Нарочито театральный жест не скрыл боли в ее глазах, во всяком случае, не от Финна. Он зажмурился.

— О, черт!

— И самое смешное, что я действительно узнала все последней, — добавила Люси тихим, тусклым голосом.

— Вы работали в университете?

— Я была аспиранткой, ассистенткой Руперта. Он тогда еще не был профессором. Женитьба на дочери вице-канцлера оказалась весьма дальновидным шагом.

Финн непроизвольно сжал кулаки.

— Я знал! Едва увидев его, я сразу понял, что он полная дешевка!

— Я, естественно, в большом восторге оттого, что могу подтвердить: интуиция вас не подвела.

Но если выбирать, выглядеть вавилонской блудницей или объектом трогательной жалости, то Люси, как всегда, решительно выбрала бы первое.

— Все произошло много лет назад, и я это давно пережила. Не хочу больше говорить о нем, поскольку не думаю, что вас это касается. Однако для меня стало большим открытием, что вы так щепетильны, до ханжества...

— Ладно, намек понят, — буркнул Финн. — Я поспешил с выводами... извините, — резко бросил он.

Люси внимательно смотрела на его задумчивое лицо.

— А теперь вы чувствуете себя полным идиотом, потому что неправильно все поняли? Пожалуйста, признайтесь, — взмолилась Люси, — а то я пожалею, что разболталась о своем прошлом, — неловко закончила она.

— Я чувствую себя полным, абсолютным идиотом, — подтвердил Финн.

— Хорошо, тогда давайте считать, что мы квиты.

— Вы могли бы выжать гораздо больше за такое оскорбление. — Большинство знакомых ему женщин так бы и сделали.

— Я, скорее, забыла бы обо всем.

— Как вы думаете, это можно считать нашей первой ссорой?

— Не знаю. — Люси-то казалось, что до сих пор их связывала одна длинная ссора, которую изредка, когда их тела нечаянно соприкасались, разнообразили некие эротические моменты. Одна мысль о таком прикосновении вызывала у нее повышение температуры. — Во всяком случае, она же будет и последней.

— Как вы можете быть в этом уверены?

— Я потому в этом уверена, что мне туда, — она кивнула через плечо, — а вам нет.

— Значит, прощаемся?

— Прощаемся, — согласилась Люси.

— Вы будете скучать по мне?

Скучать по нему, да еще после поражения на собеседовании, да еще с душой и телом в состоянии полного хаоса?..

— Нисколько, — ответила Люси. Совсем не обязательно сообщать ему о пустоте, которая разливается у нее внутри, едва она представит себе, что больше его не увидит.

— Я думал, что начинаю вам нравиться.

— Вы это подумали до или после того, как сочли меня разрушительницей семейного очага?

Финн вздрогнул.

— Это было ошибкой.

— Нет, ошибкой был ваш поцелуй, а это — результат того, что вы самоуверенный, лицемерный тупица.

— Поцелуй не был ошибкой...

А мое мнение, что так оно и было, подумала Люси. Их глаза встретились, и волна парализующей жажды окатила ее.

— Это было большое удовольствие, — Финн наблюдал за тем, как румянец залил ее щеки. — По крайней мере я так думаю. Да и вы, кажется, тоже наслаждались. — С большим удовлетворением он увидел, как розовый цвет ее щек превратился в пунцовый.

— Послушайте, — неуверенно усмехнулась Люси, — вы сейчас сказали глупость. Это был просто поцелуй. И вы совсем не мастер. —Люси вздохнула, подумав: «Еще какой мастер!»

— Маленькая язвительная ведьма, — вставил Финн с усмешкой.

— Это в самом деле прощание. В последний раз я вас вижу, в последний раз вы меня оскорбили... — Она остановилась и из-под ресниц стрельнула в него взглядом, в котором было ироническое веселье. — Я только подумала: если Кон и Энни решат пожениться, станете ли вы моим братом?

— Проклятье, нет! — выпалил Финн с подчеркнутым отвращением.

— Вы думаете, это очень страшно? — спросила Люси, задетая столь странной реакцией на шутку.

— Если бы вы были моей сестрой, я бы не смог сделать этого...

Он с силой развернул ее к себе, хотя о сопротивлении и речи не шло. Ей самой хотелось вдохнуть теплый аромат его тела, почувствовать сдержанную силу его рук. Она хотела его!

В тот момент, когда их губы соприкоснулись, Люси растаяла. Ее губы ответили на его настойчивость и раскрылись.

— О господи, — простонала она, обвив рукой его шею и прижавшись к стройному, сильному телу.

Когда они отодвинулись друг от друга, она не могла оторвать от него глаз.

Напряженное молчание тянулось и тянулось.

— Такое чувство, что вы об этом долго думали, — ее комментарий не ослабил напряженности.

Жесткая усмешка исказила лицо Финна.

— Думал. — Он опустил вздрагивающие ресницы. — И думаю.

Люси проглотила комок в горле.

— Я тоже...

— Послушайте, а как насчет кофе? Или, может быть...

— Нет, — прервала она. — Правда, нет.

Его глаза поблекли.

— Правильно, — буркнул он.

Она наблюдала за тем, как он запустил руку в волосы, и еле удержалась, чтобы не сделать то же самое: погладить эту темную пышную шелковистую шевелюру...

Она не могла отвести взгляд от пульсирующей жилки на его шее.

— Но мы можем пойти ко мне, если хотите. — Люси отказывалась верить, что бесстыдное приглашение исходит из ее собственных уст.

В его глазах вспыхнуло что-то жестокое и вместе с тем возбужденное и испуганное.

— Мне это нравится, — прохрипел Финн.

Люси прерывисто вздохнула. Она соображает, что делает? О господи, похоже, что нет! Средь бела дня, трезвая... нет абсолютно никаких оправданий такому непристойному поведению!

— Правда... это не значит, что я помогу вам с Энни и Коннором. Я все-таки думаю, что вы ошибаетесь, чиня им препятствия.

Он отмахнулся от ее слов.

— Вы знаете мои взгляды...

— Ну, вряд ли вы постесняетесь высказать их, не так ли?

Ее ироническая реплика не добавила мира.

— Так вот, для справки, они не изменились.

— Ну, может быть, я изменила бы свое мнение о...

— Нет, не изменили бы, Люси.

Люси посмотрела на его красивое мрачное лицо и вздрогнула.

— Нет, — хрипло согласилась она, — не изменила бы.

Словно во сне Люси скинула жакет и позволила ему упасть на пол. Она осталась в свободной шелковой блузке. Ее горячей коже был приятен прохладный воздух. Люси подняла волосы вверх и вздохнула.

Потом открыла глаза и увидела, что Финн стоит и наблюдает за ней. Его глаза были устремлены на ее маленькую грудь, едва прикрытую тонкой тканью. Сердце колотилось как сумасшедшее, она едва могла дышать, но смело встретила его взгляд.

— Спальня для гостей не слишком велика, — объяснила Люси, открывая дверь и указывая дорогу.

Ей было глубоко безразлично, что она похожа на женщину, которая зашла сюда ненадолго и только потому, что какому-то загорелому плейбою захотелось сорвать с нее одежду. На самом деле она уже мечтала об этом. Вряд ли она когда-нибудь станет для Финна не просто случайной женщиной, но он для нее был более чем неслучайным... Впрочем, об этом еще будет время подумать... потом.

Когда Финн предложил таксисту двойную плату, если он довезет их меньше чем за десять минут, тот поинтересовался, что за пожар. Финн взглянул на нее с заговорщицкой улыбкой, от которой она немедленно поплыла, и ответил:

— Высшей категории.

В такси он не держал ее в объятиях, не целовал, не касался, но сидел так близко, что она ощущала его дыхание. Наслаждаться мужественным ароматом его тела... ощущать жар его кожи...

Это была тяжкая пытка!

Существуют дороги для автобусов, велосипедные дорожки, а куда деваться людям, которые не могут дождаться, когда доберутся до дома?

К тому времени, когда путешествие подошло к концу, возбуждение Люси достигло такого уровня, что она едва была способна говорить, не то что беседовать на интеллектуальные темы, которые Финн ей предлагал... И как ему это удавалось? Может быть, он не чувствовал того, что чувствовала она? Может быть, он контролировал себя или уже потерял интерес? Мимолетный взгляд в его невероятные, тлеющие желанием глаза разбил вдребезги эти предположения.