Чтобы я вошла-таки в комнату, Мирославу пришлось обхватить меня за талию и не совсем вежливо подталкивать сзади. Благо в самой столовой зеркал не оказалось. Но я по-прежнему находилась в прострации. Поэтому, когда нас с гостями представляли друг другу, я глупо улыбалась и отвечала невпопад.

И тут по дому разнесся женский визг. Какой-то дикий и нереальный. Я не сразу сообразила, что к чему, и за орком бросилась лишь по инерции. За мной послышался топот мэдью Эли и не отстающих от нее гостей. Благо бежать далеко не пришлось – вопли доносились из моей комнаты, где еще несколько минут назад оставалась Мила.

Мила! Что с ней могло произойти? Распахнутую со всей дури дверь подпирал Мирослав, и пришлось приложить немало усилий, чтобы найти немного свободного пространства и взглянуть на происходящее внутри хоть одним глазком. А посмотреть было на что.

По комнате, скакала невменяемая Мила, выкрикивая непонятные слова и проглатывая куски фраз. Ее лицо было мокрым от слез и … белым!

- Ми-и-ила! – простонала я.

Только тут девушка заметила нашу компанию, удивленно выглядывающую из-за Мирослава, который даже не подумал ни на миллиметр отодвинуться.

- Посмотрите только на меня! Посмотрите, - только и смогли мы понять из ее бурного щебета.

Не выдержав более эмоционального напряжения, я сумела-таки слегка подвинуть Мирослава, заслоняющего почти весь проход, и протиснулась к своей камеристке.

- Мила, миленькая моя, прости-прости-прости. Я правда не знала, что так получится, - я бросилась обнять и пожалеть девушку, но она схватила меня сильными орочьими руками и закружила по всей комнате.

- Посмотрите только на меня! – распевала она, сияя белозубой улыбкой, - Чудо!

- Прости, - шептала я.

- Быть может, нам кто-нибудь что-нибудь объяснит? - растерянно поинтересовалась Элоиза, не смотря на свой немалый рост, с трудом выглядывая из-за плеча сына.

- Да, конечно, - хором сказали мы с Милой, остановившись перед собравшимися. Только я произносила фразу виноватым и тихим тоном, а камеристка громко и счастливо. Я удивленно покосилась на нее. Точно помешалась, бедняжка. И все из-за меня!

- Ой, вы присаживайтесь, - вдруг засуетилась камеристка, выдвигая не понятно из каких закоулков пуфики и кресла.

Надо же, что-то еще соображает.

Когда Мирослав, Элоиза и двое их гостей с удобством устроились, я повинилась, как сама случайным образом смешала два крема и лишилась веснушек, да еще и подбила Милу воспользоваться косметическими средствами, из-за чего та потеряла свою зеленую пигментацию кожи.

- Но как тебе это пришло в голову? – удивилась хозяйка дома, - Вот тут на баночке написано «Наносить перед сном», а значит, поверх не могло оказаться никакого другого крема, и уж тем более тонального.

Как-как? Как вполне нормальный человек, не читала я ничего, что там написано мелкими буквами!

- Прости меня, Мила, - горько вздохнула и хлюпнула носом, - Я так перед тобой виновата.

- Да вы что! Я до того вам благодарна, что и описать невозможно!

- М-м-м?

- Я же теперь белокожая! Ну, в некоторых местах. Это такой шик!

- Так ты на меня не сердишься?

- За что? Ваша щедрость не просто сделала мою кожу красивой, а приблизила к идеалу!

- Мир, ты понимаешь, что все это значит? – вдруг воскликнул молодой человек, о котором орк отзывался как о своем друге.

- Нужно подарить Миле похожий набор, чтобы у нее не только лицо и ладони, но и вся кожа побелела?

- А то и значит, - подал голос пожилой мужчина, тот, что доктор, - смешивайте вы свои крема, да продавайте как отбеливающее средство. Белокожим – от веснушек, а оркам – от зелени. Такого еще никто не производил. Станете первыми. А если подсуетитесь и сертификат оформите на эту гремучую смесь, то и монополистами. Вам несказанно повезло – озолотитесь.

- Удивительная удача! – хлопнул себя ладонями по коленям молодой человек.

- Чудесное стечение обстоятельств! – восхитилась Элоиза, - Это надо же было смешать два несовместимых средства! Да еще додуматься с прислугой поделиться. Никому другому подобное даже в голову бы не пришло.

А Мирослав, не сводя с меня глаз, прошептал:

- И ты еще не хотела загадывать в полночь желание! Смотри-ка, сбылось!

Сбылось. И у него, и у меня. Орк получил шанс наладить дела в бизнесе, а я полностью свела с лица веснушки. И дались они мне! Лучше бы загадала что-нибудь поважнее.

С этого момента все свое свободное время я проводила в обществе Элоизы. Мирослав с другом, приложившись в благодарном лобызании моей конечности и прихватив Милу для наблюдений за ее дальнейшим здоровьем, испарились. Оно и понятно - дела, проекты, прекрасные перспективы. А мне оставалось, либо принять приглашение мэдью Дар присоединиться к ней в различных увеселительных мероприятиях, либо гордо удалиться восвояси, так как мои услуги орку уже не требовались. Разумнее было бы предпочесть последний вариант и не злоупотреблять гостеприимством, питая ложные надежды, но стоило только заикнуться об этом, матушка Мирослава оказалась настолько расстроена моим нежеланием провести с ней вместе денек-другой, что больше этот вопрос не поднимался. Я лишь предупредила, что в последний праздничный день с утра уеду к родственникам, как-никак Седьмовик – торжество сугубо семейное. На том и порешили.

Я по-прежнему развлекала подружек Элоизы байками о предстоящем замужестве с Мирославом, играла с их детками, посещала спектакли и приемы, только уже без орка, а в сопровождении его матушки, невероятно гордой своей лже-миссией выводить в свет будущую невестку. И честно пыталась наслаждаться всем этим, ведь на Оуан я ехала именно в надежде посетить максимум интересных мест и получить удовольствие, которого хватило бы на весь следующий год. Но вот досада – мысли постоянно возвращались к «зелененькому». Хотелось узнать, чем он сейчас занят, как продвигается идея с отбеливающими кремами, ел ли сегодня… Это паранойя. Я постоянно ожидала, что вот-вот он появится в соседней ложе театра, или за карточным столиком в гостях… Последние часы моего пребывания на Оуане бежали со скоростью опоздавшего пассажира за оплаченным транспортом, а я все питала надежду, что он вспомнит про меня.

Пыталась не думать о нем. Но если отгоняла от себя мысли о Мирославе, то впадала в размышления над пророческими словами Черной ведьмы. «Когда исполнишь мечту любимого, тогда исполнится и твоя» - примерно так сказала старушка, когда мы виделись в последний раз. И если принять во внимание, что наши с Мирославом желания исполнились почти одновременно, выходит именно орка ведьма называла моим любимым? Вот бесы! И когда только все стало столь серьезно? Но тогда выходит, и первые ее слова на аквавокзале не были проклятием. Как там… «В полночь Нового года в руках будет подарочек»? Примерно так? Но в полночь я у меня ничего в руках кроме бокала шампанского не было. Или было? Орк? Точно! Я обнимала в полночь орка! Значит ли это, что теперь он мой? И у меня есть шанс на его ответные чувства?

Или же я просто размечталась? В конце концов, он мне ничего не обещал. А если точнее – я на него работала, и так заигралась, что сама поверила в собственное вранье о любви и светлом будущем. Пора возвращаться с небес на бренную землю и воспринимать реальность такой, какая она есть.

Элоиза несколько раз отправляла посыльного в дом Мирослава с приглашением к завтраку, обеду или ужину, но получала стандартный ответ: «На днях буду. Пока занят» с приложенной парой коробочек дорогих конфет для «ма и невесты». А я каждый день вопреки логике и здравому смыслу ждала вместе с его матушкой. Ждала до последнего часа, пока не настало время уезжать.

Из спальни вышла налегке, предварительно выиграв нешуточный словесный бой у Элоизы. Она никак не желала понимать, почему я все до единой мелочи, купленного для меня за прошедшую неделю, оставила в комнате.

- Но твои вещи безнадежно испорчены! – выдвигала весомый, по ее мнению, аргумент хозяйка.

- И поэтому я с благодарностью приняла от вас все, что на мне сейчас надето! - стараниями Элоизы я красовалась в премиленьком костюмчике, состоящем из кипенно-белой блузки, сливочно-бежевого укороченного жакета и брючек в тон, а также шубке, шапочке и ботинках из натурального меха, - Но брать остальную одежду и драгоценности не стану. И без того за мелкую услугу я целую неделю наслаждалась за ваш счет. Прошу, оставьте мне хоть капельку гордости!

С тяжелым вздохом женщина подала сумочку наподобие моего старого рюкзачка, но только новую, из замагиченной от влаги и воровства кожи:

- Документы Мила подсушила. Шкатулка с кремами – подарок Мирослава, а сумка – от меня, не смей отказываться.

- Ни за что не откажусь, - усмехнулась я и выудила пару заколок с драгоценными камнями, - Спасибо! Но украшения не возьму. Мне их просто негде будет носить, а продавать подарки я умею.

И снова вздох.

- Тебе точно нужно ехать? – в который раз с тоскливыми нотками в голосе спросила у меня Элоиза, - Вечером будут мэд Джимироус и бабушка, и Мирослав, быть может, ненадолго заскочит.

Не заскочит, это уж я точно знаю. Ему сейчас не до того. Да, и какая в сущности разница, появится ли он на семейном торжестве или нет. Мне это ничего не сулит. Уж догадалась. Это я была все последние дни как в пекле проклятия, а он и минутки не выделил, чтобы увидеться. Не нужна – вот весь секрет.

- Точно, - я старательно растягивала рот в улыбке, чтобы не показать своего истинного настроения. Надо сказать, держалась я из последних сил, чтобы не разреветься, - Сегодняшний вечер – праздник сугубо семейный. Здесь я – лишь фиктивная невеста, а в городе меня ждут родственники.

На самом деле меня никто не ждал. Родители давно умерли, а прочая родня жила на другом континенте и про мое существование никогда не вспоминала, фея без крыльев – позор семьи. Но, разумеется, Элоизе я этого говорить не собиралась, как и то, насколько сильно привязалась к ней самой.