- Так найди другую!

Они уставились друг на друга. Он сидел в кресле, а она на столе и смотрела на него

сверху вниз, с высот своей неумолимой правоты. По стеклу барабанил робкий летний

дождичек, собиравшийся, судя по темной туче, перерасти в грозу.

- Чего это мы разорались? - усмехнулся Эдгар, - все равно уж дело сделано.

- Как будешь выкручиваться? - вздохнула Таис.

- Попробую намекнуть Крутимозовуо, что его приглашение не совсем корректно. Как

же еще? С тевергами вообще говорить бесполезно.

- Ну и мараги не подарок.

- Из двух зол...

- Знаешь, давай лучше я поговорю с послом. Я все-таки женщина, и он ко мне

благоволит. Даже пару гимнов в мою честь написал.

Эдгар обрадовался, хотя надежда была очень зыбкой. Он дружески похлопал Таис по

коленке.

- Сделай одолжение! А я ненавязчиво спрошу императора, как он вообще относится к

водным праздникам и тропической жаре. Идет?

- Идет, - улыбнулась она.

*************************************************

К вечеру гроза разразилась. Эдгар наблюдал ее уже из окон Центра Связи. Дежурный

по узлу сказал ему, что такие вопросы не решает, и график связи с другими планетами

утвержден на месяц вперед. У Льюиса было совещание, так что пришлось послоняться по

коридорам.

Давно закончились испытания в саркофагах, исчезла Оливия Солла, канул в Лету

бедняга Грэф, а мороз до сих пор пробегал по коже. Каждый запах напоминал Эдгару о его

ошибке - о том, что он взял Оливию на Пьеллу и допустил к установке. Она что-то

рассказывала ему из своей теории времени, про какой-то сигмальный квазиэкстремум и

вектор-темпоратор, но он и представить не мог, что эта теория будет осуществлена на

практике.

Наконец по топоту и голосам в буфете он понял, что заседание кончилось. Гроза тоже

выдохлась. Он спокойно заглянул в кабинет к Льюису и, наконец, его увидел. Тот

раскрывал все окна, позволяя струям дождя долбить по подоконникам и брызгать на ковер.

- Душно как в бане, - улыбнулся он.

- Да! - усмехнулся Эдгар, - густо пахнет идеями. Решили хоть что-нибудь?

- Что тут решать? - пожал плечом красавец-брат, - нужно снижать энергозатраты, вот и

все.

- Значит, Прыгун для связи обходится дешевле?

- Конечно. Биологические объекты всегда были самыми рациональными.

- А я-то хотел воспользоваться вашей энергоемкой хреновиной. А оказывается, проще

самому.

Льюис смущенно пожал плечом.

- Извини, Эд. У нас есть запасное время для экстренных сообщений. Лично тебе я мог

бы его выделить... но для каких-то медуз, ради какого-то праздника... извини...

- 5 -

Эдгар прикрыл дверь поплотнее и подошел к брату вплотную.

- Это не какой-то пикничок, - многозначительным шепотом заговорил он, - ты что!

Это же очень ответственный праздник Возрождения, который проходит раз в двадцать

девять лет, согласно мировой гармонии и вращению планеты Схумзэо вокруг солнца. Это

великое таинство, которое имеет огромное значение для возрождения постепенно

угасающих гармоничных течений и баланса энергий в галактике.

- Да? - озадаченно посмотрел на него Льюис.

- Да что там, в галактике! - добавил Эдгар, - во всей вселенной.

В синих глазах двоюродного брата все еще было недоверие, хотя какое-то сомнение в

своей правоте явно зародилось. Пришлось быть настойчивым.

- Ты не представляешь, Лью, какое это важное событие! Сидишь тут, в своем Центре и

все пропускаешь. Знаешь, кто приглашен на это действо? Все наши правители, все послы,

все магнаты... это тебе не шуточки.

- Да? - еще раз переспросил Льюис, почти сдаваясь.

- И даже император Тэхрэммэрэй! - выпучив глаза, сказал Эдгар, - как же мы можем

сорвать такое ответственное мероприятие?!

- Тэгэм Тэхрэммэрэй?

- Конечно!

- Ну... ну хорошо, хорошо, - сдался директор Центра, - будет время твоему послу. Я не

думал, что это так важно.

- Ужасно важно, - кивнул Эдгар и устало опустился на стул.

Льюис был очень мягким директором. Кажется, любой мог убедить его в чем угодно.

- Хочешь позвонить Аоле? - спросил он сочувственно.

- А можно?

- Можно. Через полчаса закончится прием новостей с Земли, потом будет окно в

десять минут.

- А который час в Трире?

- Семь утра.

- Семь утра! Издеваешься? В семь утра эту куклу пушками не разбудишь, она

полпятого только ложится.

- Ну, извини, - усмехнулся Льюис.

Аола, как истинная дочь жрицы Намогуса, интересовалась только своей красотой и

мужчинами, причем исключительно власть имущими мужчинами. Бороться с этим было

бесполезно. Пьелла оказалась ей маловата и скучна, девчонку всю жизнь влекло на Землю.

Там и занятие ей нашлось в Институте по Контактам - служба Сопровождения. Это когда

какому-нибудь важному инопланетному гостю или послу по этикету требовалась красивая,

элегантная спутница, которая ненавязчиво подсказывала бы ему тонкости земной жизни.

Эдгар сам когда-то пытался стать адаптором, поэтому отнесся к такому занятию с

пониманием. Зато ее братья, оба страшные моралисты, никак не могли с этим смириться,

да и опекать им стало некого.

- Ладно, - сказал Эдгар, поняв, что ужасно соскучился по своей зеленой плаксе, -

давай рискнем.

Они прошли в узел связи. Там продолжался прием новостей с Земли. Информация тут

же сортировалась по степени важности: лично для правителей, для отдельных ведомств,

для телевидения и для прессы всех уровней. Всем этим успешно занимались несколько

аппиров. Они переговаривались с земными инженерами как со старыми знакомыми.

- Мы вам приготовили еще сюжет о кладбище кораблей на Плутоне и о космическом

психозе на Ио. В ускоренной записи оба блока по три минуты.

- Про психоз не надо, Поль. У нас своих болезней хватает, чтобы еще про чужие

слушать.

- Как хочешь.

Эдгар усмехнулся и шепнул брату на ухо:

- А про кладбище что, лучше?

Льюис пожал плечом.

- 6 -

- Как знать, какая мелочь может оказаться важной.

Аола была дома. Звонок застал ее в постели, чего и следовало ожидать. Неожиданной

оказалась только чья-то рыжая шевелюра, торчащая из-под одеяла.

- Папа? - вяло протерла она сонные глаза тонкой зеленой ручкой, - ты на Земле?

Смущения в ее голосе не было никакого, только удивление.

- Нет, - сказал Эдгар сдержанно, - я связался через станцию.

- А-а-а-а... - протянула она, убирая с лица спутанные белые волосы.

Дочь была очаровательна, даже несмотря на то, что рядом с ней в семь утра валялся

какой-то тип.

- Привет, Огуречик, - смягчился Эдгар, справившись с отцовской ревностью, - у нас

мало времени. Как у тебя дела?

- Все хорошо, папа.

- Учишься?

- Учусь. И работаю.

- Уже работаешь?

- Совмещаю. Так легче учиться. Сама госпожа Рохини говорит, что я способная.

Только с языками плоховато. Когда ты мне поможешь, па? Мне еще семь языков надо

освоить, неужели я сама их буду зубрить?

- А в чем же ты тогда способная? - усмехнулся Эдгар.

- Ну, пап... ну, знаешь... - все-таки смутилась она.

Он видел, что Аола нисколько не похожа на Кантину, и чем дальше, тем заметней эта

разница становилась. Это огорчало.

- Ладно, детка. Скоро буду. Только утрясу с марагами и императором.

- Ага. А потом у тебя будет еще что-нибудь, а я тут жди!

- Ты что, скучаешь там?

- Бывает.

- А к тете Анастелле в гости заходишь?

- Иногда.

- Правильно. И дядя Кондор в Лестопале на симпозиуме врачей.

- Он меня не любит.

- Не выдумывай. Кондор всех любит.

- Да ну его, па. Я тебя хочу.

Она говорила и выглядела как капризная маленькая девочка. У нее всегда была эта

плаксивая манера. Может, поэтому Эдгар все еще считал ее ребенком и никак не мог