Когда немцы осознали, что побежденные народы утратили волю к сопротивлению, оккупационный режим был несколько смягчен. Это позволило, в частности, использовать для обеспече­ния боевой деятельности вермахта местную рабочую силу. Фран­цузы и действительно были лояльны; жители Бельгии и Голландии сохранили, пожалуй, больше желания жертвовать собой во имя идеалов западных демократий.

Как бы то ни было, немцы разрешили весь комплекс про­блем, связанных с передислокацией войск и подготовкой тыла к 5 июня 1940 года. После того, как группы армий Рунштедта и Бока рванулись на юг, их снабжение было переключено на Па­рижский узел железных дорог. Отныне все организационные струк­туры, созданные немцами в портах Ла-Манша, были ориентиро­ваны на нужды операции “Морской лев”.

Крещение “Морского Льва”

Определив необходимые для операции ресурсы, руководство ОКВ отдало распоряжение перейти к детальному планированию. Для координации действий, которые должны привести 16-ю армию [65] в Англию, были выделены Буш, командующий этой армией, Кессельринг, возглавляющий Второй воздушный флот и Лютьенс, вице-адмирал, один из ответственных командиров “Кригсмарине”. Гитлер был удовлетворен уровнем планирования операции. 5 июня он приказал Кейтелю оформить директиву, которая по­ложила бы начало открытым действиям по подготовке “Морского Льва”. Двумя днями позже фюрер подписал “Директиву № 16”, которая, между прочим, дала окончательное название операции (в предварительных разработках она обозначалась просто “Лев”). Документ определял задачу операции как “устранение всякой воз­можности использования территории Англии в качестве базы для продолжения войны против Германии, при необходимости Бри­танских островов”. Директива требовала:

1. “Люфтваффе” должны достигнуть абсолютного превосход­ства в воздухе. Это рассматривается как необходимое условие для захвата парашютно-десантными войсками плацдарма, располо­женного в глубине обороны противника, но достаточно близко к участкам высадки сухопутных сил. С момента десантирования “Люфтваффе” будут использованы в качестве “воздушной артил­лерии”, ориентированной на непосредственную поддержку Ар­мии и “Кригсмарине”; кроме того, к задачам ВВС относится обеспечение коммуникаций между плацдармом и французским побе­режьем. [66]

2. Армия осуществляет неожиданную для противника высад­ку на узком, приблизительно двадцатимильном фронте между Дилом и Хайтом, имея перед собой следующие задачи:

а) соединиться с воздушно-десантными частями;

б) установить контроль над портами Фолкстоуна и Дувра;

в) расширить плацдарм в глубину приблизительно до линии Рай — Файвершем, приложив усилия прежде всего к тому, чтобы как можно скорее захватить аэродромы, пригодные для размеще­ния сил “Люфтваффе”.

3. Военно-морские силы:

а) перевозят армейские соединения через Ла-Манш;

б) взаимодействуя с “Люфтваффе”, предотвращают разру­шение коммуникационных линий через Пролив флотом про­тивника;

в) приводят в порядок порты и перевозят на плацдарм силы следующих эшелонов.

Следовало закончить формирование десантных соединений к 7 июля в предположении, что “Днем S” будет 13 июля.

Система управления должна была, по возможности, не отли­чаться от обычно используемой армией: “Кригсмарине” рассмат­ривались как дополнительная шестерня в армейском механизме. Было понятно, однако, что могут иметь место серьезные пробле­мы с организацией движения конвоев — либо по причине небла­гоприятной погоды, либо из-за появления надводных кораблей противника. “Люфтваффе”, следовательно, должны быть готовы поддержать усилия транспортной службы, организовав “воздуш­ный мост” между английским и французским берегами; кроме того, следовало в максимальной степени использовать горючее, продовольствие и прочие материалы, захваченные у противника. Десантным соединениям было приказано ограничить экипировку возможным минимумом, дабы сэкономить место на высадочных средствах.

Администрация на оккупированных территориях находилась под юрисдикцией Армии и управлялась ОКХ. 1 июля была издана специальная инструкция, касающаяся организации и функций си­стемы военного управления в Англии.

Чтобы ввести противника в заблуждение относительно вре­мени, места, размаха и сущности “Морского льва”, был разрабо­тан специальный план дезинформации. Внимание противника должно [67] быть привлечено к возможности десанта на самых разных участках побережья Британских островов (в том числе — на тер­ритории Ирландской Республики), причем англичан следовало уверить в том, что вторжение — где бы оно ни состоялось, не может иметь место раньше августа. Переход остатков французс­кого побережья в немецкие руки не должен был сопровождаться заметным изменением режима работы западных портов. В самом деле, Гавр, Шербур и Брест могли использоваться как обычные исходные пункты каботажного судоходства, и лишь однажды при­вычные торговые караваны обернутся флотом вторжения и по­вернут к Дувру. Разведка вражеского побережья и внутренних территорий организовывалась на широком фронте и отнюдь не сосредоточивала свои усилия на немногих избранных пляжах. [68]

Британские секретные службы должны были захлебнуться в потоке слухов и ложной информации — для этого предполагалось использовать дипломатические каналы, средства массовой инфор­мации и любые привходящие возможности.

Разумеется, использовалось и сосредоточение сил на участках, не имеющих никакого отношения к предстоящей операции. Воз­душно-десантным войскам запрещалось покидать территорию внутренних районов Германии, дабы английские агенты на окку­пированных территориях не обнаружили их присутствия на по­бережье.

Штаб армии разместился в Брюсселе рядом со штабом “Люфтваффе-два”. Там под надзором со стороны Кессельринга (иногда именуемого “председателем”) руководящие структуры Лютьенса и Буша учились согласовывать свои действия. Битва за Норвегию подошла к концу, сражение во Франции достигло своего пика, но германская авиация столкнулась с серьезным сопротивлением толь­ко над Англией, и теперь ответственные командиры и их штабы, выделенные для осуществления вторжения, оказались лицом к лицу с проблемами, в разрешении которых у них не было ника­кого опыта. Кое-кому из них эти проблемы представлялись не­разрешимыми. [69]

III. Завоевание Западной Европы

Парадоксы отступления на море

Несмотря на неистовые бомбардировки “Люф­тваффе” и безжалостное давление со сторо­ны немецких горно-стрелковых войск, про­двигающихся с юга, объединенные норвежс­кие, французские и польские войска 28 мая приня­ли решение отвоевать порт Нарвик. Но всем — и наступающим, и обороняющимся — быстро стало понятно, что это лишь пустые надежды: вести о не­счастье во Франции не оставили другого выхода, кро­ме немедленного оставления непригодной для обо­роны позиции в Норвегии и сосредоточения всех оставшихся сил для защиты Франции и Великобри­тании. К 8 июня войска, размещенные к югу от На­рвика, были отведены, также были приняты меры к спасению соединений, находящихся в самом Нарви­ке. Эти приготовления не прошли незамеченными для немцев, которые вознамерились нанести во вре­мя эвакуации максимальный ущерб союзному фло­ту и конвоям. Повреждения, ранее полученные ли­нейными крейсерами “Шарнхорст” и “Гнейзенау”, были к тому времени устранены. 4 июня при ясной погоде эти корабли вместе с крейсером “Адмирал Хиппер” покинули Киль и направились на север, [70] чтобы к 8 числу прийти в норвежские воды. Немецкий отряд не был обнаружен ни находящейся на пути его следования британс­кой подводной лодкой, ни воздушными патрулями и еще раз про­демонстрировал, как легко немецкие корабли могут оказаться в любом месте театра военных действий.

Немцы наткнулись на большое количество груженных отсту­пающими войсками транспортов, которые сопровождали лишь несколько крейсеров, эсминцы и два авианосца, так как осталь­ные военные корабли Британского флота или были задействованы в других операциях или ремонтировались в доках.