм и положил его на кровать. Потом Берроу вынул из комода чистую рубашку и положил ее на пиджак. После этого он снял с верхней полки шкафа большую картонную коробку, в которой нелегально хранил изъятое у бандитов оружие. Выбрав нужную вещь, инспектор закрыл коробку и поставил ее на место.

Потом Берроу пошел в ванную и включил воду. Пока ванна наполнялась, он тщательно брился.

Семсону Кингу доставляло огромное удовольствие вести автобус. Он понятия не имел, где сейчас находится, потому что давно уже сошел со своего обычного маршрута. Кинг чувствовал себя свободным, словно птица, и очень сильным. Красное чудовище крушило все, что попадалось ему на пути, давило людей, разбивало машины. Пассажирам автобуса тоже нравилась эта поездка; даже сейчас они весело хохотали, высовывались из окон, орали что-то прохожим, изумленно таращившимся на них. Теперь в автобусе было по меньшей мере пятьдесят человек, которых Семсон подобрал на первых двух остановках.

В третий раз он не затормозил, а, поощряемый пассажирами, проехался по стоявшей на остановке очереди. Люди, будто кегли, падали под колеса автобуса. Семсон Кинг расхохотался, вспомнив об этом.

Из-за плохой видимости автобус часто натыкался на дорожные знаки и островки безопасности. Кинг старался держаться поближе к тротуару, но иногда переезжал на противоположную сторону. В эти короткие отрезки времени он ехал вслепую, и ему нравилось это. Выезжая на просторные площади, Семсон с удовольствием описывал круг за кругом, рискуя опрокинуть автобус.

Но прекраснее всего было пересекать Темзу по Тауэр-Бридж. Идущих по мосту людей Кинг преследовал на своем автобусе и загонял к самому парапету, вынуждая этих бедолаг прыгать в мутную воду Темзы. Самое лучшее развлечение!

Теперь автобус мчался по широкой дороге. Не зная и не желая знать, куда он едет, Семсон увеличил скорость.

Вдруг Кинг заметил серый автомобиль. Машина выглядела очень странно: со всех сторон она была усеяна разными антеннами. Семсон не обратил внимания на странный вид автомобиля. Он уже решил сбить его. Машина как раз ехала наперерез автобусу. Вдруг автомобиль поехал быстрее, словно его водитель заметил красную громадину, за рулем которой сидел сам Семсон Кинг, и решил удрать.

Семсон громко рассмеялся. Не так-то просто от него избавиться! Он еще сильнее вдавил акселератор и через две минуты настиг автомобиль и начал толкать его. Наконец машина перевернулась. Кинг выпустил руль и больше уже не пытался контролировать движение автобуса. Безудержный смех овладел шофером.

Летящий на всех парах автобус врезался в витрину магазина.

Холмен мотнул головой, но мысли от этого смешались еще больше.

Джон полежал немного, чтобы оправиться от потрясения, вызванного аварией. Когда он открыл глаза, оказалось, что уже наступил серый, пасмурный день. Издалека доносился назойливый и тревожный голос, звучавший странно и неестественно.

Холмен чуть приподнял голову и оглянулся по сторонам, чтобы выяснить, откуда доносятся эти звуки. К своему удивлению, Джон обнаружил, что лежит на дороге рядом с перевернутой спецмашиной, в кабине которой работает рация. В штабе хотели знать, что случилось.

Джон смутно припоминал, что они попали в аварию, но пока неизвестно, все ли обошлось благополучно. Должно быть, после столкновения с автобусом машина перевернулась, и Джон выпал на дорогу. Кости как будто все целы. Лицо в ссадинах и колени адски болят, но в остальном вроде бы все в порядке. Холмен даже смог приподняться, отчего у него слегка закружилась голова.

Мейсон! Где Мейсон? Джон быстро пришел в себя, сел, опираясь на руку, и повернулся к машине. «Мейсон, наверное, в кабине, — подумал он. — Надеюсь, он не сильно пострадал». Холмен кое-как поднялся на ноги и заковылял к машине.

— Мейсон! — крикнул он, засунув голову в кабину.

Никого. Тогда Джон отвернулся, прислонился к машине и позвал Мейсона еще раз, уже громче. Вдруг он заметил человека в сером защитном костюме.

Нетвердой походкой Мейсон удалялся от машины. Бедняга весь скрючился от боли. Закрыв лицо руками, он шел прямо к автобусу. Кто знает, что он задумал? Мейсон подходил все ближе и ближе; пассажиры спускались с верхней площадки автобуса и молча смотрели на приближающегося незнакомца. Вдруг один из них рассмеялся, указывая пальцем на Мейсона.

— Назад, Мейсон! — крикнул Джон, заметив, что его спутник потерял защитный шлем и рискует стать жертвой тумана.

Но Мейсон его не слышал. Толпа пассажиров становилась все гуще. В нескольких шагах от автобуса Мейсон споткнулся и упал. Пассажиры расхохотались, указывая на него пальцами, и приглашали остальных выйти и полюбоваться на этого неуклюжего увальня. Наконец из автобуса вышел водитель. Под ногами хрустели осколки разбитой витрины. Шофер был ранен, и кровь тоненькой струйкой текла по его смуглому лицу. Не обращая на это внимания, мужчина улыбался во весь рот.

Джон хотел было отправиться на помощь Мейсону, но слабость и боль в коленях помешали ему. Он еще раз окликнул Мейсона, но никто не обратил на него внимания.

Тем временем водитель пострадавшего автобуса вплотную подошел к Мейсону. Тот стоял на одном колене, глухо постанывая и раскачиваясь от боли. Вдруг шофер лягнул Мейсона и дико расхохотался, когда тот неуклюже рухнул наземь. Один из пассажиров наградил беднягу новым пинком. Толпа разразилась дружным хохотом и, словно сговорившись, принялась пинать распростертое тело.

— Нет! Нет! — кричал Холмен, но его просто не замечали. Все были охвачены приступом ярости. К удивлению Джона, Мейсону удалось прорваться сквозь лягавшее его сборище. Их взгляды встретились. Похоже, Мейсон узнал своего спутника и хотел было позвать на помощь, но в этот момент обезумевшая толпа снова набросилась на беднягу и с диким хохотом, переходящим в истерику, принялась топтать его.

Холмен взревел от ярости и с трудом заковылял к озверевшей ораве безумцев. Ярость вызвала прилив энергии, он чувствовал, что силы возвращаются к нему. Одним прыжком Джон смешался с толпой, упал, увлекая за собой окруживших его людей, но тут же вскочил на ноги, отбиваясь от ударов и пинков. Испуганная толпа отступила. Эти люди почувствовали, что Холмен не такой, как они.

Только водитель автобуса никого не боялся. Он начал осыпать Джона проклятиями за то, что тот портит им удовольствие, а затем набросился на него. Холмен упал лицом вниз, его взгляд был прикован к мертвому Мейсону.

Лежащий рядом покойник смотрел на Джона пустыми, невидящими глазами. На губах Мейсона была кровь: вероятно, сломанное ребро проткнуло легкое. Холмену же оставалось только смиренно лежать и ждать, когда его перестанут бить. Но он прекрасно понимал, что, пока он жив, толпа от него не отстанет. Сильным пинком шофер перевернул Джона на спину. Над ним клубился желто-серый туман, на фоне которого стали вырисовываться злобно ухмыляющиеся физиономии. Для этой оравы безумцев Холмен был животным, затравленным просто для забавы. Глядя на них, Джон вспомнил, как много лет назад его одноклассники поймали осу и стали топить ее в банке из-под варенья. Мальчишки с веселым любопытством следили, как насекомое пытается вырваться на свободу, отчаянно жужжа и скользя лапками по стеклу. Банка неумолимо заполнялась водой. Спасенья не было. В улыбках одноклассников Джон почувствовал что-то садистское. А вода все подступала и подступала дюйм за дюймом. Осе осталось жить считанные минуты. В последнюю секунду Джон выбил банку из рук зачинщика забавы и спас насекомое, получив за это от одноклассников хорошую трепку. Сейчас Холмен чувствовал себя как оса, попавшая в банку с водой, с той только разницей, что помощи ждать неоткуда.