Арабская астрология к моменту начала крестовых походов достигла своей высшей точки. В результате проникновения греческой науки в халифаты в VIII—X вв. мусульмане узнали как астрологию, так и сочинения Аристотеля — два сокровища, которые они сохранили и передали на Запад в ХП в. Философия Аристотеля к VI в. н.э. внутренне сблизилась с неоплатонизмом. Неоплатоники использовали ее для обеспечения научной поддержки религиозным воззрениям Александра Афродизия, Плотина, Прокла и представителей Сирийской Школы. В исламской среде подобным же образом использовались натурофилософские сочинения Аристотеля и его трактаты по логике. Но на латинском Западе натурофилософские

сочинения Аристотеля после VI в. оказались утеряны, а его трактаты по логике были известны не полностью, в отрывках и косвенном пересказе, пока не случилось то, что Хаскинс (Haskins) назвал “Возрождением XII в.”. Таким образом, в XII в. состоялось возрождение науки на Западе после почти 600-летнего забвения, во время которого христианский Запад обходился только тривиумом и лишь небольшими кусочками квадривиума. И здесь необходимо указать, что возвращение науки на Запад включает в себя не только арабские переводы Аристотеля, но и сочинения Аристотеля, близко соприкасающиеся с астрологией.

Сочинение Бонатти следует рассматривать именно в таком контексте. Как явствует из “ Тетрабиблоса ” Птолемея, в эллинистической традиции сочинения Аристотеля использовались для создания научной астрологии. Эта научная астрология была унаследована мусульманами в VIII—X вв. вместе с традицией, представленной в работах Доротея, по-видимому, единственного, кто больше ориентировался на эмпирические данные, чем на философские построения, и сочинения которого могут быть тесно связаны с герметической традицией в астрологии. Совершенно ясно, что астрология Доротея весьма родственна “Герметике”. Под влиянием неоплатонической традиции исмаилиты, как это отражено в “Расаиль” — энциклопедии Братства Чистоты IX в., считали, что все науки сводятся к астрологии, алхимии и магии — различным тропкам, ведущим к Аллаху. Традиции ислама, философии и герметизма породили Священную Науку.

Обе астрологические традиции, аристотелевская и герметическая, через работы Абу Ма’шара в частности, а также его учителя аль-Хинди и многих других, послуживших источниками для Бонатти, попали в “Liber Astronomiae”. Более того, Аристотель был причислен Бонатти к астрологам, а его сочинения, такие, как “Физика", “О небе", “О возникновении и уничтожении” и “Метафизика” позволили причислить его к 2 Зак. 4116

“естественным” астрологам. В равной степени может быть, что Бонатти был введен в заблуждение арабскими астрологическими текстами, которые приписывались Аристотелю. Этого требовали соображения престижа, чему способствовал высокий авторитет философа, такова была литературная практика той поры, особенно в эзотерических и оккультных кругах. И в результате мы видим, что в этом Своде практических методов средневековых астрологов перемешаны важные изречения философской и герметической астрологических традиций и выплеснуты в самую гущу средневекового христианского мира

Рукопись “Liber Astronomiae” была очень популярна. Она присутствует в списках библиотек многих выдающихся личностей. Например, известно, что копии этой книги были у Марсилио Фичино, Пико делла Мирандола и Джона Ди. Она была переведена на несколько языков’ и выдежала множество печатных изданий. Она оказала заметное влияние на работы Горико (Gaurico), Шонера (Schoner) и Лилли. Выступления Морина против арабизмов и неправильного использования “Всеобщих Сигнификаторов” нацелены главным образом на работу Бонатти. Пико в “Adversus astrologiam divinatricem” особым образом вызывает Бонатти на ковер.

О самом Бонатти почти ничего не известно. Салимбен (Salimbene) упоминает о нем в своей “Cronica” как об участнике диспута с неким братом Хьюго. Говорили, что он активно участвовал в обороне своего родного города Форли, будучи военным советником графа Монтефельтро, воевавшего с папой Мартином IV. Они успешно отразили первое нападение армии папы на Форли, но на следующий год потерпели поражение, и о Бонатти говорили, что он последовал за своим патроном Монтефельтро в монастырь. Данте поместил Бонатти в восьмой круг ада в своей “Божественной комедии” вместе с другими предсказателями будущего. [9]

Астрология в дни Бонатти была сомнительным (хотя, по-видимому, выгодным) предприятием, которое постоянно осуждалось Церковью ХIII в. (самое последнее постановление перед созданием книги было принято в 1277 г. в Париже) и считалось тогда дьявольским суеверием[10]. Языческие корни этого искусства были слегка скрыты в источниках, которыми пользовался Бонатти. Церковь средних веков правильно разглядела, что под видом астрологии вновь на Западе после столетий забвения возродился, как феникс, ее давний враг, бросающий вызов вере Христовой. Бонатти следовал арабским источникам в латинском переводе и, хотя его источники были по преимуществу мусульманскими, тем не менее в большинстве из них прослеживается сильное герметическое влияние, например, у аль-Кинди, Абу Ма’шара, Сабита ибн-Корры и других. Эта герметическая традиция сформировала эзотерическую традицию средневекового Запада, каббалистическую традицию, полностью принадлежавшую евреям и, вполне возможно, только начинавшуюся во времена Бонатти.

Церковь хорошо знала, что это та самая герметическая традиция, которая в виде сабеизма сохранилась в Месопотамии и даже процветала в Багдаде вплоть до конца ХII в., когда мусульманские фундаменталисты в ответ на военную и пропагандистскую угрозу христианских крестовых походов уничтожили все неортодоксальные группировки в своей сфере влияния. Дополнительные трудности выпали на их долю с нашествием монголов в ХII в.

И только одна область осталась относительно безопасной для лиц, формально исповедующих ислам, но бывших синкретистами и тайными язычниками, — Испания Омейидов, где в то время евреи, мусульмане, христиане и, по-видимому, тайные сабеи жили в довольно терпимой обстановке. Именно в Андалусии (Испания Омейидов) в XI в. был написан герметический сабеический текст по магии “ Пикатрикс”.

Герметический сабеизм сохранился на Среднем Востоке в Харране[11] в период с IX по XII в. Он был продолжением классического язычества, но примечательно, что исламские законы проявляли к нему религиозную терпимость, считая сабеев “книжниками”, потому что они чтили герметические писания, которые дал им якобы Гермес Трисмегист, а также по крайней мере формально почитали Ветхий Завет и Коран. Некоторые мусульмане считали герметические писания творениями старца-пророка Идриса и, следовательно, заслуживающими почтения. Поэтому сабеям было позволено продолжать свои занятия астрологией и магией и совершать публичные богослужения астральным божествам. С такой терпимостью к ним относились в Харранс и даже в Багдаде примерно до 1100 г. Предположительно некоторые из них эмигрировали в Испанию, где сумели выжить в течение XII в. “ Пикатрикс” был создан в Арабской Испании в XI в.[12]. По приказу короля Альфонсо он был переведен на испанский язык[13] в 1256 г. и, видимо, вскоре после этого на латынь[14]. Это сочинение, несомненно, было известно в Риме и оказалось образцом того, чего там опасались. Бонатти не упоминает его в числе своих источников, но оно было довольно известно в оккультных кругах средневековой Европы; и нс одно оно. В нем не только предписывалось молиться планетарным демонам или ангелам, они рассматривались там как те, кто действительно вершит работу естественных и сверхъестественных сил.