Ленин учился и у Бакунина, критикуя его анархизм. Что же от Бакунина вошло в "сокровищницу ленинизма"?

Прежде чем говорить об этом, бросим беглый взгляд на необыкновенную биографию Михаила Бакунина (1814–1876). Он, как и все русские мыслители и революционеры, происходил из дворянской семьи, был артиллерийским офицером с блестящей перспективой для карьеры (ведь артиллерийские офицеры были наиболее образованной частью тогдашнего русского офицерского корпуса), но его занимала на военной службе не артиллерия, а… философия. Бросив военную карьеру, он погружается в ее изучение сначала в кружке Станкевича, а потом в немецких университетах. Он был наряду с другим народником — Лавровым, тем русским человеком, который мог бы состязаться с немцем Марксом по знанию немецкой философии Фихте, Шеллинга, Гегеля, Фейербаха… На какое-то время Бакунин нашел общий язык с Марксом. Он участвует вместе с ним в создании Первого Интернационала (1864–1874), он впервые переводит на русский язык "Манифест коммунистической партии" Маркса и Энгельса, который выходит в Женеве в 1864 г. Однако скоро выясняется, что эти мощные интеллектуальные личности — психологические антиподы, противопоказаные друг другу — один мастер революционных действий, а другой — книжный революционер за столом в библиотеке Британского музея, но оба претендуют на лидерство в Интернационале. Революционные дела говорили в пользу Бакунина. Бакунин участвовал во всех европейских революциях 1848–1849 годов во Франции, Германии, Австро-Венгрии. Немцы и австрийцы приговорили его за это дважды к смертной казни, оба раза отмененной. Выданный австрийцами России, Бакунин семь лет сидел в Петропавловской крепости. Высланный в 1861 г. в Сибирь, Бакунин бежал в Японию, потом в Америку, а оттуда пробрался в Англию, чтобы вновь включиться в революционное движение Европы. Он участвует в Лионском восстании 1870 г. (Франция) и в Болонском восстании 1874 г. (Италия). Он пишет руководство как организовать революцию, как преодолеть тиранию государства над личностью и народом — книгу "Государственность и анархия" (1873 г.), которая становится бестселлером среди народников.

Если бы Ленин составил свой собственный "Катехизис революционера", то в него несомненно вошли бы следующие идеи Михаила Бакунина:

1. "Страсть к разрушению есть в то же время творческая страсть";

2. "Идея Бога есть самое решительное отрицание человеческой свободы и приводит неизбежно к рабству людей в теории и на практике" (это предвосхищение изречения Шатова в духе Ленина: "Если Бог есть, то человек — раб")

3. "Не надо вождей, которые наполовину возбуждают, наполовину успокаивают народ";

4. "Освобождение наших народов может выйти из одного бурного движения их… Чудеса революции встанут из глубины этого пламенного океана. Россия есть цель революции: ее наибольшая сила там развернется и там достигнет совершенства";

5. "Высоко и прекрасно взойдет в Москве созвездие революции из моря крови и огня, и станет путеводной звездой для блага всего освобожденного человечества";

6. "Революция в России несомненна. Что же будет ее первым необходимым делом? Разрушение Империи, потому что пока существует Империя, ничего хорошего и живого не может осуществиться в России. Мы патриоты народа, а не государства".

Но были и другие идеи у Бакунина, которые Ленин не стал бы заносить в свой "Катехизис". Бакунин анархист, он за ликвидацию любого государства, как основного источника и рычага угнетения личности и человечества, он за "свободную федерацию землевладельческих и фабрично-ремесленных ассоциаций", а Ленин — государственник, сторонник создания такого государства, которого история еще не знала, под названием "диктатуры пролетариата". Вот против этой идеи Маркса боролся Бакунин и расколол I Интернационал. Аргументы Бакунина, пророческие тогда, сегодня тоже актуальны, более того, они все сбылись с необыкновенной точностью в странах коммунизма. Вот некоторые из его аргументов:

"Мы уже несколько раз высказывали глубокое отвращение к теории Л асе ал я и Маркса, рекомендующей работникам, если не как последний идеал, то как ближайшую главную цель — основание народного государства, которое, по их объяснению, будет ничто иное, как "пролетариат, возведенный на степень господствующего сословия". Спрашивается, если пролетариат будет господствующим сословием, то над кем он будет господствовать? Значит, останется другой пролетариат, который будет подчинен этому новому господствующему государству, например, хотя бы крестьянская чернь… Что значит пролетариат, возведенный в господствующее сословие? Неужели весь пролетариат будет стоять во главе управления? Итак, все же приходишь… к правлению огромного большинства народных масс привелигированным меньшинством… но это меньшинство, говорят марксисты, будет состоять из работников (то есть из рабочих, по позднейшей терминологии — А.А.). Да, пожалуй, из бывших работников… которые станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты государственной: будут представлять уже не народ, а себя и свои притязания на правление народом… Марксисты… утешают мыслью, что эта диктатура временная и короткая. Они говорят, что такое государственное ярмо — диктатура — есть необходимое переходное средство для достижения полнейшего народного освобождения… Итак, для освобождения народных масс надо их сперва поработить… Мы отвечаем: никакая диктатура не может иметь другой цели, кроме увековечения себя и что она способна породить, воспитать в народе только рабство: свобода может быть создана только свободой" (С.П.Жаба, там же, стр.114–119). Когда Ленин провозгласил "диктатуру пролетариата" в России, тоже говорилось, что она временная и на короткий срок — "переходный период от капитализма к социализму." Короткий переходный период продолжается уже более 70 лет. Мао Цзэдун даже сказал, что "переходный период" может продолжаться более 500 лет!

Как оценивает сам Ленин бакунизм? Его оценка "диалектическая", то есть двойственная. Как врагов будущей централизованной абсолютной "диктатуры пролетариата" Ленин решительно осуждает Бакунина и бакунистов, но, как бесстрашных революционеров и разрушителей царского абсолютистского государства, Ленин высоко ценит их. Вот свидетельство официального издания: "Против анархизма во всех формах боролся В.И.Ленин, считавший… бакунизм порождением отчаяния… Ленин вместе с тем вполне признавал вклад в революционную борьбу в России народников-бакунистов в семидесятых годах XIX века" (БСЭ, т.2, стр.553, 1970 г.). Оценка Марксом личности Бакунина-революционера была чисто эгоистической: он болезненно ревновал к его мировой славе великого революционера, к его монопольному лидерству в революционном движении в латинской Европе, исключил его из Интернационала, а сам Интернационал перевел в Америку, чтобы избавиться от бакунистов. и прудонистов. Да и отнюдь не все революционеры в латинских странах Европы были в энтузиазме от его безоглядной, кипучей и вездесущей революционной энергии, бекорыстно расточаемой им с истинно русской щедростью, но без немецкого педантизма в обосновании революции и без французского пафоса в ее драматизации. Поэтому-то французский коллега Бакунина по революционной профессии — Луи Коссибьер выразился о нем тоже двойственно: "Такой человек неоценим на первый день революции, но на второй день он должен быть расстрелян".

Конечно, Ленин не повторял прописных истин о технике революционного заговора бланкистов и их русских последователей. Он анализировал их рецепты, критиковал их слабые пункты, обобщал их заговорщический опыт, а из всего этого применительно к условиям своего времени, разработал стройную концепцию тактики и стратегии "пролетарской революции" и "пролетарской диктатуры", которые много общего имеют с революционными народниками и ничего, кроме терминологии, с Марксом и Энгельсом.