— Точно, точно! Совсем распустился народ!

— Кстати, Николай Петрович, помогите дотащить лодку до реки. Одному тяжело, а дальше я сам!

— Конечно, о чем речь.

— До моего возвращения труп не трогайте и, главное, не допускайте туда любопытных, иначе все улики затопчут!

— Да кому охота глядеть на такую страсть?

— Мало ли…

Послышались удаляющиеся шаги. Черкасов напрягся. Монстры хотят вызвать подмогу, целую толпу уродов, покрытых зеленой слизью, со слюнявыми пастями, полными длинных острых зубов. «Не получится, голубчики! Напрасно надеетесь! Хи-хи-хи!»

Алексей Романович сунул за пояс нож, накинул куртку и с независимым видом вышел из номера…

В ослепительно голубом, покрытом редкими пушистыми облачками небе ярко светило солнце. В воздухе пахло свежестью и прелыми листьями. От реки несло прохладой. Опустив тяжелую ношу на берег, Зубов с Королевым одновременно вытащили сигареты. Перекурить на прощание.

— Вернусь примерно через четыре часа, — сказал подполковник Королев, выпуская изо рта тонкую струйку дыма. — Приглядывайте внимательно за местом преступления. Стоп, — вдруг насторожился он. — Кто это такой?

— А-а! — улыбнулся Зубов, узнав Черкасова. — Один из отдыхающих.

— Отличная погодка, не правда ли? — мертвым голосом сказал Алексей Романович, целеустремленно направляясь к Королеву.

Почуяв неладное, Иван Николаевич потянулся за пистолетом, однако достать оружие не успел. Последнее, что увидел в земной жизни начальник Н-ского РОВД, — ослепительный блеск огромного кухонного ножа…

Глава фирмы «Олимп» пребывал на седьмом небе от счастья. Операция прошла на редкость удачно. Чудовища ничего не заподозрили до самого последнего момента. Они по-прежнему считали его безмозглым болваном. Прекрасно! Пусть считают! Тем удобнее будет их уничтожать! До реки Черкасов добрался раньше монстров и затаился в кустах, дожидаясь удобного случая. Конечно, он мог убить уродов по дороге, но у воды лучше. Мертвые тела нужно утопить, чтобы остальные не подняли раньше времени тревогу. В качестве первой жертвы Алексей Романович выбрал толстое чудовище с синей пупырчатой головой на кривой шее и огромным количеством тонких паучьих лапок. Правда, под конец страшилище почуяло неладное, потянулось за оружием, однако Черкасов оказался проворнее. Когда оно свалилось на землю, булькая кровью из перерезанного горла, второе чудовище бросилось наутек, да не тут-то было! Алексей Романович настиг его в два прыжка, сбил с ног, уселся сверху и, рыча от удовольствия, несколько раз подряд вонзил нож в дряблое бледно-розовое туловище. Издав страшный вопль, монстр издох. Черкасов сбросил трупы в реку, тщательно умылся, почистил одежду, надежно спрятал лодку в кустах и, никем не замеченный, вернулся в пансионат. Зайдя в свой номер, он улегся на кровать, закурил сигарету. Теперь его положение стало значительно лучше, нежели раньше. Алексей Романович любовно погладил конфискованный у убитого урода «макаров», кровожадно улыбнулся и принялся неторопливо обдумывать план дальнейших действий…

— Но если студенты ни при чем, тогда кто, черт возьми?! — раздраженно воскликнул Крутой, пиная ногой некстати подвернувшийся стул. Осипов в недоумении развел руками. Разумовского допрашивали по всем правилам: надевали на голову целлофановый пакет, били по почкам, выкручивали руки. Дима орал благим матом, но упорно не желал сознаться в убийстве.

— Прекратите мучить парня, мудаки! — прервал отвратительную процедуру внезапно появившийся Леонтьев. — Я навел справки у обитателей соседних номеров. Ребята весь вечер пьянствовали и никуда не выходили. Пошли отсюда, следователи хреновы!

Осипов потерял дар речи, а Крутой, надо сказать, порядком сконфуженный, обещал Разумовскому поставить ящик шампанского, дабы возместить моральный ущерб. Не слушая возражений, он тут же сходил в ресторан и принес не один ящик, а два.

Второй предназначался для него самого, ну и для друзей, разумеется… Приняв на грудь без малого две бутылки, он не успокоился, а пришел в еще большее волнение. Было видно, что Крутой порядком напуган. Николай непрерывно расхаживал из угла в угол. Леонтьев остановившимися глазами уставился в окно. Казалось, он о чем-то напряженно размышляет.

— Ума не приложу! — наконец сказал Глеб. — Но чует сердце: эта сволочь где-то рядом! Убийца — один из живущих в пансионате…

— Я слышал, скоро должны приехать менты, — заметил Степан. — Надеюсь, они разберутся!

— Надейся, придурок, надейся! — ехидно усмехнулся Крутой. — С Чикатило вон двенадцать лет разбирались…

— Здесь все гораздо проще, — вступился за Осипова Глеб. — Круг подозреваемых узок, найти убийцу несложно…

— Е-мое, — вдруг схватился за голову Степан. — Как я мог забыть?!

Кручинин с Леонтьевым удивленно посмотрели в его сторону.

— Позавчера в ресторане один тип вел себя очень странно, — пояснил Осипов. — Производил впечатление ненормального. Возможно, это он убил девчонку и собаку…

— Кто?! — насторожился Кручинин. — Покажи!

— Ну нет! — безапелляционно отрезал Степан. — Сперва я сам его проверю. Вдруг ошибка? А тебе, садюге, только дай волю! Замучаешь человека ни за что ни про что! Мне до сих пор стыдно за студентов!

— Да пошел ты, чистюля хренов! — окрысился Крутой, достал из ящика бутылку, открыл пробку и начал, давясь газами, хлебать из горлышка шампанское. Осипов надел куртку и, решительно отвергнув предложение Леонтьева отправиться вместе с ним, вышел из номера.

Тот же день. Пансионат «Лесной». 15 часов 50 минут

— С меня достаточно! — решительно заявил Разумовский, упаковывая чемодан. — Хочу домой! Отдых, называется! Не пансионат, а гадючье логово! Какие-то бандиты бьют нас по морде, пытают! В окрестностях бродит маньяк-убийца! Ты как знаешь, а я тут больше ни на минуту не задержусь…

— Мы не можем уехать, — слабым голосом воспротивился Авдотьев. — Мост сломан, через лес на машине не проедешь!

— Плевать я хотел на твою машину! — истерично взвизгнул Дима. — Засунь ее себе в задницу! Уйду пешком! Местный лес, в конце концов, не тайга. Не заблужусь!

Валера устало махнул рукой. После удара рукояткой пистолета по темени у него жутко болела голова, путались мысли, тошнило.

Тяжело вздохнув, Авдотьев прилег на кровать и повернулся лицом к стене. Спустя некоторое время громко хлопнула дверь.

— Идиот, — пробормотал Валера, проваливаясь в тяжелый, насыщенный кошмарами сон…

Теперь Черкасов называл себя Зорро. Держа наготове нож, он бесшумно крался вслед за чудовищем, направляющимся в глубь леса. Зорро знал — на него возложена великая миссия и он не имеет права покинуть пансионат, пока не уничтожит всех монстров до единого. Понимание этого пришло как-то само по себе, даже не во сне. Кроме того, у Зорро появился невидимый друг. Его звали Ки-ки .

— Когда же, когда? — вопрошал Алексей Романович.

— Потерпи немного, — отвечал Ки-ки. — Пусть отойдет подальше.

Черкасов скрепя сердце подчинялся и продолжал упорно преследовать чудовище, ожидая команды от невидимого друга. Главу фирмы «Олимп» трясло, на лбу выступал холодный пот, в уголках рта пузырилась пена. Зорро не терпелось насладиться агонией врага, полюбоваться предсмертными судорогами.

Чудовище не останавливалось, не подозревало о приближающемся заслуженном возмездии.

В одной из лап оно держало полуистлевший деревянный сундук, от которого за версту разило падалью.

— Пора! — неожиданно сказал Ки-ки.

Радостно ухмыльнувшись, Черкасов натянул на лицо лыжную шапочку с прорезью для глаз, любовно погладил острое лезвие ножа и, издав боевой клич, выскочил на тропинку…

По мере удаления от пансионата Дима Разумовский постепенно начинал понимать, что совершил большую ошибку, отправившись в путь один. В лесу было тихо, как на кладбище. Зловеще шуршала под ногами опавшая листва, иногда хрустела под подошвой сухая ветка. Студент невольно ежился, втискивая голову в плечи, мысленно проклиная тот день и час, когда решился на эту поездку. Как хорошо сейчас в Москве, в теплой уютной квартире, под крылышком у папы с мамой!