— Вот видите, комната и в самом деле чуть больше коробки, — призналась она, заталкивая под диван обувь и поворачиваясь.

Ее нос оказался в дюйме от его груди. У нее даже голова закружилась, так трудно было сопротивляться желанию спрятать лицо на этой твердой груди.

— Вы и правда думаете, что меня это заботит?

Он провел пальцем по шее Люси, она вздрогнула, закрыла глаза и откинула голову.

— Я собиралась просто поговорить, — призналась она, с трудом выдавливая слова.

— А я предпочитаю заняться любовью.

Люси подняла на него глаза, и жажда, которую она увидела в его взгляде, надолго парализовала ее. Всхлипнув, она вдруг прижалась лицом к его рубашке. Ее руки обвились вокруг него. Услышав, как тяжело бьется его сердце, она облегченно вздохнула.

Финн взял ее лицо в ладони и с удивлением посмотрел в ее глаза.

— Поверить не могу, что двенадцать часов назад я не знал вашего имени. Я никогда не целовал такие губы. Я не знал, что волосы могут так чудесно пахнуть. — Он спрятал лицо в волнах светлых волос, потом начал пропускать сквозь пальцы шелковистые пряди. — Я даже не знал, что вы существуете! — Он вздохнул.

Дрожь ужаса охватила ее.

— Вот уж позор.

— Позор? — выдохнул Финн и крепко прижал ее к себе. — Скорее, трагедия, — простонал он. — Я никогда не хотел женщину так, как хочу вас, Люси.

—Я тоже хочу вас, Финн, — просто ответила она, слишком увлеченная тем, что чувствовала, чтобы увидеть потрясенное открытием его лицо. — Очень хочу!

Ноздри Финна затрепетали, он глубоко вздохнул и прижался губами к ее губам. Люси вздрогнула.

Не прерывая поцелуя, он поднял ее так легко, словно она ничего не весила, отнес к узкой кровати и бережно опустил.

Потом постоял рядом, вожделенно глядя на нее сверху вниз, в глазах темнело от желания. Ее тело восхищало его.

Люси почувствовала, как дрогнул матрас, когда он лег рядом.

В состоянии болезненного возбуждения она ждала его следующего движения.

Дрожащими пальцами Финн развязывал ленты ее блузки. Она почувствовала, как его руки скользнули по ее плечам.

Финн откинул шелковые полы блузки и затаил дыхание, разглядывая ее крепкие груди. Потом резко выдохнул.

— О мой бог, ты — совершенство!

— Ты заставляешь меня чувствовать... О господи! — еле слышно прошептала Люси и посмотрела на темные загорелые ладони, накрывшие ее груди. Голова ее кружилась.

— Я знал, что это будет прекрасно, — не отрывая глаз от ее лица, Финн ласкал ее грудь. Низкий, почти дикий стон сорвался с ее губ.

Голова Люси металась по подушке, поток бессвязных возгласов срывался с губ. Потом она мелкими поцелуями начала покрывать его ставшие уже родными пальцы.

Ей стало казаться, что больше она этого не выдержит, и тут его пальцы скользнули под юбку.

Еще вчера Люси даже вообразить не могла, что так легко может согласиться на близость с незнакомым мужчиной.

Что такого было в этом парне? Что заставляло ее вести себя так бесстыдно... нет, с таким восхитительным распутством?!

Она почувствовала, как его губы коснулись ее живота. Каждая новая ласка приносила новые, изумительные ощущения.

К моменту, когда он опять начал целовать ее губы, Люси была уже в полубессознательном состоянии.

— Я хочу тебя видеть. — Она едва расслышала собственные слова.

Финн, не говоря ни слова, поднялся и начал, не отрывая взгляда от ее затуманенных желанием глаз, снимать одежду.

Он был прекрасен. Мгновение он стоял неподвижно, великолепно естественный в своей наготе. И более прекрасного мужчины она и представить себе не могла.

Она хотела его больше, чем кого-либо в своей жизни.

— Ты так прекрасна, — прошептал он. — Иди ко мне.

Шум разбудил Финна, он всегда спал чутко.

— Что это? — сонно спросила Люси, которую Финн держал в объятиях.

Финн отвел легкую прядь шелковистых волос с ее лба.

— Ничего, спи, родная.

Все стихло, Финн успокоился. Но через несколько секунд шум возобновился. Он тихонько выругался. С осторожностью Финн уложил так и не проснувшуюся Люси рядом и сел.

Не открывая глаз, она потянулась к нему. Финн схватил ее руку, прижал к губам, глаза его потемнели.

— Я вернусь, — пообещал он, его губы щекотали ее ухо.

Финн увидел, как легкая улыбка тронула ее мягкие губы, потом Люси перевернулась и опять уснула.

Он поймал себя на том, что, покидая ее, ароматную и теплую, делает это с величайшей неохотой. Более того, он испытывал огромное умиление и такое же огромное желание защитить Люси. До сих пор столь мощные чувства, какие он переживал сейчас, глядя на лежавшую в постели девушку, были ему неведомы.

Беззащитное во сне, ее лицо было розовым, алые губы слегка приоткрылись. Он почувствовал зарождающееся желание и поэтому спешно отвернулся. Он не ребенок и умеет управлять собой... как бы ни искушали его ее губы.

Пока он добирался до телефона, автоответчик продолжал скандалить.

— Люси, мне нужно поговорить с тобой, пожалуйста, если ты дома, подними трубку... ладно, я позвоню позже, а еще лучше, позвони мне. Мы остановились в «Гранде» около Кесуика. Разве я не давала тебе номер телефона?

Финн подождал, пока женский голос на другом конце провода продиктовал номер. Он оторвал листок бумаги, взял ручку, лежавшую рядом с телефоном, и быстро записал номер. Но не испытал при этом никакого торжества.

Люси проснулась от грохота, доносившегося с улицы. Наверное, поздновато для утреннего хора райских птичек, но кому они сейчас нужны?

Разве не странно проснуться рядом с кем-то, зная, что достаточно просто повернуться и...

Несколько минут Люси лежала неподвижно. Почему нужно испытывать неловкость, если то, что произошло, было так естественно и прекрасно? Ей хотелось еще немного насладиться замечательной новизной ситуации.

Что сделает Финн, когда проснется и увидит ее? Ах, если бы он продемонстрировал ту же целебную власть, ту же ненасытность, что и... А может быть, не стоит ждать, пока он разбудит ее? Что, если самой разбудить его? Она тихо посмеялась над собственным нетерпением и с предвкушающей улыбкой повернулась.

Лицо Люси сразу вытянулось, уголки губ опустились, когда она не обнаружила темной головы, которую ожидала увидеть на соседней подушке. Она перевернулась на живот и задумалась, подождать его здесь или отправиться на Поиски.

Через три секунды решение созрело.

Люси накинула халатик, открыла дверь и позвала Финна. Он не откликнулся. Она обошла всю квартиру... и очень скоро поняла, что Финн исчез.

Он смылся, пока она не проснулась, даже не оставив записки... Он не хотел ее тревожить и... Парня можно извинить.

Нет, нет, не извиняю!

Люси увидела записку на каминной полке и вздохнула с облегчением. Схватив ее, она развернула бумагу и прочитала:

«Я услышал сообщение твоей сестры, оставленное на автоответчике, и собираюсь выяснить, в какую игру играет Кон. Знаю, ты будешь в бешенстве, но, как только я разберусь с этим, мы сосредоточимся на нас самих».

Люси постояла несколько минут, потом тщательно разорвала записку на мелкие кусочки и машинально уронила их на пол.

— Этого не будет. — Ее голос в пустой комнате походил на брошенный в гулкую пустоту камень; в груди она ощущала только тяжесть и холод. Она думала, что это имело для него какое-то значение. Она думала, что их близость стала чем-то особенным и для него. Ее тошнило от собственной глупости.

Люси с такой силой колотила по колену, что не услышала, как открылась дверь.

— Ты пишешь?.. Это хорошо.

— Энни! — Она вскочила с кресла, сильно встревоженная нездоровой бледностью и отсутствующим выражением лица сестры. — Не думала, что ты вернешься раньше завтрашнего...

— И я не думала... возвращаться. — Последнее слово Энни произнесла бесцветным, невыразительным голосом. И вдруг лицо ее сморщилось. — О господи, Люси, я хочу умереть!

Люси подбежала и обняла сестру.

— Не плачь, Энни. Он этого не стоит. Никто из них не стоит, — со злостью заключила она.