Вторник, 10 октября 1995 г.

Пансионат «Лесной».

Третий день полнолуния. 6 часов утра

— Иван! Ну проснись же! Проснись, пожалуйста! — испуганная, растрепанная Наташа трясла подполковника Королева за плечи.

Иван Николаевич заворочался, выругался спросонья и неохотно открыл глаза.

— Чего тебе? — хмуро спросил он.

— Света пропала.

— Чепуха! — Начальник Н-ского РОВД попытался повернуться лицом к стене, но Наташа вцепилась в него словно клещ.

— Светы нет в пансионате со вчерашнего вечера! — плача, закричала девушка. — Я пять минут назад заходила к ней в номер, но там только пьяный Ивлев…

Окончательно проснувшийся Королев уселся на кровати, растирая ладонями помятое лицо.

— Отсюда невозможно уехать! — растерянно сказал он. — Мост сломан, а другой дороги нет.

— И тем не менее Света пропала! Мне кажется, с ней случилось несчастье! — Наташа громко зарыдала.

— Перестань ныть! — раздраженно крикнул подполковник. — Сейчас разберемся. Нечего панику устраивать!

Вместе с тем под сердцем у него появился неприятный холодок, как всегда бывало в предчувствии беды, а предчувствия почти никогда не обманывали Ивана Николаевича.

Немного помедлив, он натянул тренировочный костюм и вышел в коридор…

Геннадий Викторович Ивлев глухо стонал, распластавшись на постели. Зверское похмелье выворачивало душу наизнанку, ватное тело почти не слушалось, голова трещала. В комнате воняло блевотиной, окурками и винным перегаром.

— Светка, сука! Где тебя черти носят! — хрипел глава АО «Тюльпан». Нет бы принести мне шампанского! Вот сдохну, и это будет на твоей совести!

Дверь со скрипом отворилась. В номер вошел мрачный как туча Королев.

— Ваня, друг! — вяло обрадовался Геннадий Викторович. — Опохмелиться хочу, сил нет! Ты случайно не знаешь, куда Светка запропастилась?!

— Я тебя хотел об этом спросить!

— Что? — Удивленный Ивлев даже забыл на время о своем скверном самочувствии. — Что ты имеешь в виду?

— По словам Наташи, Светы нет в пансионате со вчерашнего вечера! Мост через реку сломан. Уехать она не могла…

— Хахаля небось завела, — скривился глава АО «Тюльпан». — Здесь полно молодых кобелей! Объявится, шалава! Никуда не денется!

— Перестань валять дурака! — тихо, угрожающе прошипел подполковник. В пансионате девушки нет! Я проверил!

— То есть как нет? — потерянно пробормотал Геннадий Викторович. Почему?

— Вы не ссорились вчера?

— Не помню! — искренне ответил Ивлев. — Правда, не помню!..

К десяти часам утра, опросив часть отдыхающих и обслуживающий персонал, подполковник Королев выяснил следующее: вчера около девяти вечера девушку видели выходящей из пансионата. С ней никого не было. Света направилась в сторону леса. Алиби господина Ивлева, которого Иван Николаевич уже начинал потихоньку подозревать в убийстве любовницы, полностью подтвердилось: в начале десятого глава АО «Тюльпан» выполз на четвереньках в коридор, разразился неразборчивой бранью и уткнулся носом в ковер, после чего совместными усилиями повара и двух горничных был доставлен обратно в номер. Тогда Королев вместе с несколькими добровольцами, в число которых вошел и Леонтьев, отправился на поиски…

Тот же день. Пансионат «Лесной». 12 часов 30 минут

— Кошмар! Не могу поверить! Кому понадобилось убивать девчонку?! — уже третий раз за утро спросил Осипов. Сегодня Степан чувствовал себя значительно лучше, восстановилась нормальная речь, почти исчезли приступы головокружения. Он лежал на кровати, нервно затягиваясь сигаретой. — Ну ладно, меня могли отметелить чурки, хотя и непонятно, откуда они взялись, но при чем здесь девчонка?

Леонтьев, видевший собственными глазами растерзанный труп Светы, угрюмо промолчал. Кручинин застыл у окна, прижав лоб к холодному стеклу.

— Сидим тут словно в мышеловке, — продолжал возмущаться Степан, — а в окрестностях бродят убийцы-маньяки…

— Или один маньяк! — тихо поправил Леонтьев.

— Что-о?! — удивленно вскинулись оба его приятеля. — Ты о чем?

— По-моему, мы зря подозревали дагестанцев. Тут орудует кто-то другой! Нутром чую!

— Пожалуй, ты прав, — спустя пару минут задумчиво протянул Крутой. — И мне так кажется. Помнишь, Глеб, прыщавого недоноска, который прицепился к той телке и получил от тебя по морде? Думается, это он и есть! Мерзкая рожа! Сексуально озабоченный ублюдок!

— Наверняка снова пытался ее трахнуть, а когда не получилось — убил!

— А меня тоже он? — поинтересовался Степан.

— Естественно! Отомстил! Ведь вы с Глебом друзья. Нужно допросить его с пристрастием!

Леонтьев с сомнением покачал головой, но ничего не сказал…

Дима Разумовский и Валерий Авдотьев пребывали в состоянии глубокой депрессии. С самого начала отдыха их преследовали неудачи.

Валера терзался уязвленным самолюбием, а Дима неудовлетворенной похотью. Вчера вечером они крепко напились с горя, проснулись поздно, основательно опохмелились и потому ничего не знали о разыгравшейся в окрестностях пансионата трагедии. Студенты понурившись сидели за столом и механически глотали коньяк. Неожиданно дверь затряслась под мощными ударами. Отворив, Авдотьев невольно отшатнулся: на пороге стоял белый от ярости Кручинин на пару с Осиповым (Леонтьев отказался принимать участие в карательной экспедиции).

— Падлы сраные! — прорычал Крутой, заходя в номер. — Кишки выпущу!

Произнеся эти слова, он извлек из-за пазухи «ТТ».

— В чем де… — начал Валера, но договорить не успел. Удар рукояткой пистолета по темени привел его в состояние гроги .

— Колись по-быстрому, пидор! — рявкнул Николай в лицо ошалевшему Диме.

— В че-е-м? — проблеял Разумовский, трясясь от страха.

— У мальчика склероз! — ехидно заметил Осипов. — Придется освежить ему память!

Сильным толчком в грудь Кручинин швырнул Диму в близстоящее кресло. Затем вытащил из кармана целлофановый пакет.

— Степа, подержи ему ручонки! — ухмыльнулся Николай, натягивая студенту на голову пакет и стягивая его на шее так, чтобы прекратить доступ воздуха…

В это самое время подполковник Королев беседовал с Николаем Петровичем Зубовым. Разговор происходил в номере последнего. Зинаиду Дмитриевну отправили на кухню, дабы не путалась под ногами и не лезла с дурацкими советами.

Зубов расхаживал взад-вперед по комнате, а Королев курил одну сигарету за другой, временами гулко кашляя. Под потолком плавали облака сизого дыма. В пепельнице скопилась груда окурков.

— Мне нужно обязательно выбраться отсюда, — вероятно, в десятый раз повторил Иван Николаевич.

Зубов бессильно развел руками:

— Что я могу поделать? Телефон и то не работает!

— Хоть бы лодка была! — в отчаянии треснул кулаком по столу подполковник.

— Лодка? — насторожился Николай Петрович. — Одну минутку! Господи, как я мог забыть? Ну конечно же, у меня есть надувная!..

Через час, кряхтя под тяжестью огромного тюка, они вышли из пансионата и двинулись в сторону реки…

«Чудовища обнаружили труп своей самки! Всполошились, гады! Перепугались! Будете знать, как издеваться над человеком!» Алексей Романович Черкасов довольно захихикал, но сразу же помрачнел. Жутко хотелось есть, а монстры, несмотря на полученный ими недавно урок, продолжали кормить его всякой гадостью. Утром Черкасов пошел было в ресторан, но на полпути резко повернул обратно. Из кухни несло тошнотворной вонью разлагающихся трупов. Вспомнив об этом, Алексей Романович позеленел от ярости, до боли стиснул кулаки.

«Хорошо же! — с ненавистью подумал он. — Я вам устрою Варфоломеевскую ночь!»

Неожиданно глава фирмы «Олимп» замер, прислушался. Из коридора доносились голоса.

— Вы уверены, что переберетесь через реку, Иван Николаевич?

— Конечно, только бы лодка не протекла! Про нас, похоже, забыли. Сейчас всем все до лампочки. Сломан мост, и ладно, никого это не волнует! Сволочи!